Книга Зачем убивать дворецкого? - Джорджетт Хейер

– Ничего подобного, сержант. Вам предстоит сыграть роль куклы, подставного лица. И если наш гость попытается задушить вас или усыпить хлороформом, хватайте его.

– Обязательно, – с чувством произнес Губбинс. – Так вы хотите сказать, именно это собирается проделать с юной леди Альберт Коллинз?

– Нет, не хочу. И вообще никому не позволю причинить ей вред, пока это в моих силах. – Эмберли поднес запястье к горящему фонарику, взглянул на наручные часы. – Что ж, самое время действовать, поднимайтесь наверх и ложитесь. И постарайтесь не допускать ошибок. До тех пор пока наш гость не предпримет попытки расправиться с вами, лежите тихо, старайтесь украдкой следить за его действиями.

– Ну не знаю, – пробормотал сержант. – Все это выглядит как-то странно. Я, конечно, доверяю вам, мистер Эмберли. Но мне это совсем не нравится, честно вам говорю.

Губбинс направился к лестнице и тяжело затопал по ступенькам, а через некоторое время громкий скрип пружин подсказал, что он улегся в постель.

Эмберли, оставшись на кухне один, распахнул заднюю дверь, затем уселся на деревянный стул и выключил фонарик. Тишину в доме нарушало лишь тиканье каминных часов.

Шли минуты. Наверху, лежа в узкой постели Ширли, сержант напрягал слух, пытаясь уловить малейший звук, и корил себя за то, что не предложил роль куклы самому Эмберли. Он не считал себя трусливым или нервным человеком, но ждать в темноте, когда к тебе явится убийца, – нет, это дело далеко не простое. Прошло десять, затем пятнадцать, двадцать минут, терпение Губбинса иссякало. Его терзали сомнения. А что, если это очередная шутка молодого нахала и Эмберли уже убрался из дома? Не мешало бы проверить – спуститься вниз и посмотреть, на месте ли он. Но по зрелом размышлении сержант отказался от этой идеи. Даже Эмберли на такие шуточки не способен.

Тут ему показалось, что громко скрипнул шкаф, и Губбинс страшно испугался, холодок пробежал по позвоночнику. Впрочем, мистер Эмберли, конечно, не дремлет, контролирует ситуацию. Исходил ли скрип именно от шкафа? – размышлял сержант. И вдруг раздался протяжный и страшный крик. Губбинс вздрогнул, сел в постели и еще крепче сжал в руке пистолет. Крик повторился, и сержант испустил тихий вздох облегчения. Вспомнил, что, когда был мальчишкой, подстрелил сову, а потом соорудил из нее чучело. Как же он тогда радовался и гордился собой, как хотел подстрелить еще несколько птиц.

И Губбинс снова растянулся на постели, стараясь дышать как можно тише. Мистер Эмберли сидел внизу очень тихо. Что ж, неудивительно – хладнокровен, как всегда. Возможно, не был бы столь хладнокровен, если бы лежал здесь и ждал, когда явится убийца и попытается с ним разделаться.

Мышка принялась грызть деревянную стенную панель, сержант снова вздрогнул, затем громко шикнул на нее, и она притихла.

Вдруг тишину нарушил другой звук – Губбинс мог поклясться: кто-то открывает калитку в саду. Петли на ней заржавели, издавали слабый скрип. Он натянул покрывало до самого подбородка и прислушался.

На кухне мистер Эмберли тихо поднялся со стула и подошел к слегка приоткрытой двери. Коттедж был погружен в непроницаемую тьму. Казалось, все вокруг вибрирует от громкого тиканья часов.

И тут из гостиной послышался тихое звяканье. А затем – и скрип. Похоже, под скользящую раму в подъемном окне просовывают какой-то инструмент. Потом – громкий щелчок, это выбили задвижку, скрепляющую верхнюю и нижнюю половины рамы. А после с минуту, может, даже больше, царила полная тишина.

