Книга Женщины-легенды. Сильный слабый пол - Ольга Соломатина

В оккупированном Париже Шанель, конечно, ничего не угрожало. Но чем хуже шли дела немцев на фронте, тем более отчаянным становилось положение Коко – обвинение в пособничестве оккупантам могло стоить не только карьеры.

Она решила явиться миру Жанной д’Арк, спасти себя, любовника, весь свет и организовала величественное и смехотворное предприятие, став тайной посредницей между Лондоном и Берлином в сепаратных переговорах.

Ей удалось беспрепятственно воспользоваться своим знакомством с Черчиллем. Его нездоровье сорвало переговоры, но вся затея спасла если не карьеру Шанель, то хотя бы ее жизнь и состояние.

После войны ее арестовали, а затем разрешили тихо исчезнуть вместе с возлюбленным и банковскими счетами в Швейцарии. Позволить ей давать показания перед трибуналом было слишком рискованно – сепаратные переговоры с немцами не принадлежали к поощряемым методам дипломатии.

...

Шанель отвергла обвинения в связи с нацистом, раздраженно и вполне резонно заявив следователю, что « женщина, найдя любовника в шестьдесят лет , не сует нос в его паспорт».

Шанель отвергла обвинения в связи с нацистом, раздраженно и вполне резонно заявив следователю, что «женщина, найдя любовника в шестьдесят лет, не сует нос в его паспорт».

В иные времена в Париже остроумной фразы хватило бы для оправдания. Но после оккупации французы решительно потеряли всякое чувство юмора.

Многие всерьез полагали, что она работала на гестапо. Зато американцы плевать хотели на подмоченные европейские репутации и бодро выстраивались в километровые очереди за «Шанель № 5».

Как бы то ни было, она растворилась в Швейцарии, исчезнув почти на целое десятилетие. В общей сложности «Дом Шанель» стоял закрытым пятнадцать лет – с 1939 по 1954 год.

В Швейцарии она поколачивала опостылевшего любовника, постепенно превращалась в старуху и платила отступные одиозному Вальтеру Шелленбергу. Тот получил в Нюрнберге всего шесть лет тюрьмы и успешно шантажировал Шанель, грозя предать ее роль в сепаратных переговорах с его ведомством огласке.

Ей разрешали бывать и в Европе, и в Америке. Вероятно, она могла бы вернуться во Францию. Но злые языки утверждали, что налоговый климат Швейцарии полезнее для ее здоровья.

Она предпочитала изредка навещать Париж и злословить о современных модельерах. Ее отсутствие позволяло им царить безмятежно.

«Забавно, что женщины носят туалеты, созданные мужчиной, который никогда не знал женщин, не спал с ними и мечтает лишь быть одной из них», – Шанель о Диоре, 1947 год.

...

«Забавно, что женщины носят туалеты, созданные мужчиной, который никогда не знал женщин, не спал с ними и мечтает лишь быть одной из них », – Шанель о Диоре, 1947 год.

Она не нуждалась: проценты от продажи «Шанель № 5» поступали исправно. Однако ее мучил страх разорения. Карл Лагерфельд утверждал, что Шанель всегда носила в сумочке 10 000 франков на случай финансовой катастрофы.

Она создала в Лихтенштейне фонд помощи бедствующим артистам. Бедствующие артисты в глаза не видели сумм, которые она якобы туда переводила. Зато она не платила налогов.

В 1953 году объем продажи духов в Америке сократился до трехсот пятидесяти тысяч долларов. Коко всполошилась, решив, что ей грозит нищета. Она посоветовалась с друзьями и приняла два решения.

Во-первых, продала «Дом Шанель» компании «Wert heimer». В обмен на это компания сохранила за ней проценты от продажи духов и обязалась пожизненно оплачивать абсолютно все ее деловые и личные расходы – вплоть до почтовых марок.

Во-вторых, приняла решение вернуться в Париж.

Возвращение низложенной королевы повергло парижский мир моды на грань истерики.

В отсутствие Шанель круто пошли вверх Диор, Баленсиага, Живанши, Фат. В моду вошли изысканные, сложные туалеты New Look – естественная реакция на аскетизм военного времени. Европа жаждала праздника, стремительно возвращаясь к женственности образца Belle Epoque.

Главный редактор «Vogue» Мишель де Бруноф не мог слышать самого имени Шанель – его сын был убит нацистами.

5 февраля 1954 года публика заняла свои места в демонстрационном зале Шанель на улице Камбон, 31.

Негодующие ждали скандального провала, немногие доброжелатели – не менее скандального триумфа. И тех, и других постигло тяжелое разочарование. Коллекция произвела безнадежно устаревшее впечатление. Платья выглядели не просто аскетично, в них было что-то от школьной формы. В конце показа раздались жидкие аплодисменты.

Разумеется, коллекция представляла собою полную противоположность моде пятидесятых годов. Зато концентрированно выражала то, во что Шанель верила всю жизнь.

Сказать, что она создала женский тип XX века, значит безбожно преувеличить ее заслуги. Сказать, что она его только обслуживала, означало бы так же безбожно их преуменьшить.

Шанель одевала женщин, которые ездят в такси, занимаются спортом, ходят на службу, светские приемы и обходятся без помощи горничной. Женщин в костюме Шанель, без корсета, с короткой стрижкой. Такой в первую очередь была она сама.

Коко ввела в свой собственный, а затем во всеобщий дамский обиход большую часть мужского гардероба. Пиджаки, прямые спортивные пальто, накладные плечи, мужские шляпы и свитера, дополненные бижутерией, жакеты и брюки.

Она использовала традиционно «мужской» твид для женских костюмов, шила из трикотажной ткани, которую до того считали пригодной лишь для нижнего белья. Она изобрела женские купальники, вызвала этим грандиозный скандал и благополучно превратила его в триумф.

Она не ценила мужеподобных женщин, которых расплодила эра эмансипации, феминизма и борьбы за равноправие. В особенности равноправие оставляло ее безразличной. Тип женщины-мальчика, ее собственный тип, был вызывающе женственным, на грани провокации.

Отказавшись от традиционного стиля модного показа, она жестко дрессировала боготворивших ее манекенщиц. В пятидесятые годы было принято гарцевать на помосте, кокетливо вихлять бедрами и прилагать все усилия, чтобы выглядеть соблазнительно.

Прямые бесстрастные девушки «от Шанель» вылетали на подиум, словно эскадрон амазонок, и как вкопанные останавливались напротив покупателей, давая возможность рассмотреть модель и даже пощупать ткань. Они источали прочувствованное мужененавистничество и шарм продажной, но неслыханно дорогой красоты.

«Chanel № 5» недаром стали самым легендарным и выгодным из ее созданий. Вместо традиционных, легко узнаваемых цветочных запахов – сухой искусственный аромат, состоящий из восьмидесяти ингредиентов. В простом геометрическом флаконе, напоминающем по форме мужскую дорожную фляжку. Она не создала ничего более символичного.

...

Продажа «Chanel № 5» приносила Коко большую часть годового дохода. В год ее смерти, в 1972 году, он достиг 160 миллионов долларов.