Книга В бой идут одни офицеры - Сергей Зверев

«Какой же я офицер, если смогу убить гражданскую женщину ради того, чтобы самому остаться в живых? Она ведь одна из тех, ради кого я служу в армии, ради защиты кого я надел в свое время военную форму. Мой долг защищать вот таких женщин, погибая, закрывать их своей грудью. А я ради мифического возмездия должен ее убить. Нет, я солдат, а это мое поле боя, даже если оно и последнее. Не дождетесь вы, мерзавцы, чтобы ваши планы сбылись! Не дам я им сбыться!»

Шадрин поднял пистолет на уровень лица, и тут же его рука метнулась влево, а тело стало следом разворачиваться. Он видел и чувствовал, как к нему стали тянуться руки. Хальмейер, с испуганным, потерявшим хладнокровие лицом, делал шаг назад от Шадрина. Все воспринималось как в замедленном кино. Значит, есть еще в магазине патроны, злорадно успел подумать Шадрин; и как с этого длинного врача спесь сразу слетела! Получи, сука!

Раздался выстрел, Шадрин, успев заметить, как на лице Хальмейера вместо правого глаза образовалась черная кровавая дыра, шагнул вправо и назад. Затвор пистолета снова вернулся в исходное положение. Двое афганцев, что привязывали несчастную собаку, уже выхватывали оружие; один из подручных тянулся к Шадрину, а Иради, наоборот, пытался отодвинуться в сторону. Время снова вернулось в свое обычное русло течения. Шадрин ударил своего первого противника рукояткой в висок, схватил за воротник халата и рванул на себя, пытаясь использовать в виде живого щита. Афганцы уже выхватили пистолеты, и медлить было нельзя. Удерживая падающее тело, которое он еще держал за воротник, Шадрин выстрелил в грудь вооруженному афганцу. Магазин пистолета опустел. Пока второй пытался понять, куда ему целиться, Шадрин поднатужился и толкнул бессознательное тело в его сторону. Короткого замешательства афганца Шадрину хватило, чтобы бросить свое тело в длинный кувырок по полу.

Афганец успел выстрелить, но пуля ушла в сторону. Удар ног пришелся ему в нижнюю часть живота. Шадрин мгновенно принял вертикальное положение и перехватил руку афганца с зажатым в ней пистолетом. Короткий рывок на себя, удар по тыльной стороне кисти открытой ладонью, и пальцы афганца разжались. Шадрин подхватил пистолет, дважды выстрелил в грудь афганцу и успел свалить третьим выстрелом Иради, который был уже наполовину в дверном проеме. Врач выгнулся всем телом и повалился на пол, царапая ногтями деревянный косяк.

Все, решил Шадрин, теперь он растревожил весь этот гадючник. Прорываться придется с боем. Заметив движение за спиной, Шадрин резко обернулся. Черт, выругался он про себя, про Бернетт он совсем забыл. Шадрин без лишних разговоров протянул женщине пистолет.

— Держитесь за моей спиной и не отставайте. Стреляйте во все, что движется. Сможете?

— Да, конечно, — поспешно ответила женщина, беря оружие.

— Здесь есть какое-нибудь ценное оборудование, которое нужно уничтожить? — быстро спросил Шадрин, подхватывая с пола пистолет второго афганца и прислушиваясь к нарастающему шуму за пределами комнаты.

— Да, основное и самое ценное оборудование, без которого они не смогут продолжать исследования, — ответила Бернетт, которая уже стала приходить в себя.

— Кто — они? — переспросил Шадрин, указывая на трупы Иради и Хальмейера. — Вот эти?

— Найдут других, — отмахнулась Бернетт, не склонная иронизировать. — Еще лаборатория и хранилище препаратов, записи клинических испытаний. Это тоже нужно уничтожить. Только на синтез уйдут месяцы, если не знать наверняка формулы.

