Книга Все мужчины негодяи? - Сари Робинс

Пристыженный Джастин не смел поднять на Ароласа взгляд. Он чувствовал себя так, словно его сердце на полном ходу переехал тяжелый экипаж. Но он не собирался показывать проклятому испанцу, что сердце у него разрывается на части.

Стиснув зубы, Джастин выдавил из себя:

– Так вы поможете мне или нет?

Аролас ленивой походкой подошел к изящному графину, наполнил бокал и принялся медленно потягивать бренди. Любуясь золотисто-коричневой жидкостью, он спокойно проговорил:

– Давайте предположим, что сеньор Амхерст никогда не уклонялся от дипломатического долга по отношению к своей стране. И давайте также предположим, что его смерть произошла – скажем так – в исключительно неудачное время и поэтому возбудила подозрения.

– Предположим.

– В таком случае давайте также предположим, что сеньорита Эвелина никогда не принимала участие в деятельности своего отца, как вы ранее заметили. – Он поджал губы. – Это будет означать…

– Что предатель находится среди нас, – вместо него закончил фразу Джастин.

Аролас равнодушно пожал плечами.

– Все это, разумеется, лишь предположения.

– Разумеется. – Джастин потер подбородок. – Но в таком случае что от нее нужно тем людям?

– Может быть, их интересует состояние, оставшееся после смерти ее отца? – спросил Аролас.

– Я подозреваю, что власти уже наложили на него свою руку, – осторожно сказал Джастин.

– Значит, это что-то другое. Возможно, что-то очень важное, что Эвелина знает, даже не понимая всей важности того, что ей известно. – Аролас поднял голову, снова изучающе поглядев на Джастина. – Зачем вы пришли сегодня? Вы прекрасно знали, что она не захочет вас видеть.

– Я должен был попытаться. – Джастин отвел взгляд. – У меня есть обязательства по отношению к ней.

– Ах, для вас, оказывается, как и для сеньора Амхерста, долг превыше всего! Ах, англичане! Не пойму я вас. Вы так зациклены на своей чести, что забываете о простых человеческих радостях. Таких, как любовь красивой женщины или детский смех. Отказываясь от всего этого, вы так много теряете!

– Что-то не вижу, чтобы лично вас окружала любящая семья, – язвительно заметил Джастин.

Испанец невозмутимо пожал плечами.

– Всему свое время. И не сомневайтесь, для меня моя семья всегда будет на первом, месте.

Джастин поклонился, снова внимательно посмотрев на Ароласа. Этот человек произвел на него сильное впечатление. Маркиз признавал это, несмотря на то, что изнутри его сжигала ревность. Джастин все бы отдал, чтобы поменяться с Ароласом местами. Чтобы он, а не этот красивый испанец пришел Эвелине на помощь и утешил ее в печали.

– Если нам нечего больше обсуждать, я, с вашего позволения, откланяюсь.

– До свидания, милорд. Должен вам признаться, – Аролас в первый раз за все время обратился кДжастину как подобает, – вы совсем не похожи на других дипломатов, которых я встречал.

– Почему? – спросил Джастин, заинтересовавшись.

– Кажется, вы не так кровожадны. Похоже, у вас есть зачатки совести. К сожалению, это не самая полезная черта для человека, находящегося на дипломатической службе.

– Ну что же, мне повезло, что я не дипломат, сеньор. Я просто человек, который пытается делать все, чтобы исполнить свой долг.

Аролас улыбнулся.

– Так же как и мы все.

Глава 17

Чтобы заглушить боль и отвращение к себе, Джастин вот уже целый час, истекая потом, остервенело работал вилами, бросая сено на сеновал.

Он не знал, что было для него тяжелее – мысль о том, что Эвелина возненавидела его на всю оставшуюся жизнь, или то, что она теперь живет в доме великолепного испанца. Может, у него гарем в каждом городе… Джастин отмахнулся от навязчивых подозрений, еще больше недовольный собой.

Если сэр Филипп Амхерст не был перебежчиком, кто в таком случае изменник? Салливан? Не располагая достаточной информацией, об этом можно было только гадать. Но Уитон считал, что у них имеется достаточно сведений для выводов. Джастину хотелось кричать от отчаяния, но он только подцепил вилами новую порцию сена и швырнул его на верх стога.

Он остановился на секунду, чтобы вытереть потный лоб рукавом рубашки. Его руки болели от мозолей, но он заслужил эту боль. Эта боль – ничто по сравнению с тем, через что наверняка пришлось пройти Салливану. Джастину оставалось только надеяться, что Салливана арестовали не зря. Что он заслужил это своими прошлыми деяниями. В таком случае это хоть как-то оправдывало то, что сейчас происходит. Иначе Джастин во всей этой неприглядной истории сыграл роль послушной марионетки в руках предателя, прокравшегося в их ряды. Маркиз начал подвергать сомнению существование угрозы для их денежной системы со стороны Франции. Ничего даже отдаленно напоминающего эту угрозу до сих пор не наблюдалось. Пока еще не подтвердился ни один факт, который бы хоть как-то оправдывал то, что он сделал с Эвелиной.

В это мгновение Джастин услышал неподалеку чьи-то тяжелые шаги. Кто-то шел по дороге мимо конюшен. В это время суток мало кого можно было встретить поблизости, ночью в переулке было безлюдно. Баркли отбросил вилы в сторону. Молча подкравшись к двери, он, прислонясь к дощатой стене, стал прислушиваться.

– Испанец стоит на улице с двумя своими людьми. Она зашла в тот маленький дом. – Скрипучий голос зловеще проговорил: – Она там одна.

Лицо Джастина покрылось холодной испариной. По его подсчетам, мимо конюшни прошло шесть, нет, семь пар ног. Все эти люди направились в сторону тайного убежища его покойного брата, находящегося совсем рядом.

Сердце в его груди отчаянно колотилось. Баркли подождал, когда незнакомцы пройдут мимо конюшен. После этого он сразу же бросился к своему пальто. Сунув руку в карман, Джастин вынул оттуда свой пистолет. Единственный пистолет с одним-единственным патроном. Ничего, хватит. Он надеялся, что Аролас и его помощники хорошо вооружены. Выходя из конюшен, Баркли схватил со стены длинный хлыст. Только бы успеть!

Сначала он услышал приглушенный шепот и шаги, а потом различил силуэты дерущихся людей. Джастин бросился к ним, с трудом разбирая, кто есть кто. Узкий переулок плохо освещался. Он сразу же узнал Ароласа, который, с присущей ему кошачьей грацией, махал шпагой направо и налево, так что трое его противников не могли к нему подступиться.

Никого из остальных присутствующих Джастин не узнал. Он расставил ноги пошире и размотал хлыст, а потом хлестнул одного из нападавших на Ароласа по руке, выбив у него из пальцев нож.

– Проклятие! – вскричал тот и оглянулся. Джастин сразу же узнал его: квадратная челюсть, громадные ручищи, лицо в черной краске. Значит, накануне в конюшне на него напал не Салливан. Здоровяк с криком бросился на маркиза. Баркли повернулся и с силой ударил бандита прикладом пистолета по лопатке. Верзила закричал от боли. В этот момент Аролас, отбиваясь от двух других головорезов, нападавших на него с ножами, прокричал Джастину: