Книга Семь чудес и затерянные в Вавилоне - Питер Леранжис

«Здесь!»

Я моргнул. На стыке между камнями я различил дырочку. Черный провал диаметром не больше десятицентовой монетки. Я опустился на колени, стараясь не попасть под прямой удар газового потока, и потянулся ко рту.

Пальцы дрожали. У меня никак не удавалось свести вместе большой и указательный пальцы. Языком я протолкнул разжеванную пластинку жвачки к передним зубам.

Мягкий комочек упал на пол.

«Спокойно».

Я его видел. Нет, если быть точным, я видел сразу два комочка. И почти сразу их стало три.

У меня начало двоиться и троиться в глазах, и я отчаянно заморгал, наклоняясь. Попытка подхватить влажный комок закончилась тем, что я ткнул в него указательным пальцем.

Я поднял руку, и жвачка, прилипшая к подушечке пальца, тоже поднялась.

Я упал вперед – глаза, не отрываясь, смотрели на дырку в полу, палец в последней вспышке энергии потянулся к ней.

И я потерял сознание.

* * *

– Джек!

Голос Эли вывел меня из глубокого сна без снов.

– Что-о-а-а…

Казалось, моя голова сейчас расколется подобно чугунному котелку. Я сел, отчаянно массируя виски.

– Пригнись, Джек, тебя подстрелят! – предупреждающе крикнул Касс.

Я тут же пригнулся, судорожно вдохнув.

И с удивлением отметил, что могу дышать! Невидимый ядовитый газ, сковывающий мое горло, исчез.

Посмотрев на стену, я увидел маленький комок жвачки, закупоривший дырку. Никакого шипения.

– Это было круто, Джек! – заявила Эли.

– Спасибо, – пробормотал я, собираясь с мыслями. – Так, думаю, эта комната напичкана чем-то вроде сенсоров – по типу электронного глаза, только без электричества. Вступая в одну зону, мы оказываемся под обстрелом. В другую – включается газ. В каждой зоне своя ловушка. К сожалению, все они невидимы.

– А мы сейчас в зоне клетки, – добавил Касс.

Марко уперся коленями в пол и затряс невидимые прутья.

– Нужно поднять эту штуку, – сказал он. – На счет три! Раз…

Эли с Кассом с трудом встали на ноги. Касс все еще покашливал.

В свете факела, лежащего на земле у входа, задняя стена окрасилась в сплошной грязно-желтый цвет. Но вдруг справа от нас я заметил дверной проем. В маленьком прямоугольнике лунного света виднелось нечто вроде деревянного домика, стоящего сразу за Висячими садами. Но его быстро закрыл собой силуэт вставшего в проходе мужчины в мантии.

– Два… – продолжил между тем Марко.

Из-под капюшона показалось лицо. С такого расстояния оно казалось бледным овалом, черт было не разобрать.

– М-м-марко?.. – уставившись на незваного гостя, испуганно прошептал Касс.

– Три! – скомандовал Марко. – Это значит – поднимай!

Сбросив оковы ужаса, мы наклонились к прутьям. Пусть они были невидимы, но на ощупь казались очень даже железными. Я торопливо ухватился почти за самый низ, где решетка – или что это было – соприкасалась с землей, и изо всех сил потянул со своей стороны, а мои друзья – со своей.

Клетка оказалась чудовищно тяжелой. Нам удалось приподнять ее всего на какие-то пару дюймов.

Незнакомец направился к нам. Подобно лучу фонаря, полумрак пронзил взгляд одного глаза – зрачка не было, лишь мутный круг зеленовато-белого цвета. Там, где должен был быть второй глаз, чернела пустая глазница. Кривые ноги напоминали скобки, при ходьбе он шаркал так, будто не мог их поднять. С тонких, как бамбуковый стебель, плеч мешком свисала мантия.

Эли, Касс и я, остолбенев от ужаса, уставились на него.

– Думаю, – прошептала Эли, – это Кранаг.

Глава 29. Кранаг

– Еще раз! – крикнул Марко. – Три!

В этот раз мы потянули одновременно. Я чувствовал: клетка поднимается… может, дюймов на шесть. Кранаг шел по залу как-то очень странно. И медленно. Поворачивая то в одну сторону, то в другую. Он поднял руку, явив проржавевший меч. У меня ушла секунда на то, чтобы понять, что он что-то говорит. Его голос походил на шорох сухих листьев, один воздух и парочка согласных.

– Держи… ее! – прохрипел Марко.

Я встал на одно колено.

– Пошли! – скомандовал Марко. – Пошли, пошли, пошли!

Эли нырнула первой. Она скользнула под решеткой, так и не выпустив прутьев. Тут же последовал Касс. За ним – Марко, и решетка с грохотом ударилась об землю. Поморщившись, он похлопал по ступне.

– На выход! Живо!

Мы бросились к двери, навстречу ночи, а за нашими спинами раздался звон. Я невольно развернулся. Кранаг всадил свой меч между невидимыми прутьями. Не знаю, то ли он думал, что внутри все еще кто-то был, то ли это был жест разочарования. Он застыл, и лишь его голова медленно повернулась в нашу сторону.

– Что с его глазами? – спросил Марко.

– Дария говорила, что он слеп, – вспомнила Эли.

– Ему и не нужно видеть, – буркнул Касс. – Ему хватает остальных органов чувств.

Я схватил факел и крепко сжал пальцами ручку. Прикосновение ночного воздуха к коже оказалось неожиданно холодным. Виззиты ушли на второй уровень Висячих садов, но продолжали кричать и плеваться. Страх огня удерживал их на достаточном расстоянии от нас, но факел не будет гореть вечно.

– Уходим! – призвала Эли.

– А я предлагаю завалить этого парня и забрать локулус! – воинственно заявил Марко.

Я шикнул на них. Касс был прав насчет Кранага. Он реагировал на малейший звук. Его слух был суперострым. Направившись к нам, он одной рукой убрал меч в ножны, а другая со сверхъестественной быстротой исчезла в складках туники, чтобы тут же появиться вновь, сжимая пальцами маленький кинжал.

В следующий миг он, вращаясь, полетел прямо мне в лицо.

– Ложись! – завопил Марко, дернув меня за шиворот.

Я бухнулся на землю, едва не выронив факел. Виззиты над нами заклокотали и запрыгали, пуская голодную слюну.

Но я уже знал, сколько шума они могут производить.

Размахивая факелом, я со всех ног бросился к ним, добившись того, что их крики начали буквально оглушать. Я помахал рукой Кассу, Эли и Марко, подавая знак уходить прочь от входа.

Кранаг вытащил еще один кинжал и помедлил. Затем направился в сторону шагов и сделал бросок, но лезвие, никому не навредив, исчезло в зарослях.

Мы сбились в кучу у самого основания Висячих садов, в ушах звенело от жутких криков виззитов. Кранаг повернул голову в нашу сторону, но ничего не предпринял. Гомон чудовищ заглушал все остальные звуки, в том числе наши голоса и шаги.

Но он продолжал стоять, причем, судя по его виду, он был готов ждать хоть годы.