Книга Русская Ницца - Сергей Нечаев

Свою дипломатическую карьеру С. Д. Сазонов начал в 1890 году с должности второго секретаря посольства в Лондоне. С 1894 года он был секретарем русской миссии при Ватикане, где работал под руководством А. П. Извольского — одного из наиболее способных дипломатов того времени. Значение отношений с папским престолом для России тогда определялось наличием довольно многочисленного католического населения, проживавшего в польско-литовских землях. Императорская миссия стремилась проводить применительно к Ватикану по возможности гибкую линию, и С. Д. Сазонов зарекомендовал себя в этом деле весьма умелым и исполнительным чиновником. Это очень пригодилось ему позднее, когда в 1906 году А. П. Извольский стал министром иностранных дел.

Осенью 1904 года С. Д. Сазонов приложил немало усилий для урегулирования инцидента, когда эскадра вице-адмирала З. П. Рождественского, направлявшаяся на Дальний Восток, обстреляла в районе Доггер-Банки английские рыболовные суда, что едва не привело к крупному русско-британскому военному конфликту. В результате 12 ноября удалось заключить временное соглашение, подписанное министром иностранных дел России графом В. Н. Ламздорфом и британским послом в Петербурге Чарльзом Гардингом.

С. Д. Сазонову пришлось также вести сложные переговоры с британским министром иностранных дел лордом Лэнсдауном по поводу англо-тибетского договора от 7 сентября 1904 года, нарушавшего обещания Великобритании не оккупировать тибетскую территорию и не вмешиваться во внутреннее управление этой страной.

В 1906 году Сергей Дмитриевич вернулся в Ватикан уже в качестве главы российской миссии. При новом папе, которым стал сын почтальона Джузеппе Мелькиоре Сарто, известный как Пий X, возросло влияние иезуитов, которых русский посланник называл «католической черной сотней».[18]Изменившиеся обстоятельства, а также, по словам С. Д. Сазонова, «непреоборимая косность» петербургской администрации обрекли царского представителя в Ватикане на тягостное бездействие. С. Д. Сазонова не покидало чувство неудовлетворенности, и в переписке с А. П. Извольским, ставшим министром иностранных дел, он неоднократно просил назначения посланником в Бухарест или Пекин. Однако перестановка кадров на таком уровне, даже при самом благожелательном отношении министра, была в России трудным делом.

В 1907 году С. Д. Сазонов получил чин действительного статского советника.

В 1909 году разразился боснийский политический кризис, резко осложнивший русско-австрийские и русско-германские отношения. Глава русского МИДа потерпел тогда неудачу, к тому же он вошел в конфликт с большинством правительства во главе с П. А. Столыпиным. Недоволен был министром и император Николай II. П. А. Столыпину был нужен человек, который держал бы его в курсе действий министра. Таким человеком как раз и стал С. Д. Сазонов. С одной стороны, он был близким родственником П. А. Столыпина.[19]С другой стороны, и для А. П. Извольского кандидатура его бывшего подчиненного и ученика тоже выглядела вполне приемлемой. В результате в мае 1909 года С. Д. Сазонов получил соответствующее предложение и занял пост заместителя министра иностранных дел.

И вот уже через месяц в петербургском здании МИДа появился новый высокопоставленный чиновник, почти пятидесятилетний человек, совершенно отвыкший от жизни в России. И ему понадобилось немало времени, чтобы войти в курс дел. Правда, А. П. Извольский существенно помог ему в этом. Он требовал присутствия С. Д. Сазонова при всех докладах начальников политических отделов, посвящал его в подробности своих переговоров с иностранными представителями. В сентябре 1910 года скончался русский посол во Франции А. И. Нелидов. Это позволило правительству осуществить давно намечавшуюся комбинацию: А. П. Извольский занял вакантный пост в Париже, а управление министерством целиком перешло в руки С. Д. Сазонова.

При этом в 1910 году С. Д. Сазонов стал гофмейстером двора, а с января 1913 года — членом Государственного совета.

Русский дипломат Д. И. Абрикосов, работавший с С. Д. Сазоновым, характеризует его так:

«В момент моего приезда посольство находилось под управлением поверенного в делах Сергея Дмитриевича Сазонова, имевшего большой опыт работы в миссии в Ватикане и ставшего во время Первой мировой войны министром иностранных дел. Он был немного бюрократ, но приятный и порядочный человек. С этим образованным русским джентльменом с идеалами было легко иметь дело, но он не производил на меня впечатления большого государственного деятеля, и его назначение главой Министерства иностранных дел в столь трагический момент нашей истории было несомненной ошибкой. Он не был беспристрастен и позволял себе высказывать персональные симпатии. Но как товарищ и коллега помогал, как никто. В России он жил по большей части в Москве, поэтому нас связывало много общего».

Суждение, прямо скажем, неоднозначное и противоречивое. С одной стороны, отмечается «большой опыт работы», «образованность» и «порядочность» С. Д. Сазонова, с другой стороны, его назначение называется «несомненной ошибкой». Как бы то ни было, на новом посту С. Д. Сазонов начал усиленно проводить курс на сближение с Великобританией и Японией. Он прилагал серьезные усилия по упрочению позиций России на Дальнем Востоке и сумел добиться заключения секретной конвенции с Японией, подписанной в Петербурге 25 июня 1912 года. Эта конвенция уточняла российско-японскую демаркационную линию в Маньчжурии и Внутренней Монголии. Подобный документ рассматривался тогда как успешное продолжение предыдущих соглашений, закладывавших основу для российско-японского союза при соблюдении наших «специальных интересов».

В Европе серьезное значение имело расширение союзных обязательств России и Франции, подписавших при участии С. Д. Сазонова военно-морскую конвенцию.

А вот результаты визита русского министра в Англию в сентябре 1912 года оказались неоднозначными. Он получил твердое обещание короля Георга V и британского министра иностранных дел сэра Эдварда Грея, что в случае «большой европейской войны» британская сторона сделает все возможное, чтобы нанести удар по германскому военно-морскому флоту. Однако при этом Эдвард Грей уточнил, что Лондон вступит в войну только в том случае, если в роли агрессора окажется именно Германия.

Считается, что на внешнюю и внутреннюю политику императора Николая II существенное влияние оказывал Г. Е. Распутин. С. Д. Сазонов, да и другие члены правительства, много лет работавшие рядом с императором, конечно же, хорошо знали, что тот принимает решения самостоятельно. В частности, в июле 1914 года, когда Россия неумолимо начала сползать к всеобщей войне, Николай II согласился с С. Д. Сазоновым и объявил о всеобщей мобилизации, хотя, как хорошо известно, Г. Е. Распутин был горячим противником войны и даже написал императору записку, в которой умолял его не начинать мобилизации.