Книга Деревянные облака - Эдуард Геворкян

– Н-не знаю…

– Слушай, Алан, – сказал я, – месяца полтора назад в трех километрах от Леонова выжигали полосой степь. Километров десять – идеальная площадка. С воздуха должна хорошо просматриваться.

Алан нагнулся над планшетом. Тонкие зеленые линии рельефа и координатная розовая сетка слегка подрагивали.

– Здесь! – сказал Алан, уперев палец в планшет. – Ну, пошли помаленьку.

Сели благополучно. Но не у Леонова, а в ста километрах от него. Виноват был я. Заметив длинную темную полосу, вскричал: «Вот она!» – схватил Алана за плечо. Алан послушно кинул машину с пятикилометровой высоты вниз. Сели на подушке. Это была недавно выжженная полоса, только не у Леонова, а в джунглях, почти в самом центре Парфюмерного леса.

Алан сообщил на орпек координаты. Открыл люк, вылез на выжженную рыхлую почву, понюхал воздух.

– Отвык! Ну, вперед!

– Кто знает дорогу? – спросил Кузьма.

– Полоса выведет к стройплощадке, – ответил я. – Если к сорок девятому квадрату, то недалеко. Если к пятьдесят второму – дальше. За день в любом случае дойдем, если не съедят.

– Не должны, – сказал Лыков.

Идти было легко – вес поменьше, и сезон ветров позади. Но дыхание джунглей чувствуется. Я-то выдержу одуряющий воздух, а вот как Лыков?

Кузьма шел молча. Разговор начал я.

– Быстро ты с Советом договорился.

– Да. Молодцы! Я боялся, начнут мусолить, но нет, раз-два, назначили меня, то есть попросили разобраться на месте, почему нет связи со станцией. Я им про мятеж, а они просят не спешить с выводами. Действительно, ввалились в слезах, одни говорят одно, другие – другое…

– Что говорят? – не понял я.

– Ну, седой рассказал про заложников, девчонка про своего жениха, кто-то про взрывы на стройках… В общем, когда у меня картинка сложилась, я рванул на «лайбу». А они за мной!

– Ох, Кузьма… – только и сказал я.

Плохо дело. Все кончится мыльным пузырем, похлеще, чем у Прокеша. Тот хоть Совет Управителей своими идеями не пугал. Удивил меня Кузьма – из-за слухов поднял такой шум! На стройке могла случиться авария. Одновременно вышли из строя линии связи. Неразбериха, слухи – а ему показалось!.. Но почему Совет Управителей разрешил рискованную высадку?

Я словно искупался в ледяной воде. Приподнятое настроение и ожидание Событий мигом слетели. Устал я от разочарований. Прокеш, а теперь вот Кузьма… От Вацлава заразился, что ли?

– И все-таки они не удивились, – проговорил Кузьма.

– Кто? – равнодушно спросил я.

– Ну, в Совете. Один был на Миронова похож, мне даже показалось, что он обрадовался. Он мне насчет полномочий и сказал. Хотя, сам понимаешь, Алан лучше разбирается в местных делах.

Я пожал плечами.

– Учли твое военное прошлое…

Кузьма коротко хохотнул, потом задумался.

– Ладно, разберемся на месте.

Через два часа мы вышли к краю полосы. Недалеко, за чащей, виднелись сегменты большого купола.

– Вроде он цел, – сказал Алан, вглядываясь в купол, – а вовсе не взорван.

– Если я ошибся, это тоже хорошо.

Я шумно вздохнул. Полоса сужалась, джунгли подступали ближе и ближе. Последнюю сотню метров пришлось продираться сквозь стену растений, перелезая через лианы, карабкаясь по огромным вздутиям стволов, исколов руки об остроконечные жесткие листья.

Кое-где свисали гроздья лимонных ягод, еще с прошлого сезона. Чуть сморщенные, потемневшие, они не так вкусны, как свежие, но жажду утоляют. Сорвал несколько ягод и сунул в карман. Через несколько шагов попалась еще одна гроздь, которую не успели склевать воробьи. Я дернул ее, на меня посыпались синие муравьи, крупные, каждый с ноготь. Здешние муравьи не кусаются. Симпатичные синие работяги. Аккуратно стряхнул их на лиану. Они сбежались в кучу и замерли, шевеля антеннами. Я подмигнул им и полез дальше, в проход между стволами, туда, где мелькала оранжевая куртка Романенко. За моей спиной раздалось оживленное щелканье. Оглянувшись, я увидел пару воробьев, деловито расправлявшихся с муравьями. Один воробей, размером с земного голубя, поднял голову, дружелюбно посмотрел на меня и пару раз лихо свистнул. Благодарил за обед, что ли?

Я вылез на маленькую поляну и уперся в спину Романенко. Рядом настороженно замер Алан. Кузьма и Барток влезли на ствол.

– Чего испугались? – спросил Романенко.

Алан показал на медленно вздувавшийся перед нами бугор. Из-под опавших листьев и кусков коры показалась почва.

– Дальше пойдем как по дороге, – весело сказал Романенко.

Алан хлопнул себя по лбу и рассмеялся.

– Совсем забыл!

Бугор лопнул, из развороченной почвы блеснул немигающий глаз, потом появилась голова, и вот метр за метром начал выползать уж. Романенко подскочил к голове, пару раз пнул, направляя к площадке. Уж послушно пополз в ту сторону, раздвигая мощным, двухметровой толщины телом ветки и лианы, подминая кусты. Мы быстро пошли за ним, пока не распрямились кусты.

Кузьма вытер вспотевший лоб и негромко сказал мне:

– Ты бы хоть предупредил…

– Это уж, – пояснил я. – Змея такая.

– А я думал – это смерть наша! – сердито отозвался Кузьма.

– Они не опасны, – сказал Алан. – На них дети катаются.

– А гадюки такие есть? – спросил Кузьма.

– Они все неопасные, – ответил Алан. – Все.

На строительной площадке уж поднял голову, потом испуганно дернулся и ввинтился в почву. Через минуту это чудовище скрылось, оставив после себя осыпающуюся дыру.

На квадрате было тихо и непривычно.

– Сегодня что, пятница? – спросил я у Бартока.

– Среда. – Он понимающе взглянул на меня.

Рабочий день, а на площадке никого нет. Если на шахте большой прорыв, то могли снять всех. Вдруг захотелось, чтобы Кузьма ошибался, и черт с ними, с событиями, с какой буквы они бы ни начинались. Не нравилась мне тишина на стройплощадке.

Потом настроение совсем ухудшилось. Беспорядочно разбросанные манипуляторы, ни одной тяжелой платформы, нет колесников, оснастка валяется… Словно все побросали в спешке и ушли.

Рядом с пластиковыми времянками лежала опрокинутая малая платформа с синими четверкой и девяткой на корме.

– Это сорок девятый квадрат, – сказал я. Алан стоял, задрав голову.

– Что там? – спросил, подходя, Кузьма.

Наверху, там, где шел первый ярус, на светлом фоне эмалита черным провалом зияло большое отверстие с изломанными краями, как будто несколько плит обвалилось.

– Вон еще одна, – тихо сказал Алан.

Вторая дыра была еще безобразнее. Неопрятно торчали перекрученные лапы крепежа, одна плита висела на монтажных болтах.