Книга Вертикаль. Как работает система Путина - Алексей Кунгуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Вернемся к волнениям рабочих в «Сургутнефтегазе». Чего они добьются своими выступлениями? В лучшем случае удовлетворения в незначительной степени своих материальных запросов, в худшем — приблизят крах своего предприятия по причине выхода из строя основных фондов, если энергичной борьбой заставят руководство удовлетворить их материальные запросы. Что мы здесь видим? Никакой борьбы классов, никаких попыток свергнуть буржуазию, никакого социализма, никаких политических требований, ни малейших признаков пролетарской солидарности и сознательности масс. Только сиюминутные скотские интересы желудка. И если нет ничего другого, то, наполнив быдлу кормушку, можно на корню погасить любые волнения. И рабочие-нефтяники, героической борьбой которых так восхищаются комнатные леваки, по сути (хоть и не по масштабу) такие же паразиты, как их начальники, ибо и те и другие паразитируют на промышленном потенциале, созданным трудом советского народа. Одни вынужденно и пассивно, другие сознательно и энергично, но все они удовлетворяют свою животную алчность и не пытаются изменить самоубийственный вектор общего движения в пропасть. Есть лишь единицы продвинутых протестантов, которые фазу трейдюнионизма воспринимают как ступеньку к политической самоорганизции трудящихся в общенациональном масштабе. Но пока они погоды не делают, стадо за ними не идет.
Даже работяги, видя, как рассыпается изношенная промышленная инфраструктура и выходит из строя устаревшее оборудование, как стремительно обводняются нефтяные пласты, понимают, что скоро всей лавочке придет пипец. И что они делают, чтобы не допустить этого? Ага, требуют себе увеличение заработка! Ну, кто скажет теперь, что они не тупые и алчные животные, живущие сегодняшним днем, как и их новые хозяева? Шнель, швайне, шнель! Орднунг унд арбайт!..
Убийство исторической памяти
Теперь поговорим об убийстве исторической памяти как средстве держать население в повиновении.
Есть ли какой-то практический смысл в умении умозрительно реконструировать события прошлого? Есть, и переоценить его значение очень сложно. История — это не только научная дисциплина, но и оружие.
Воевать тяжело. Солдату на поле боя нужен очень мощный стимул, чтобы подвергать свою жизнь опасности. Способность выдерживать потери, готовность переносить напряжение боя, сохраняя волю к борьбе в самой неблагоприятной обстановке, называют моральной упругостью войск. Можно вооружить армию самым современным и дорогостоящим оружием, снабдить всеми необходимыми припасами, платить солдатам большое жалованье, а офицеров осыпать наградами. Но это воинство потерпит поражение от босоногих партизан, вооруженных дедовскими винтовками и крестьянскими вилами, если в сознании солдат не будет уверенности в необходимости сражаться, если они не понимают целей войны, в которой участвуют. Нежелание воевать приводит к тому, что солдат в любой ситуации старается уклониться от боя, ведет себя пассивно. И наоборот, их противник, вооруженный мощной идеей, мобилизующий все его сознание на борьбу, активно ищет возможности сразиться, компенсируя слабость своего оружия продуманной тактикой, смелостью или даже фанатичностью.
Практика войн показывает, что одним из мощнейших мобилизующих факторов является массовое историческое сознание. Например, у поляков ни в 1830 г., ни в 1863 г. не было никаких видимых причин для восстания против России, ибо они не только не подвергались какой-либо дискриминации, но даже имели большие преимущества перед прочими жителями Российской империи. Разгадку этого феномена следует искать в специфике польского самосознания, одной из особенностей которого было сознание мессианской исторической роли польского народа, носителя истинных ценностей западной цивилизации. Поляки воспринимали себя как рыцарей Запада, противостоящих вечной варварской угрозе с Востока. Конечно, участники шляхетских восстаний не были поголовно глупыми идеалистами, их в первую очередь интересовали земли и рабы, но ни одно восстание не возможно без мощной идеологической базы. Польская историография, польская система образования, сохранившаяся и даже развившаяся в эпоху российского владычества, сформировала эту самую идеологическую базу. Благодаря ей же в XX в. Польша смогла возродиться, собрав вокруг своего ядра — губерний Царства Польского в составе России — сильно онемеченные земли Малопольши, Силезии и Померании, а также Галицию, Волынь, Подолию, Полесье.
