Книга Испорченная женщина - Доминик Дьен

– Как, я тебе не сказал, Бертран? Эй, парни, разве я ему ничего не сказал? Прости, совсем заработался… Дело в том, что Гранше я велел выпустить. Еще вчера вечером. Надеюсь, ты не возражаешь?

Массон произносит эту тираду ироничным тоном: он ужасно не любит, когда подчиненные встревают в его планы и нарушают субординацию.

– Но почему, шеф? – настаивает Бертран, не обращая внимания на язвительный тон начальника.

– Ты же сам сказал – за отсутствием улик.

– А когда вы собираетесь арестовывать блондинку, шеф? – интересуется Жоэль. – Ведь очевидно, что это она убийца!

По внезапно воцарившейся тишине Массон понимает, что его подчиненные уже не раз обсуждали эту тему и пришли к одному и тому же мнению.

– Я решил ее не арестовывать, если уж хочешь знать.

Эти слова ввергают всех в изумление.

– Но как же так, шеф?! Почему?…

– За отсутствием доказательств. Кто еще хочет что-нибудь сказать?

В кабинете становится так тихо, что можно услышать, как летают мухи. Бертран закуривает. Он всегда так поступает, когда чувствует, что начальник в гневе. Пережидает бурю. Фред делает вид, что идет к двери. На пороге он оборачивается и спрашивает, понадобится ли он еще Массону.

– Выметайся! – рявкает Массон. – И вы оба тоже! – Его глаза метают молнии. Достали они все его! – Да поживее!

Когда инспектор наконец-то остается один, он чувствует себя опустошенным. Он знает, что принял два очень важных решения единолично, не посоветовавшись со своими людьми. Знает, что поступил так, повинуясь своему инстинкту. Знает, что рискует. Но это сильнее его: в каждом расследовании всегда наступает момент, когда он начинает действовать в одиночку. Просто потому, что старается следовать своему внутреннему голосу. Тот самый сыщицкий нюх. Пока он еще ни разу его не подводил. Но всегда ли так будет? Каждое новое расследование становится для Массона испытанием. В это время он полностью забывает о своей личной жизни, перевоплощаясь то в жертву, то в подозреваемого, то в убийцу. Из-за этого он теряет сон, друзей, любовниц…

Девять вечера. Массон проголодался. По пути домой он заходит в кафе и покупает сэндвич и бутылку пива. Сидя на кровати перед телевизором, он быстро приканчивает ужин и тут же ощущает себя отяжелевшим. Следовало бы питаться правильнее… Но поезд ушел. Ничего, он займется этим потом.

На следующее утро ему приносят рапорт о наблюдении за Тома Саперном. По мере того как Массон читает, он все больше поражается скрытой стороне жизни молодого человека. Он думает о Харви-Двуличном из кинофильма «Бэтман». Да уж, картинка та еще! Как ловко он все скрывает. Но, как бы то ни было, быть голубым еще не значит быть убийцей! И какое ему дело до того, что Тома провел весь вечер в баре для гомосексуалистов в квартале Марэ? Потягивая свой утренний кофе, Массон понимает: никакого! Абсолютно никакого! Что за грязная работа – постоянно вмешиваться в жизнь других людей… В конце концов, каждый волен совать свой член куда захочет, раз уж так ему нужно для счастья… Но счастлив ли Тома?

В половине первого Массон с Бертраном сидят в машине, припаркованной в Булонском лесу. Они внимательно разглядывают автомобили, подъезжающие к центральным воротам клуба «Поло де Багатель». Массон убежден, что Жан Салерн не из тех, кто изменяет своим привычкам. Даже когда речь идет о встречах с любовницей. Обычные свидания, светские и натянутые. Без неожиданностей. Массон почти уверен, что Жан Салерн появится в тот же самый час, что и накануне. Бертран, сидящий слева от него, курит одну сигарету за другой. Это позволяет ему хоть как-то заполнить затянувшееся молчание, поскольку Массон за все это время так и не раскрыл рта. Бертрану не привыкать к подобному настроению шефа, и он относится к этому философски. Но его немного раздражает то, что в такие моменты Массон всегда берет сопровождающим его, поскольку из трех подчиненных инспектора он наименее болтливый. К тому же в подобных случаях ему приходится курить больше обычного.

Синий «Рено-Сафран» только что остановился у белых деревянных ворот. Из-за поднятых стекол доносится пение. Голоса разобрать трудно, так как мягкий салон машины хорошо поглощает звук, но Масону кажется, что поют кастраты. «Надо же, Перселл[9]», – думает он и, выждав с четверть часа, направляется к ресторану. Он хочет застать Жана Салерна обедающим наедине с любовницей. Некоторое время он наблюдает за парочкой. Женщина держится напряженно. Она курит, делая неглубокие затяжки и нервно выдыхая дым. Мужчина берет ее за руку и ласково отводит у нее с лица прядку волос. Оба выглядят весьма элегантно. Массон подходит поближе. Женщина первой замечает его и удивленно поднимает голову. Массон протягивает ей руку.

– Добрый день. Анна Фабер, я полагаю?

– Да, это я.

Жан Салерн оборачивается, чтобы посмотреть, кто говорит с его любовницей, и, увидев внушительную фигуру Массона, замирает от изумления. Его молчание красноречивее всяких слов.

– Жан много рассказывал мне о вас, – продолжает Массон. Ему ужасно нравится ставить в неловкое положение надменных типов вроде Жана Салерна. И хотя май шестьдесят восьмого года остался далеко в прошлом, Массон по-прежнему испытывает глубокую неприязнь к таким, как он: лицемерным карьеристам, болванам, мнящим о себе бог весть что. Женщина интуитивно почувствовала, что человек, обратившийся к ней, не из ее круга. Но кто он?

– Анна, позволь представить тебе инспектора… простите, забыл ваше имя…

– Массон, месье Салерн. Инспектор уголовной полиции, мадам Фабер.

С какой стати она так на него смотрит, эта содержанка? Разумеется, она не любит полицейских. За исключением префектов – те так шикарно выглядят! Да, шлюхи никогда не любили полицейских. Это уж издавна повелось.

– Простите, мадам, но я вынужден на некоторое время лишить вас общества вашего… друга, – любезным тоном продолжает Массон. – Мне очень жаль, но обещаю вам, что это ненадолго.

Мужчины выходят в парк Жан Салерн по-прежнему фальшиво улыбается.

– Чем могу быть полезен, инспектор? Дело настолько срочное, что вы не могли дождаться, пока я вернусь домой?

– Дело касается вашей любовницы. Мне просто хотелось уточнить… Мадам Салерн, ваша жена, знает о том, что последние семь лет вы выплачиваете мадемуазель Фабер щедрое содержание?

– Это имеет какое-то отношение к расследованию убийства операциониста, инспектор? – Улыбка Жана Салерна превращается в злобную гримасу.

– Разумеется, месье Салерн, иначе я не позволил бы себе задавать подобные вопросы.

– Моя жена ничего не знает о нашей связи.

– А покойный операционист?

– Причем тут операционист?

Однако Жан Салерн достаточно проницателен, чтобы понять, куда клонит Массон. Он самодовольно улыбается.