Книга Ассасины - Виталий Гладкий

Народу пришлось долго и терпеливо ждать, пока повелитель Багдада поторгуется и выберет себе любимое лакомство. А он не торопился. Восточные базары имели свои неписаные правила. С купцом обязательно нужно было поздороваться и поинтересоваться, как поживают домашние, откуда товар и каков урожай. Считалось, что покупатель сбивает цену, расположив к себе продавца неспешной беседой. Никогда нельзя было соглашаться на первую цену, но и сбавлять ее нужно было так, чтобы не обидеть и не унизить продавца. Эти правила касались даже самого халифа.

Но вот снова взревели карнаи и процессия пошла обратно, по направлению к дворцу халифа, – в том же порядке, что и прежде. Авар и Хасан лишь проводили взглядами визиря Абд аль-Кадира. Так смотрят голодные волки на ускользающую добычу. Увы, вряд ли им сейчас удастся добраться до сахиба аль-кашфа. А если бы и добрались, то тут им и пришел бы конец на копьях стражи.

И наконец, грянул знаменитый багдадский базар! Скрип повозок, рев верблюдов, крики ослов, ржание коней, людской гомон, истошные вопли зазывал и купцов, причитания нищего дервиша, звон монет, отсчитываемых за купленный товар…А какие запахи витают над сук ас-Сараем! Терпкий аромат дорогих пряностей из Аравии и Индокитая, непередаваемо вкусный запах готовящегося плова и дымок от древесного угля, благоухание восточных благовоний, а уж цветы, произрастающие в городских садах, – розы, нарциссы, белые маки, фиалки, жасмин, а также мята – и вовсе кружили голову своим разнообразием тончайших запахов.

Авар и Хасан бродили среди рядов, раскрыв рот. Все-таки, юноши были провинциалами, и многие чудесные товары, представленные торговцами со всего Востока и Запада, они видели впервые. Что касается Хасана, то он был очарован книжными лавками. Их было великое множество, и книги предлагались на любой вкус и на любую тяжесть кошелька с монетами. Судя по разговорам покупателей, домашние библиотеки имели многие жители Багдада, а у некоторых собирание мудрых книг превратилось в настоящую страсть.

Но все их передвижения были подчинены одной цели – дойти до палатки человека, тайного исмаилита и верного поклонника шейха аль-Джабаля, который снабдит их специально сработанными для хашишинов клинками. Дело в том, что халиф запретил своим подданным (кроме стражи) и гостям Багдада носить в городе любое оружие, за исключением небольшого – практически столового – ножа с лезвием строго определенной длины, односторонней заточки и с затупленным концом. И все это для того, чтобы шпионам халифа легче было найти наемных убийц Старца Горы. Благодаря слухам, часто распускаемым самим ас-Синаном, жителям благословенного Багдада (а значит, и халифу) казалось, что город наводнен хашишинами, от которых нет спасения. Поэтому такие предосторожности не казались лишними.

Купленное на базаре оружие – сабли, мечи, боевые топоры, кинжалы и прочее – можно было перевозить по городу только в плотных тюках, перевязанных особым способом и опечатанных мухтасибом.

Юноши добрались туда, куда нужно – в ряды оружейников – только к обеду. Все это время фидаины не только глазели на разложенные для продажи товары, но и незаметно наблюдали, не идут ли вслед за ними шпионы халифа. Но видно, маскировка хашишинов оказалась идеальной для Сук ас-Сарая, потому что таких бедолаг, как они, здесь было полным-полно.

Когда Авар и Хасан увидели оружие, развешанное в палатках, у них загорелись глаза. Чего здесь только не было! Сабли из Кермана, Сираха, Исфахана и Герата, ценившиеся очень высоко, лучшие в мире дамасские клинки из Хорасана, доспехи из Самарканда, которые не могли пробить ни копье, ни стрела, знаменитейшие арабские мечи «ганифитиши», название которых произошли от имени мастера Альганаф бен-Каиса, прочные кольчатые панцири из Солука, что в Йемене…

Глаза у юношей разбежались. Оба понимали толк в хорошем оружии, поэтому Хасан все-таки не удержался и взял в руку одну из сабель, чтобы попробовать, как она отбалансирована. Оружие словно само прыгнуло ему в руку, и фидаин сделал несколько молниеносных фехтовальных движений. У купца, стоявшего за прилавком, округлились глаза от удивления. Запретить бедному юноше в худом халате подержать в руках дорогой клинок, по неписаным правилам торговли, было невозможно, но торговец оружием даже не мог предположить, что этот полунищий дехканин так хорошо орудует саблей. А уж в таких делах купчина был знатоком, не один год водил караваны из Хорасана и Хинда, славившегося красивой отделкой клинков.

– Если хочешь купить эту саблю, – сказал восхищенный купец, – я без торговли отдам ее за полцены. Уж не воевал ли ты под началом блистательного Салах ад-Дина, храни его Аллах?

– Нет, спасибо, я не буду покупать, – смутился Хасан. – Спасибо, господин…

– За что? – удивился купец.

Но юноши уже затерялись в толпе. Купец с недоумением посмотрел им вслед, но долго размышлять над поведением странных молодых людей ему не дали покупатели – возле палатки с оружием редко бывало пусто. Но если купчина отнесся к этому эпизоду достаточно безразлично, – мало ли кого можно встретить в базарной толчее – то неприметный человечек с маленькими мышиными глазками в видавшем виды халате мигом оживился и пошел вслед за Аваром и Хасаном.

Это был шпион халифа, один из подчиненных сахиба аль-кашф. Настоящего имени шпиона не знал никто: начальству это было не нужно по причине полной ничтожности субъекта, а те, кто с ним общался, знали его под прозвищем «Джарир» – то есть «верблюжий поводок».

Говорили, будто он получил это прозвище, работая погонщиком верблюдов у одного купца. Однажды Джарир не удержался и обворовал своего богатого благодетеля, за что его бросили в зиндан[76]. Оттуда бывшего погонщика вытащил сам Абд аль-Кадир. У него был нюх на хороших работников. И он не ошибся – вскоре Джарир, преисполненный благодарности к своему избавителю от тюремных мук, стал лучшим в недостойной профессии доносчика и соглядатая.

Он находил нарушителей закона там, где никто их и не думал искать. У него на преступников был нюх. Вот и сегодня Джарира словно что-то потянуло в оружейные ряды. Он не стал изображать из себя знатока клинков, а старался выглядеть одним из множества зевак, которые от нечего делать слонялись по Сук ас-Сараю, прицениваясь, но ничего не приобретая, – только путались под ногами добропорядочных покупателей. Конечно же, среди этих бездельников были и воры, но с ними Джарир предпочитал не связываться – хлопот много, а платят за них копейки. То ли дело словить негодяя, который порочит доброе имя пресветлого халифа, наводя на него напраслину. Тут уж полагалась большая премия и новый халат. У Джарира уже скопилось больше десятка красивых халатов, но он предпочитал тот, который был на нем – шпион считал его удачливым.

Двое бедных юношей привлекли внимание Джарира сразу. Несмотря на ветхие халаты в их сильных, гибких фигурах была какая-то тигриная стать, совсем не присущая простым дехканам, которые обычно подгибали плечи, стараясь выглядеть как можно незаметней – чтобы не привлечь внимание какого-нибудь начальника. Уж они-то знали, что от начальства добра не жди. А еще их сделала согбенными каждодневная работа на каменистом поле с кетменем[77]в руках – от зари до зари.