Книга Путь к последнему приюту - Андрей Бондаренко

— И мне, любимая, сдублируй. Только пусть заменят «Массандру» и ликёр на двести пятьдесят грамм коньячка. «Шустовского», понятное дело.

— Присоединяюсь к старшему брату, — известил Лёха. — Лень голову ломать над выбором. За долгие годы странствий уже слегка отвык от господской пищи.

— Ты, Алекс, за рулём, — напомнила въедливая Александра. — Поэтому и коньяка тебе будет только сто грамм, как и полагается…. Остальные? Что выбрали?

— Ничего, — неуверенно заглядывая в приоткрытую кожаную папку меню, печально усмехнулась Ванда. — Я, конечно, знатная полиглотка и практически любой человеческий язык мне не чужд, но это, к большому сожалению, не касается письменности. Ну, не знакома мне здешняя грамота. Увы…. Поэтому пусть всё будет, как и у моего Лёши. Только вместо коньяка я пивка бы выпила. Светлого и с лёгкой горчинкой…

— Первое. Что ещё за «Лёша» такой? Твоего мужа, Валентина, зовут — «Алекс». То бишь, «сиятельный граф Алекс Петров». Запомни, пожалуйста. И называй его только так. По крайней мере, при посторонних…. Второе. Благородная графиня и пиво — вещи, априори, несовместимые. Попрошу заменить.

— Можно — на ржаной квас? Я к нему очень привязалась во время наших долгих странствий по Сибири.

— Можно, — разрешила Александра. — Квасом (как напитком однозначно-патриотическим), даже наш государь Николай Третий не брезгует…. Ну, а что у вас, господа Степные?

— Мы тоже не понимаем ваших буковок, — призналась Лана. — Что я буду пить-кушать? То же, что и мой Чингиз. Извините, Иван.

— Понятно. Муж и жена — одна сатана. В данном случае — степная. Одобряю…. Что скажешь, господин Степной?

— Ничего определённого, — узкоглазое лицо Хана было спокойно и непроницаемо. — Услышанные названия блюд и напитков меня не…э-э-э…

— Не вдохновили?

— Да, очень подходящее слово…. О чём ещё написано в этой книжечке, что спрятана под выдубленную шкуру пожилой коровы?

— Например, перечисляются названия различных салатов: «Цезарь», «Столичный», «Весенний витаминный», «Вологодский грибной».

— Что такое — салаты?

— Разные мелко-нарезанные овощи или грибы, перемешанные с маленькими кусочками мяса или рыбы и сдобренные приправой — майонезом, сметаной или подсолнечным маслом.

— Не хочу — салатов.

— Понятно. Следующий раздел — «закуски из морепродуктов». То есть, из рыбы, креветок, мидий, устриц, кальмаров, осьминогов и прочего.

— Ненавижу — рыбу. Меня от неё тошнит…. Что там дальше?

— Различные супы, щи и борщи. На мясном, рыбном и овощном бульонах.

— Супами я в «Чистилище» объелся. На всю оставшуюся жизнь. Не желаю.

— Капризный, однако…. Как тебе, степной хан, раздел — «мясные горячие блюда»?

— Гораздо интересней, родственница моего названного брата Лёхи. То есть, Алекса…. Перечисли-ка несколько названий.

— «Шашлык по-карски». «Свиная отбивная». «Колбаски по-славянски». «Жаркое по-гусарски». «Узбекский плов из молодой баранины». «Бастурма горячая с зёрнами граната».

— Э-э-э…. Не вдохновило.

— Какой же он, Лана, то есть, Луша, у тебя разборчивый, — возмутилась Александра. — Прямо-таки не дикий степной хан, а изнеженный французский маркиз из «бородатых» анекдотов…. Впрочем, я, кажется, знаю, что может заинтересовать нашего капризного привереду. Как по поводу конины, запечённой на углях? Будешь кушать?

— Буду, — плотоядно сглотнул голодную слюну Хан. — Две порции. Причём, безо всякого гарнира.

— А печень полугодовалого туркменского верблюжонка, тушёную в глиняном горшочке?

— Непременно. Две порции. Гарнир не нужен.

— Уже лучше. Переходим к напиткам…. Как по поводу крепкого степного кумыса[7]?

— Очень хочу. Очень-очень-очень…. Пусть принесут большой кувшин…э-э-э, двухлитровый, выражаясь по-вашему.

— Ха-ха-ха, — развеселилась Александра. — Уморили, право слово…. Лукерья, ты по-прежнему настаиваешь, чтобы тебе подали то же самое, что и этому привередливому господину, обладающему таким отменным аппетитом?

— Конечно, — светло улыбнулась Лана. — Разве можно по-другому?

— Если что, то я доем за ней, — заверил Хан. — И, конечно, допью…

Трапеза прошла в спокойной дружеской обстановке и ничего незначащих разговорах — о капризной летней погоде, причёсках, платьях и дамских шляпках.

И только во время десерта, когда расторопные официанты унесли грязную посуду, Александра, с удовольствием поедая-уплетая морковно-яблочное мороженное, приступила к наставлениям:

— Предстоящий нам разговор к разряду простых не относится, ибо Великий князь Константин Петрович, безусловно, является человеком неординарным. То бишь, непредсказуемым, слегка избалованным почти безграничной Властью и чуть-чуть сумасбродным. Практически в любой момент может вспылить, разнервничаться, впасть в благородный гнев и устроить серьёзную головомойку. Естественно, со всеми вытекающими суровыми последствиями…. Но и у него, как и у всех жителей нашей прекрасной планеты, имеются слабые — в психологическом плане — места. Например, непосредственность собеседника (или же там собеседницы), его неизменно умиляет и даже обезоруживает. Неоднократно проверено…. Понимаете меня? Не-пос-ред-ствен-ность. Натуральная такая, природная, без дураков…. А, вот, искусственного лицедейства он, наоборот, терпеть не может. Ещё Великий князь обожает всякие цветастые, увлекательные и нетипичные истории. Желательно — с неожиданными и экзотическими поворотами…. Поэтому предлагается следующая диспозиция. Общаемся — вежливо, почтительно и в меру непринуждённо. Рассказываем невероятные истории о неизведанных Параллельных Мирах. Подчёркиваю, красочно и увлекательно рассказываем…. Поддакиваем Константину Петровичу и ни в чём с ним не спорим? Совсем не обязательно. Я же вам уже говорила — про непосредственность. Спорить можно. Только — непосредственно. Понимаете? Это у Хана и Ванды может неплохо получится. То есть, у Ивана и Валентины…

— Вы, графиня, так хорошо знаете Великого князя? — спросила непосредственная Лана. — Откуда? Слухи и сплетни всякие?

— Очень надо — к сплетням прислушиваться, — презрительно фыркнула Александра. — Гораздо умней и почётней — их придумывать и распространять…. А источник моих знаний, милая Лукерья, весьма прозаичен. Я же, как-никак, являюсь фрейлиной Двора великокняжеского. Поэтому прямо-таки обязана — знать всё и вся. Причём, как про хозяев Двора означенного, так и про его постоянных гостей-посетителей…

В семнадцать тридцать пять машины остановились возле высоких кованых ворот в таком же кованом и высоком заборе, за которым наблюдалось-возвышалось величественное каменное здание.