* * *
Не зная истории государства, против которого воюешь, невозможно выработать эффективную стратегию. Хорошо помню, какие пессимистические прогнозы давали наши военные «эксперты» относительно американской интервенции в Ирак в 2003 г. Общий тон их заявлений сводился к тому, что янки вляпаются во второй Вьетнам — затяжную, кровавую и непопулярную в обществе кампанию. Я же был уверен, что мы станем свидетелями блицкрига, а потери у американцев будут чисто символическими. Дело в том, что военные «эксперты» оценивали военный потенциал Ирака, пересчитывая количество пушек и боевых самолетов по обе стороны фронта. Если иракская армия гипотетически способна нанести интервентам чувствительные потери в живой силе, то это, по их мнению, сделало бы для США, чья армия традиционно очень чувствительна к потерям, невозможным быстро завершить разгром Саддама. Затягивание кампании привело бы к еще большему падению боевого духа войск, к еще большим потерям, к массовым антивоенным демонстрациям в Америке, росту исламской солидарности с арабами и т. д.
Все это усугубится ростом мировых цен на нефть — подпевали военным «экспертам» «эксперты» экономические, — и потому война для США потеряет всякий рациональный смысл. Волна антиамериканизма прокатится по всему миру, Вашингтон потерпит политическое фиаско — голосили «эксперты»-политологи. Все эти глашатаи конфузливо замолчали через считаные дни после начала операции «Иракская свобода». Америка одержала одну из своих самых эффектных побед. Что удивительно, даже нефтяные цены во время горячей фазы операции не подскочили.
Почему я не верил многочисленным «экспертам»? Потому что видел, насколько хорошо американцы подготовились к этой войне. Не только технически, но морально и идеологически. К войне была подготовлена не только армия, но и весь народ Америки. 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке было совершено самое зрелищное массовое убийство за всю историю человечества. Если вы думаете, что башни ВТЦ обрушили террористы-смертники, угнавшие два пассажирских самолета, то советую обратиться к учебнику физики за 6–7-й класс средней школы и постараться ответить хотя бы на эти два вопроса:
— могло ли горящее авиационное топливо расплавить стальные ванты, скрепляющие конструкцию башен, если сталь плавится при 1500 °C, а температура горения керосина около 800 °C?
— могли ли гигантские башни-близнецы разрушиться под собственным весом за 10–15 секунд, то есть со скоростью свободного падения?
Подобных вопросов существуют десятки, и в совокупности они не оставляют камня на камне от официальной версии американского правительства о злодейском теракте, совершенном анонимными арабскими камикадзе без всякой цели и мотива. На деле мы имеем дело с операцией спецслужб, совершенной по схеме, давно уже ставшей классической. Американцы вообще почти все свои войны начинали с нападения на самих себя. Зачем же они убили 11 сентября три тысячи добропорядочных американцев? Как ни парадоксальным это покажется, из соображений гуманности. Американская элита пришла к твердому убеждению, что в интересах США (или в ее собственных интересах, что в данном случае одно и то же) начать серию локальных войн в «третьем мире». Если же воевать, то всерьез. Плохо подготовленная война действительно обернется вторым Вьетнамом. Нужно сделать так, чтобы общество поддержало войну за океаном, с энтузиазмом посылало на нее солдат, а те, в свою очередь, должны быть свято убеждены, что в иракских пустынях или афганских горах они охраняют мирный сон своих сограждан.
