Книга Распятая Русь. Предания "Велесовой книги" - Алексей Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Теперь это зависит лишь от тебя, князь! Будет союзная рать – земли можно вернуть. Нет – конец не только Русколани, но и всем соседним землям. На западе у Германареха еще есть полки. Не успеем соединиться – раздавят нас всех в несколько приемов. Навсегда забудет степь копыта коней русов, антов, полян…
– Куда же мне ехать вначале?
– Мыслю – в Голунь! Дых и Голота до сих пор не сказали тебе ни да, ни нет. К Златогору пошли князя Усеня с письмом твоим, брат должен тебя понять. Из Голуни езжай в Киев, пусть Словен своих ратаев от сох спешно отрывает. Любой ценой под Русградом нужно собрать всех, кого возможно.
– А коли Германарех с Танаиса прямо на Голунь и Киев повернет? Не успеем ведь?
Верен ответил не сразу. Взгляд его стал необычно отрешенным.
– Мыслю, именно так он и задумал вначале. У меня под рукою полторы тысячи конных. Дашь мне еще тысячу своих, и я немедля отправлюсь под Воронежец.
– Зачем? Зря людей класть не позволю!
– Гот обманул нас, князь! Теперь наш черед ему взгляд отвести и разум замутить. Я сделаю все, чтобы он поверил, что к Танаису пришел ТЫ и в гораздо больших силах. Попробую заманить его вдоль Ра к Кияру. Получится – будет у тебя нужный срок!
– Но ведь это значит…
Верен вдруг встал перед Белояром на колено:
– Дозволь, князь!! Я ведь сказал – ЛЮБОЙ ценой! Иного пути не вижу…
Бус порывисто поднял воеводу на ноги и крепко прижал к груди.
– Да будут боги с вами! Ступай, я сейчас же велю Славеру отбирать тебе тысячу.
– Славера оставь при себе, князь. Он и Славн – опытные вои. Помогут тебе против готов рати строить. Коли не доведется более здесь встретиться – в Ирии ждать тебя буду!!
Верен еще раз пристально посмотрел в глаза любимому князю, резко повернулся и стремительно сбежал по жалобно заскрипевшим ступеням. Бус остался на месте. В ушах его рефреном звучала фраза воеводы: «Любой ценой! Любой ценой! ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!!!»
Князь Бобрец осознавал свое бессилие. Пожилой опытный правитель и воин, он по достоинству оценил план ярла Бикки, рассчитанный на вспашку земледельцами-русами просыхающей от весеннего насыщения земли. Под рукою было немногим более пяти сотен воев, постоянно живших в Воронежце или его окрестностях. Во все стороны были брошены гонцы с приказом садиться на коня мужчинам и уходить в сторону Голуни либо Киева женщинам и детям. Любой ценой спасти корни племен русов, обитавших под княжьей защитой, – вот что упруго пульсировало под длинным седым чубом. А потому Бобрец сразу отбросил мысль о собственном бегстве к Непре, желая лишь одного: выиграть время и дать откочевать стадам и семьям подальше от кровавой тропы готов!
Возвращавшиеся дозорные сообщали: незваные гости текут, подобно вешним водам, заливая все окрест. Два, от силы три дня оставалось до того, как передовые отряды достигнут рва, вала и деревянных стен города. Сколь долго может он просидеть в осаде? Немного… Но положить вокруг Воронежца пришельцев все же удастся больше, чем в чистом поле. А потому: готовиться к осаде!!
Когда первые отряды готов, зоря округу, подошли к городу, под руку князя стеклось до двух тысяч верных ему славян. Ни тени отчаяния или страха не было на их юных или уже пожилых и иссеченных шрамами лицах: русы верили, что смерти нет, что павших со славою и мечом в руке ждет светлый Ирий, что Сварог воздаст им по заслугам и вновь вернет на землю с почестями для новой жизни. Каждый юноша, живя под вечной степной угрозой со стороны греков, булгар, гуннов и прочих любителей бесплатной поживы и рабов, становился воином раньше, чем появлялся первый пушок над верхнею губой. Они били стрелой птицу на лету. Они способны были управлять скакуном лишь коленями, оставляя обе руки для боя. Они могли сутками оставаться без пищи, не жалуясь или стеная. И они всегда были готовы умереть с улыбкой на устах, зная, что друзья соберут по традиции в сосуд для осуривания зеленую траву, сотворят Дажьбогу прощальную жертву и похоронят его холодное тело по всем обычаям предков!..
…К воротной башне подъехали трое конных, держа в руках копья тупым концом вверх. Стоявшие за высоким тыном славяне с интересом рассматривали одетых в пластинчатые железные доспехи готов. Судя по вооружению и одежде, двое из них были не простыми воинами.
Один из них заговорил, другой, одетый победнее, начал переводить:
– Ярл Бикки хочет видеть князя Бобреца!
Стоявший над воротным въездом князь гордо ответил:
– Я слушаю!
– Конунг Германарех пришел на ваши земли не ради того, чтобы истребить росомонов. Ему нужен лишь князь Белояр, разбивший войско брата конунга и убивший Эдиульфа. Если ты, князь Бобрец, согласен пропустить нас через свои земли, признать над собою власть конунга, платить ему десятину со всего движимого и недвижимого и присоединиться со своей дружиной к Германареху, то последний готов дать слово не трогать твой народ!
Бобрец ответил не сразу. Он внимательно рассматривал викинга, с улыбкой взирающего на городские укрепления.
– Мы, славяне, не поднимаем меч на братьев своих! Этому нас учит Свентовит, этому нас учил и Бус Белояр, с которым я смешал кровь в знак вечной дружбы. Как же я могу обнажить меч против своего брата, викинг? Или ваш Один позволяет тебе сделать такое против своего?
Улыбка слетела с губ ярла. Он зло дернул поводья, заставив громадного, облитого железной попоной жеребца затанцевать. Ответил спутник Бикки:
– Какое тебе дело до Белояра, наглец?! У него свой народ, у тебя – свой! Подумай лучше о собственной голове, она стала держаться на плечах гораздо слабее!
– Хочешь проверить?
– А ты хочешь лишиться ее уже сейчас? Выезжай!
– Ожидай! Но пусть твои люди отъедут на сто локтей, оттуда все будет хорошо видно.
Бикки что-то сказал своему воину Бёрвару, но тот лишь отмахнулся, как от досадной мухи:
– У меня хватит ярости и сил, чтобы размозжить башку этому скотоводу! Вино в крови лишь заменит напиток берсерка!![43]Эй, ты, падаль, которую такие же падальщики зовут князем, выезжай!
Спутники Бёрвара отъехали назад. Облаченный в кожаный панцирь с железными пластинами на груди и плечах князь поправил на голове кованый круглый шлем и неспешно поднял глаза к небу, верша молитву Перуну.
– Сурью к выходу!
Один из слуг стремительно бросился в кладовые, чтобы принести к воротам рог со священным медовым напитком. Бобрец отплеснул часть богам и выпил остальное. Взял длинный двуручный меч, валким шагом, подобно медведю, направился к открывшейся половине ворот.
– Щит, княже! – окликнули его.