Мистер Эмберли терпеливо выжидал, стоял близ приоткрытой на щелку кухонной двери.

И вот некто находившийся извне осторожно начал толкать оконную створку вверх. Она заедала, и незваному гостю пришлось поднапрячься. Но вскоре окно было открыто, а шторы раздвинулись, впуская в гостиную бледный лунный свет.

Мистер Эмберли, наблюдая за происходящим через дверную щель, увидел руку в перчатке – она придерживала штору; затем рука передвинулась и ухватилась за подоконник. Ночной гость бесшумно влез в комнату; лишь на мгновение он застыл в луче лунного света, давая Эмберли возможность разглядеть его. На взломщике было длинное пальто, на голове – нечто напоминающее мешок с прорезями для глаз, что придавало ему особенно зловещий вид. Эмберли уже догадывался, что почувствует сержант, увидев эту фигуру.

Свет фонаря метнулся к кухонной двери; неизвестный бесшумно двинулся по маленькому коридору, разделяющему две комнаты, и вот луч его фонарика уже запрыгал по ступенькам лестницы. Мужчина остановился у ее подножия, его темный силуэт был четко виден в лунном свете. Эмберли заметил, как незнакомец что-то достал из кармана, затем потряс рукой – точно брызгал духами на носовой платок.

А потом вдруг застыл, как каменный, и прислушался. Во дворе скрипнула калитка.

Эмберли бесшумно отпрянул от двери, двинулся к кладовой и нащупывал ручку двери. Начал медленно поворачивать ее. Кем бы ни был новый посетитель коттеджа, он явно не рассчитывал наткнуться на человека, стоящего сейчас у подножия лестницы.

Второй незнакомец стал забираться в окно, ботинок царапнул по стене, затем створка окна содрогнулась – пришелец стукнулся головой о раму.

– Черт! – вырвалось у него.

Мужчина в капюшоне резко развернулся и метнулся к кухне. Эмберли отворил дверь в кладовку и быстро зашел туда. Луч фонаря осветил кухню, куда зашел человек, скрывавший под капюшоном свое лицо. Он был в обуви на резиновой подошве, поэтому по каменному полу передвигался бесшумно. Мужчина подошел к задней двери, повернул ключ в замке и через секунду исчез.

Эмберли вышел из кладовки и бросился навстречу второму ночному гостю, который к этому времени уже влез в окно.

– Идиот несчастный! – яростно прошипел Фрэнк. – Тупоголовый осел! Кретин!

– Господи Иисусе! – ахнул Энтони Кокрейн, моргая и щурясь в свете направленного на него фонарика. – Это ты, что ли, Эмберли? Какого черта тут делаешь?

Фрэнк повернулся к лестнице и крикнул:

– Можете выходить, сержант! Игра окончена.

Кокрейн так и подпрыгнул:

– Что, и сержант Губбинс здесь? А где мисс Браун?

– Ты был как никогда близок к смерти, Энтони, – уже спокойно, но все еще злобным тоном произнес Эмберли.

Сержант спустился по лестнице:

– Что происходит, сэр?

– Ничего, – с горечью ответил Эмберли. – Мой друг мистер Кокрейн об этом позаботился.

Сержант направил луч фонаря на Энтони:

– Что ж, нельзя сказать, будто я сильно о том сожалею.

– Послушайте!.. – начал было Кокрейн, но затем, сбавив тон, встревоженно спросил: – Чем это здесь так противно воняет?

– Хлороформом, – ответил Эмберли, переходя в гостиную.

– Но, черт побери, за кем же я следовал на всем пути от особняка?! – воскликнул Энтони.

– Уж точно не за нами. – Эмберли чиркнул спичкой и включил лампу. – Возможно, тебе будет интересно узнать, что мы с сержантом устроили здесь засаду, ждали человека, за которым ты следил. И, если б ты не вломился в дом с таким шумом и треском, что мертвого можно поднять из могилы, мы бы его взяли.