Книга Лишенные совести. Пугающий мир психопатов - Роберт Д. Хаэр

Вот отрывок из его беседы с интервьюером: «Вы заявляете, что стали жертвой серийного убийцы, но в судебном деле серийным убийцей названы именно вы». Ответ Хенли: «Это ложь». «Вы не серийный убийца?» — недоверчиво спрашивает интервьюер, на что Хенли отвечает: «Я — не серийный убийца». Тогда интервьюер говорит: «Сейчас вы утверждаете, что вы не серийный убийца, но ведь вы совершили ряд убийств». В ответе Хенли слышится недовольство и высокомерие: «Ну да, эта вездесущая семантика».

Отрывок из передачи 48 Hours от 8 мая 1991 года

Кто виноват?

У большинства людей полушария мозга выполняют различные функции. Левая половина головного мозга отвечает за аналитическую и логическую обработку информации и играет ключевую роль в понимании и использовании речи. Правая же обрабатывает информацию в целом. Она играет важную роль в восприятии пространственных соотношений, создании образов, переживании эмоций и осмыслении музыки.

Наверное, природа «оснастила» полушария разными функциями для того, чтобы увеличить их продуктивность.4 Например, очевидно, что участие в процессе понимания и использования речи только одного полушария делает его более эффективным, чем если бы был задействован весь мозг. В последнем случае информация многократно переносилась бы из одного полушария в другое, что замедляло бы скорость ее обработки и увеличивало бы вероятность ошибки.

Более того, некоторые части мозга должны обладать полным контролем над выполнением определенной задачи. Если бы полушария мозга начали соперничать между собой за право последнего слова, это существенно снизило бы их эффективность. Например, некоторые формы дислексии[20]и заикания связаны с билатеральным (в обоих полушариях) расположением речевых центров. Конкуренция полушарий приводит и ко многим другим нарушениям речи.

Новейшие экспериментальные данные говорят о том, что билатеральные речевые процессы характерны и для психопатии.5 Это позволяет мне допустить, что противоречивость заявлений психопатов частично связана с неэффективной «субординацией» полушарий — каждое из них старается взять на себя роль первой скрипки, вследствие чего речь получается несвязной и неконтролируемой.

Естественно, большинство людей, страдающих билатеральной локализацией речевых центров, среди которых заики, дислектики и левши, не лгут и не противоречат себе, как психопаты. Безусловно, здесь замешано что-то еще.

Пустые слова

Большинство людей, которым приходится близко общаться с психопатами, интуитивно замечают разницу между словами и поступками последних. «Он всегда говорил мне, как сильно меня любит, и сначала я верила ему. Даже после того, как я поймала его, когда он заигрывал с моей сестрой, — сказала женщина, уже охладевшая к своему мужу-психопату. — Прошло много времени, пока я осознала, что ему вообще на меня наплевать. Ударив меня, он говорил: „Мне очень жаль, милая. Ты же знаешь, как я тебя люблю“. Прямо как в дешевой мыльной опере!»

Эти слова вряд ли удивят врачей, которые давным-давно знают, что психопаты знакомы со словарными значениями слов, в то время как их эмоциональный смысл или ценность им постичь не дано. Вот несколько цитат из клинической литературы по психопатии.

• «Он знает слова, но не знает мелодии».6

• «В эмоциональном смысле идея взаимности ему недоступна. Он знает только словарное значение слов».7

• «[Он] обращается со словами так, будто они для него ничего не значат. Просто форма без содержания….Все его, казалось бы, мудрые рассуждения напрочь лишены эмоциональных переживаний».8

Эти клинические наблюдения попадают в самое сердце психопатии. Они выявляют поверхностность и эмоциональную пустоту речей психопатов.

Картину прояснит простая аналогия. Психопат похож на дальтоника, для которого все цвета представляются не более чем оттенками серого. Тем не менее он знает, как вести себя в мире красок. Он знает, что верхняя лампа светофора значит «стоп». И когда дальтоник говорит, что он остановился на красный свет, он имеет в виду верхний свет. Ему трудно говорить о прелестях того или иного цвета, но он знает множество способов решения этой проблемы. Иногда ему это так хорошо удается, что даже его близкие не догадываются о том, что он не различает цветов.

Подобно дальтонику, психопат лишен способности ощущать — в этом случае эмоции. Однако это восполняется знанием слов или мимики, характеризующих то, чего он понять не в силах. Как пишет Херви Клекли: «Он может научиться пользоваться обычными словами… [и] правдоподобно изображать чувства… но сами чувства ему недоступны».9

Результаты недавнего лабораторного исследования подтверждают эти клинические наблюдения. В этом исследовании за основу было принято, что для нормальных людей информативность нейтральных и эмоционально нагруженных слов различна. Например, у слова БУМАГА есть только словарное значение, в то время как у слова СМЕРТЬ есть словарное плюс эмоциональное значение и неприятный подтекст. Эмоционально нагруженные слова воздействуют сильнее, чем нейтральные.

Представьте, что вы сидите перед экраном компьютера, на котором с интервалом в одну секунду появляются группы букв. Электроды, которые фиксируют реакцию мозга, закреплены на голове и подсоединены к электроэнцефалографу, который чертит диаграмму электрической активности мозга. Иногда эти группы букв составляют слова, иногда — только бессмысленные слоги. Например, ДЕРЕВО — это слово, а ОДРЕЕВ — нет. Ваша задача — как можно быстрее нажать кнопку, если вы уверены в том, что на экране появилось слово. Компьютер замеряет время, которое уходит на принятие решения. Он же анализирует деятельность вашего мозга во время выполнения задачи.

На эмоционально нагруженное слово вы наверняка отреагируете быстрее, чем на нейтральное, т. е. при виде слова СМЕРТЬ вы, как и многие другие, нажмете кнопку быстрее, чем при виде слова БУМАГА. Эмоциональное содержание слова является «ускорителем» процесса принятия решения. Более того, эмоционально нагруженные слова вызывают более интенсивную реакцию мозга, что обусловлено их большей информативностью.

Один убийца-психопат вместо того, чтобы просто ответить на вопрос и объяснить мотивы своих преступлений, пустился в подробное описание нескольких совершенных им жестоких убийств. Рассказывал он с воодушевлением, но бесстрастно. Можно было подумать, что он описывал бейсбольный матч. Сначала женщина-интервьюер пыталась относиться к его рассказу с непредвзятым профессионализмом. Но когда, наконец, ее лицо исказилось от отвращения, он остановился на полуслове и сказал: «Да, все-таки я поступил очень плохо. Я чувствую себя просто отвратительно. В тот момент я, должно быть, временно лишился рассудка».

Как и многие остальные, психопаты иногда говорят или делают что-то только для того, чтобы произвести на кого-то впечатление или шокировать. Однако, исходя из скудости эмоционального аспекта жизни, они не осознают воздействия своих слов на окружающих. Они используют реакции слушателей в качестве сигнальных знаков, по которым строят свое поведение в подобных ситуациях.