Книга Охота на скунса - Валерий Воскобойников

В тот день по тайге прошел редкостный смерч, и как раз там, где собирался проехать шаман, навыворачивало огромные деревья, погубив на своем пути все живое — и человека и зверя.

* * *

Прежде эвенков на военную службу не брали. Антоний, усыновленный шаманом, был записан эвенком. Неведомым образом в нем соединились те познания, которые спешили, словно предчувствуя беду, передать ему мать и отец, с наукой жизни в тайге, что преподал ему шаман. Второй учитель не затрагивал символ православной веры, но при этом учил общению с духами и слиянию с природой: с деревом, с птицей, с цветком. Потом, уже после гибели шамана в читинской тюрьме, на несколько лет появился в стойбище и третий учитель — молодой человек из русских, по имени Михаил Григорьевич. Он, как и отец Антония, горел мечтой просветить эвенков, только теперь уже не светом православной веры, а современными знаниями. Молодой человек создал кочевую школу и поделился с Антонием теми немногими книгами, что привез с собой в тяжелом заплечном мешке. Говорили, что потом его тоже увезли в тюрьму, но убить не успели, потому что умер вождь всех народов товарищ Сталин. Выпущенный из тюрьмы молодой человек вырос в большого профессора в Ленинграде.

С началом Великой Отечественной войны, когда власть стала призывать на фронт все нации и народы, отправился воевать и Антоний.

* * *

— Рад приветствовать вас, дорогой друг! На этот раз человек, так похожий на Скунса, выводил текст в своем мини-компьютере на экран.

— Хочу сообщить приятную новость. Клиент из Страны восходящего солнца просил передать вам свою благодарность за красиво исполненный заказ и в знак признательности добровольно увеличил ваш гонорар в полтора раза.

— Приятное приятно слышать, уважаемый посредник.

— Возможно, скоро от него последует еще один заказ.

— Что ж, ответьте ему, что я готов. Тот, с кем имела дело моя собачка, и в самом деле был большим негодяем.

— Такая уж у вас работа, дорогой друг.

— Уважаемый посредник, не могли бы вы выполнить мою новую личную просьбу. Мне нужны, как всегда, по возможности исчерпывающие данные на директора детского дома в Павловске. Дом для детей с проблемами интеллекта.

— Хотите заняться педагогикой и стать Песталоцци?

— Да, что-то вроде этого.

— Заказ принял, дорогой друг. До следующей встречи.

— Желаю удач, уважаемый посредник.

Эта беседа у человека, так похожего на Скунса, была по дороге в Павловск. Когда-то, несколько эпох назад, тамошний парк он считал своей родиной. А пятиэтажное здание неподалеку за невысоким забором было для него единственным родным домом.

Продолжение жития святого Антония

По дороге на фронт Антоний многое увидел впервые. Увидел бесконечной длины чугунные рельсы, которые, если верить словам командиров, соединяли Тихий океан с Атлантическим. Увидел паровоз, телячий вагон с наспех сколоченными нарами, куда укладывалось непомерное множество солдат, а также увидел разные орудия для убийства человека: пулемет, пушку, танк.

Он входил в состав тех самых сибирских дивизий, которые в начале зимы сорок первого помогли отогнать от Москвы захватчиков.

Самым трудным для Антония оказалось убить человека.

— Плохо — убить дерево. Еще хуже — убить рыбу. Совсем плохо — убить зверя или хозяина тайги, медведя, — учил Антония шаман. — И никогда нельзя убивать человека. Бог твоего отца запретил убивать. И наши духи тоже сильно гневаются, когда один человек убивает другого.

— Фашист — это не человек, он зверь! Он сжег наши дома, убивает наших матерей, насилует сестер, — учил политрук, — и поэтому подлежит истреблению, как политический враг.

Антоний не испугался танка, который с лязгом и грохотом шел на его окоп. Но когда он подбил этот танк, из него выскочили парни, у них были простые человеческие испуганные лица.

— Стреляй, стреляй по ним! — азартно кричал политрук, размахивая пистолетом.

Но по ним Антоний стрелять не мог.

— Хотел тебя к награде представить за подбитый танк, но воздержусь, — объявил политрук после боя плохо обученному солдату. — Научись стрелять по врагу из винтовки. Будешь завтра так же палить, как сегодня, передам тебя СМЕРШу,[1]а у них разговор короткий.

Этого политрука Антоний узнал сразу, хотя видел его восемнадцать лет назад и всего несколько часов. Это он сажал отца на кол, насиловал его мать и разграбил их дом.

Антоний знал, что такое СМЕРШ. Но страх убить живого человека был сильнее боязни за свою жизнь,

«Я даже тебя не убил, — думал Антоний, слушая политрука. — Откуда я знаю, может, эти парни из танка никого не насиловали и не ограбили, за что я буду лишать их жизни?»

Однако в тот же вечер он помог своим командирам. На них снова пошли танки. И на этот раз, подбив танк, Антоний не стал дожидаться, пока сидящие в нем танкисты полезут из люка, а сразу оказался рядом с гусеницами. Выскочившего из бронированной громадины фашиста он поборол и приволок в окоп.

— Сейчас пристрелю тебя вместе с этим фрицем! — сердился политрук. — Не было у нас приказа брать языка.

Но пленный оказался офицером, и, подумав, политрук послал Антония с пленником и донесением в блиндаж, где, склонившись над картой, обсуждали завтрашнюю атаку старшие командиры.

— Черт его знает! — ругался командир полка. — Если у них еще есть танки, они завтра ударят нам во фланг и сомнут наступление.

Командир полка с помощью переводчика потребовал, чтобы пленный лейтенант показал расположение своих войск. Немец ткнул карандашом в несколько мест, и командир недоверчиво покачал головой.

Антоний прикрыл на мгновение глаза, представил разложенную карту так, как это было на местности, вытащил свой нож на шнурке, чуть покачал им, прикрыв глаза, и вмешался в разговор командиров:

— Танки у них есть. Их двенадцать штук, спрятаны за леском, в стогах сена.

— Это еще что за придурок?! — спросил с изумлением командир своего начштаба. — Откуда тут могут быть танки?! Гони его, на хрен, назад.

Однако, чуть поостыв, он все же послал разведчиков проверить. Те подтвердили слова странноватого бойца. И командир успел договориться со штурмовой авиацией. Штурмовики внезапным налетом исполнили задание. Поэтому утренняя атака удалась.

— Ну-ка быстро найди этого гадателя хренова, если его не убило, — приказал вечером командир полка, — может, еще что подскажет.

Через час Антоний был доставлен в штаб.

На этот раз Антоний, поработав с ножом прямо над новой картой, уверенно сказал, что в ближнем селе танков нет, но зато на колокольне с одной стороны и на холме — с другой установлены пулеметные гнезда. Командир тут же приказал подавить их артиллерией. И полк взял село почти без сопротивления.