— Где все это? Быстро, Бернетт! — прикрикнул Шадрин на женщину, боясь, что она начнет сейчас перечислять и объяснять все на свете.

— В конце коридора, направо, ближе к выходу из пещер в здание клиники.

Шадрин схватил со стула оставленный кем-то из персонала белый халат и накинул его на плечи. Он рассчитывал, что охрана не отреагирует достаточно быстро на происшествие. Ведь в этой комнате собирались стрелять ради тестов. Значит, сами выстрелы не должны вызвать в лаборатории паники. Другое дело, что в дверях торчал труп Иради. Кто-то из персонала мог поднять тревогу и позвать охрану. Но чем черт не шутит, вдруг, зная характер и род занятий Хальмейера, подчиненные посчитают, что сам главный врач решил пристрелить своего заместителя. Кто знает, какие у них тут порядки и нравы. Может быть, отсюда каждый день выносят трупы?

Прикрывая пистолет полой халата, Шадрин вышел в коридор. Бернетт двинулась за ним, держа свое оружие за спиной. В коридор высыпало несколько человек в белых халатах. Никто не подходил к двери, где лежало тело Иради, но галдеж стоял уже приличный. Шадрин двинулся через коридор, надеясь пройти мимо людей как можно дальше. Он не сомневался, что эти люди в белых халатах не представляют серьезного препятствия, даже если и надумают задержать его с Бернетт.

Неожиданно в конце коридора открылась дверь, и появились двое афганцев с автоматами. Перед ними спешил человек, что-то тараторивший и показывающий пальцем в сторону комнаты, где стреляли. Шадрин не стал терять времени. Как только дверь за охранниками закрылась и они сделали несколько шагов по коридору навстречу, он вскинул пистолет двумя руками и стал стрелять. Первые же две пули попали в грудь одного из афганцев. Он выронил автомат, колени его подогнулись, и тело рухнуло на пол во весь рост. Второй от неожиданности не успел проявить быстрой реакции. Он поднял автомат перед собой, не понимая, откуда из среды белых халатов в него стреляют. Этого замешательства Шадрину хватило на то, чтобы сделать навстречу еще два шага и вогнать еще две пули во второго охранника. Тот отшатнулся к стене и стал сползать по ней на пол, царапая пробитую грудь ногтями и оставляя на стене кровавый размазанный след.

Персонал в ужасе и с криками бросился к дверям внутренних помещений, быстро очищая коридор.

— Бегом! Держите дверь на прицеле! — крикнул Шадрин через плечо и побежал к корчившимся в предсмертных судорогах охранникам. Два автомата — это целое богатство в подобной ситуации.

«Вряд ли их здесь много, — подумал Шадрин об охранниках. — Если и есть еще с пистолетами, то где-то рядом, а вот таких, вооруженных до зубов, еще максимум парочка. Это же не военный аэродром, чтобы здесь держать целый взвод». Убитые охранники были вооружены не только автоматами. На них были самодельные жилеты, сшитые по типу спецназовских. В соответствующих кармашках торчали запасные магазины к автоматам, большой десантный нож, по две гранаты. Шадрин быстро освободил одного из убитых от жилета и натянул его на себя. Сунув за пояс свой пистолет, он протянул второй автомат Бернетт. Та молча взяла оружие. Глаза женщины лихорадочно блестели. Шадрин взял гранаты второго охранника и рассовал их по карманам своей больничной пижамы. Теперь его глаза уперлись в тапочки на ногах. В такой обуви только прорываться! Но за дверью уже слышался топот ног.

— Где оборудование, препараты и записи? — крикнул Шадрин Бернетт, отходя спиной от входной двери с поднятым автоматом.

Женщина не успела ответить, как дверь распахнулась, и в проеме появились еще трое встревоженных афганцев без халатов. Шадрин дал длинную очередь патронов в шесть в проем. Двое первых с воплями повалились на пол, третий бросился назад. Дверь захлопнулась, подтянутая дверным доводчиком.