Книга Ее настоящее имя - Марина Серова

– Ясно. А приятная беседа с Олей состоялась?

– Нет, не заладилось. Москвички, они знаете какие высокомерные! Я к ней и так и эдак... И конфеткой угощал, и анекдоты рассказывал, а она – бука букой...

– Степан, а почему вы решили, что Оля – москвичка? Это она сама вам так сказала?

– Нет, я сам догадался. Ее ведь в Москве встречали.

– Да что вы? – удивилась я. – Кто?

– Бабенка какая-то на «Форде Фьюжен». Постойте, сейчас вспомню, как ее зовут... Аня? Нет, не Аня. Аля! Да, точно, Аля! Я слышал, как Оля ей по телефону звонила и объясняла, где ее встречать. Когда мы подъехали, она уже ждала. Правда, мы припоздали где-то на полчасика...

Таня, кажется, все это мимо истины. Ну кто мог встречать Олю в Москве? Подружка? Дальняя родственница? Нет, маловероятно.

– Степан, еще раз посмотрите повнимательнее на эту фотографию. Вы уверены, что везли в Москву именно эту женщину?

– Уверен. Это была она. А почему вы вдруг засомневались? Не верите мне, что ли?

– Верю, но кое-что не сходится. У Ольги много вещей с собой было?

– Черный чемодан на колесах и большая спортивная сумка голубого цвета.

– А как она была одета?

– Ярко. Красная куртка, джинсы с бусинками...

– А номерной знак «Форда» вы случайно не запомнили?

– Номера были московские, это точно, но цифр не помню. Кажется, там перевертыши были...

– Какие перевертыши?

– Так шестерку и девятку называют. Понимаете? – водитель сделал жест рукой, будто переворачивал невидимую цифру.

– Да, теперь дошло. Ну, так были там эти цифры или нет?

– Кажется, были. Понимаете, я этих перевертышей до смерти боюсь. Сам больше никогда за руль машины с таким номером не сяду и на трассе стараюсь держаться от таких тачек подальше.

– Степан, а вы суеверный!

– Будешь суеверным, когда с того света чудом вернешься. А все они, перевертыши, виноваты!

– Так были в номере «Форда» шестерки или девятки?

– Были. Я мельком взглянул на машину, сделал свои выводы насчет региона и перевертышей, но запоминать номер не собирался, вот и не запомнил, – при этих словах Андреев залпом допил остатки пива.

В разговоре возникла пауза, и я стала подводить итоги.

– Значит, Ольгу встречала некая Аля на «Форде Фьюжен» черного цвета с московскими номерами, так?

– Да, а еще на заднем стекле была наклейка страховой компании «Мост», – вспомнил Степан.

– Хорошо. А саму Алю в лицо вы видели?

– Нет, она все время в машине сидела, только помахала моей пассажирке рукой, и все.

– А кроме нее, в машине был еще кто-нибудь?

– Никого больше не видел, стекла тонированные... Может, все-таки по пивку?

– Нет, спасибо. Если вы больше ничего вспомнить об Ольге не можете, то я, пожалуй, пойду...

– Уйдете и даже не объясните, почему интересуетесь моей пассажиркой? Она преступница, международная террористка?

– А разве Ольга была похожа на таковую?

– В том-то и дело, что нет. Но раз вы ее ищете, то, наверное, она что-то натворила, а? – Андреев игриво подмигнул мне.

– Степан, все гораздо прозаичнее. Она ушла от мужа.

– Значит, плохой муж был...

– Не нам судить. Вот, возьмите мою визитку, если вдруг что-то вспомните, позвоните.

– Лады! Значит, пива не хотите?

– Нет.

– А я возьму еще кружечку. Люблю расслабиться между рейсами.

– До свидания, – сказала я, встала и пошла к выходу, отягощенная новыми сведениями об Ольге Верещагиной, то бишь Соне Кривцовой.

Еще пару часов назад я даже предположить не могла, что так быстро нападу на ее след. Значит, хватка у меня еще вполне! Ну, и удача не оставляет, тьфу-тьфу! Я позвонила Писаренко.

– Алло, – ответил он.

– Александр Станиславович, мы договорились созвониться с вами завтра, но у меня появилась новая информация об Оле.

– О Соне? – уточнил клиент.

– Да, о ней. Следы ведут в Москву. Она отправилась туда на автобусе в тот же день, когда забрала из вашей квартиры свои вещи.

– Но почему именно в Москву? Что ей там делать?

– У нее там есть какая-то знакомая по имени Аля. Вы ничего о ней не слышали?

– Нет. Все это очень странно. Откуда взялась эта знакомая и почему Соня только сейчас к ней отправилась? Где она была те десять дней? Не нравится мне все это. Очень не нравится! Чувствую, Соня снова попадет в беду. А вы вообще уверены, что она уехала в Москву? Откуда у вас эти сведения?

– Ее видели на вокзале. Александр Станиславович, давайте кое-что уточним.

– Да, я готов ответить на любые ваши вопросы.

– Скажите, у Ольги или у Сони, я уже не знаю, как ее называть...

– Давайте будем называть Соней, раз уж это ее настоящее имя.

– Хорошо. У Софьи была красная куртка и джинсы со стразами?

– Да, красная куртка была, с капюшоном. А стразы, это что такое?

– Бусинки. Стеклянные.

– Да, джинсы с бусинками тоже были, – ответил Писаренко, и теперь сомнения в том, что в автобусе ехала Кривцова-Верещагина, практически отпали.

Следующий вопрос я задала лишь для проформы:

– А черный чемодан на колесиках и большая спортивная сумка голубого цвета у нее были?

– Чемодана не было, это точно, а вот сумка спортивная была, но скорее серого цвета, а не голубого. – Клиент немного помолчал, а потом спросил с заметным надломом в голосе: – Таня, вы поедете в Москву?

– Да, конечно. У меня есть кое-какие зацепки...

– Таня, я прошу вас – найдите Соню! Если вы ее не найдете, то она пропадет... Я чувствую беду и хочу ее предотвратить. Быть может, вы еще сегодня успеете на поезд?

– Хорошо, Александр Станиславович, я попытаюсь сегодня же уехать в Москву. Правда, я хотела на автобусе... Но вы правы, на поезде будет быстрее. Как возьму билет, позвоню вам.

– Звоните.

Дальше все происходило почти так же, как и в прошлый раз. Я поехала на вокзал, выстояла в кассу очередь за билетом, затем, нарушая все правила дорожного движения, рванула домой, покидала в сумку самые необходимые вещи и снова помчалась на вокзал, рискуя опоздать на поезд. Пожалуй, поездка в столицу кое-чем отличалась от путешествия на Урал. В этот раз клиент, уведомленный моим звонком, нервно прохаживался вдоль вагона и поглядывал на часы.

– Таня, вы же едва не опоздали! Уже объявили, чтобы провожающие покинули вагоны. Вот, это вам, – Александр Станиславович сунул мне конверт, вероятно, с командировочными.