Книга Защитник монстров - Григорий Шаргородский

Все-таки Белинус, хоть и попал под влияние фанатика, все же оставался хозяином и в этой комнате и в этом королевстве. Принц поощрительно кивнул, призывая меня к продолжению прерванной речи.

— Позвольте поводырям выкупить своих питомцев за приемлемую цену, — выпалил я, больше не в силах выдерживать приличествующий стиль разговора.

— Что?! — Врадака так перекосило, что казалось, его прямо сейчас разобьет апоплексический удар. — Ты посмел просить за выходцев из преисподней, одним своим присутствием оскверняющих короля и королевство?! Одним этим ты отрезаешь последнюю нить, связывающую твою грязную душу со светом…

— Остынь, Врадак. Этот эрл спас мою жизнь и вправе обратиться с просьбой. Или ты считаешь, что подобное деяние ничего не стоит? — проскрипел принц и так выразительно посмотрел на монаха, что становилось понятно, чем именно Врадак привязал себя к трону.

— Но вы не можете отступить от взятых обетов! — не унимался монах.

— Не тебе решать, что я могу, а чего нет. — Голос принца окреп, а муть в тусклых до этого глазах сменилась яростью. — Мой обет, данный Господу, гласит, что я не запятнаю себя владением чудовищами. Но не мне лезть в отношения моих подданных с Богом. И пусть они сами решают, как и чем пятнать свои души.

— Но вы не можете позволить этой мерзости расползтись по королевству! — не унимался монах.

— Вот это ты правильно сказал, — кивнул принц, и в его глазах зажглись озорные огоньки, причем не предвещающие ничего хорошего ни мне, ни монаху. — Я слышал, ты вернулся с Хоккайдо с богатой добычей?

А вот это уже не самая приятная тема.

— Да, ваше высочество.

— Сколько удалось заработать на этом?

Что-то подсказывало мне, что врать не стоит.

— Лично я получил чуть больше шестидесяти четырех тысяч.

Монаха словно шилом в зад кольнули.

— Это грязные деньги, повелитель!

— Вот они и очистятся, если на них построить храм. Слушай мое решение, эрл Воронов. Ты отдашь шестьдесят четыре тысячи на постройку храма и получишь всех чудовищ корпуса в личное владение. И только ты будешь отвечать за все, что те сделают в королевстве. Они не должны пересекать границ твоих владений. Сегодня же территория, ранее занимаемая школой поводырей, должна быть очищена, а через седмицу ни монстров, ни поводырей не должно быть уже и в Ониборге. Там будет основан монастырь.

Вот это попадос! Судя по лицу принца, моего мнения спрашивать никто не собирался. Похоже, принц убил одним выстрелом двух зайцев — и выполнил обет, и сохранил то, что создавалось поколениями королевской семьи. Хотя не факт, что я смогу сохранить корпус как боевую единицу.

— Исполнил ли я твое желание? — лукаво спросил принц. Ситуация явно взбудоражила его, возвращая на лицо легкий румянец.

Ну и что мне было ответить на этот вопрос? Остается только держать хорошую мину при плохой игре:

— Да, ваше высочество, теперь у меня нет к вам никаких просьб. — И тут меня кольнула неожиданная мысль. — Есть лишь уточнение. Под монстрами вы имели в виду только они или хорохов тоже?

— Ваше величество! — от возмущения монах едва не начал брызгать пеной.

Интересно, как такой разумный человек, как принц, способен терпеть рядом с собой подобного психопата. Неужели благодарность за избавление от болезни настолько велика или тут что-то другое?

— Врадак, — холодно сказал принц, — ты предлагаешь считать хорохов божьими тварями?

— Нет, они монстры, исчадия ада! Их нужно залить смолой!

— Вот видишь, — с олимпийским спокойствием продолжил Белинус, игнорируя вторую часть вопля монаха. — А всех монстров я только что продал эрлу Воронову. И говорить здесь больше не о чем.

Увы, вспышка жизненной энергии принца была очень короткой, и он вновь откинулся на спинку кресла, позволяя говорить за себя монаху.

— Время твоей аудиенции закончено… — прошипел монах, явно намекая, что и срок моей жизни тоже очень близок к финалу.

Кто бы спорил. Мне и самому не хотелось задерживаться в этой атмосфере дольше, чем необходимо.

Я поклонился принцу с максимальным уважением и в сопровождении выскочившего как чертик из табакерки провожатого вернулся в зал ожидания.

Ни Ровены, ни ее мужа там уже не было, и этот факт меня только обрадовал. Все, хватит с меня столичной жизни. Так что, перефразируя классика: «… в деревню, в глушь, в поместье Мен!»

Когда мы вынырнули из того же второстепенного входа во дворец, сумерки уже накрыли своей дымкой дворцовый парк.

Странно, мне казалось, что прошло не так уж много времени. Свежий воздух парка принес истинное удовольствие, но спокойнее не стало. Вид окружающих кустов и деревьев навевал не самые приятные воспоминания. Не так давно меня уже пытались здесь прирезать, а сейчас, честно говоря, поводов к смертоубийству было значительно больше. К тому же у меня в руках не было даже трости, спасшей мою жизнь в прошлый раз.

Так что я был сильно удивлен, когда мы без проблем подошли к проходной у дворцовых ворот. Но даже когда ощутил тяжесть трости в руках, легче мне не стало, потому что трость меня дождалась, а вот Скули нет.

— Здесь был мой сопровождающий, — нейтральным тоном обратился я к гвардейцу, старательно игнорируя присутствующих здесь же монахов.

— Он ушел, — так же нейтрально ответил гвардеец. Причем по его глазам нельзя было определить, ушел Скули сам или его «ушли».

Вероятность второго была очень высока, потому что мне в голову не приходило ни единой причины, по которой викинг решил бы оставить меня в одиночестве.

Ну и что делать? Ждать здесь? Но чего: того, что «уйдут» уже меня?

Обычно у дворцового комплекса вечно ошивались привычные здесь рикши, которые возили зевак и небогатых дворян. Богатеи пользовались редкими для центра столицы конными экипажами. Да только после сделки с принцем я никак не мог отнести себя к сословию богатеев.

Только душераздирающими воплями внутренней жабы и тяжелыми мыслями о дальнейшей судьбе можно было объяснять тот факт, что я не удивился присутствию на площади перед воротами только одного рикши. Тем же объясняется, почему я сел в эту подозрительную коляску.

— К речным воротам, — бросил я рикше, устраиваясь на сиденье.

И все же даже мрачные мысли не затуманили мой мозг окончательно, так что когда рикша повернул не в ту сторону, наконец-то проснулась паранойя.

— Эй, ты куда направился?

Но было уже поздно, мы находились в темном переулке.

От моего крика увалень резко бросил ручки коляски и рванул в темноту. Массивная конструкция резко «клюнула» вперед, едва не выбросив меня на мостовую. Висящая на перевязи рука больно ударилась о поручни, заставив меня злобно зашипеть.