Книга Зона личной безопасности. Тревожная кнопка - Андрей Кивинов

Черт, какая репутация?! Она вчера хоть и ревела игрушечными слезами, но он-то вытирал их по-настоящему! Не формально. Хотелось вытирать! И когда она упрекнула в безответственности, огорчился он тоже без дураков! Он же за нее отвечает! Надо срочно исправить ошибку.

— Коль, что с тобой? — Ольга Горина, заметившая его гримасы, смотрела на соседа по кабинету, как посетители зоопарка на играющих в клетке обезьян.

— Хм… Мимический массаж. Светка научила. Расслабляет… Оль, кстати. Ты не знаешь, у нее есть кто-нибудь? — тоном иноземца, узнающего местную политическую обстановку, поинтересовался он.

— В смысле?

— Ну у Родионовой. Парень есть? Или не парень…

— Зачем это тебе?

— Мы вчера с ней роман изображали. Оперкомбинация. Я ей личную жизнь случайно не испорчу?

— Личную жизнь случайно не портят. Только умышленно. А есть ли кто — не знаю. Раньше встречалась с каким-то пожарным. Еще до нас. По-моему, расстались.

— Слушай… — в голосе Коли зазвенели позитивные нотки, — а ты не можешь у нее уточнить? Между делом.

— Коля… Если боишься навредить — спроси сам. Зачем в партизан играть? Что тут такого? Думаю, она не обидится.

— Ну да… Резонно, — согласился «прикрыватель» и, дабы Ольга не заподозрила личного интереса в его расспросах, резко сменил тему, как учат учебники по шпионскому ремеслу: — А тебя этот ухарь не достает?

— Какой?

— Копейкин.

Ольга прекратила печатать и с инквизиторской пристальностью посмотрела на соседа:

— Нет… А почему он должен меня доставать?

— Ну… Он же грозился…

— Когда?

— Тогда, — Коля понял, что, заигравшись в конспирацию, болтанул лишнего.

— Давай выкладывай… Выкладывай-выкладывай… Бойков, я все равно узнаю… Лучше сам. Чем он там грозился?

— Ну… Месть, все такое… Я ж ему все рассказал.

— Что — все? — Ольга не спускала глаз с соседушки.

— Ну, что ты, по моему совету, с ним закрутила. И что если он хочет разбираться, то пусть разбирается со мной. И чтоб губу на тебя не раскатывал, фокусник. Ничего не получится.

Ольга не вскакивала с места, не хваталась за пистолет и не пыталась попортить уважаемому Николаю Васильевичу интерфейс. Просто вздохнула и то ли самой себе, то ли ему произнесла:

— Коля, лучше б ты ему анекдот рассказал.

Около семи, когда соседи-музыканты настраивали инструменты, на опорном раздался звонок городского телефона. Снявший трубку Машков выслушал, потом передал ее Светочке, успев шепнуть: «Прокуратура».

— Да, слушаю.

— Светлана Юрьевна, здравствуйте, — раздался из динамика женский голос с металлическим оттенком, от которого хотелось убежать к рокерам.

— Добрый вечер.

— Это Лимонова из прокуратуры.

— Очень приятно.

— Вы должны подъехать завтра в пять ко мне.

Обычно подобным тоном работники военкомата вызывают уклонистов. С намеком на тяжкие последствия.

— А можно узнать, по какому вопросу?

— Все скажу, когда приедете. А я очень надеюсь, что вы приедете.

— Да… Хорошо. Я буду.

— Всего доброго.

Света повесила трубку, повернулась к Петру Егоровичу:

— Лимонова какая-то. Вызывает завтра.

— Лучше сходить. Как женщина она ничего, но как помпрокурора… Врагу не пожелаешь. Материалы наши контролирует. Надзирает. С прокуратуры тоже показатели требуют — сколько отказников отменили, скольких граждан уберегли от полицейского произвола. Если не понравишься, житья не даст, по каждой запятой дергать будет.

— Что значит «не понравишься»? Я ей что, Стас Михайлов?

— Не понравишься как сотрудник, а не как человек. Серегу покойного она все доставала. Тот пошутил, а она шутить не любит.

— Ладно, не буду… С Серегой, кстати… Я узнала — Бойков не пугал с полиграфом, — Светочка ни на минуту не забывала об основном деле.

Машков отреагировал спокойно:

— Да бога ради. Мне бояться нечего. А у Никиты ты зря на поводу идешь. Вон как суетится. Чувствую, знает он все.

В коридоре раздался топот тяжелых сапог, не исключено омоновских или собровских. Машков на всякий случай расстегнул кобуру. Через пару секунд на пороге предстала пара бородато-патлатых верзил в косухах и цепях с крестами:

— А концерт здесь?

— Да… Вон ваши места, — Машков с мрачностью акулы кивнул на клетку для задержанных.

Верзилы переглянулись, после синхронно уставились на мини-тюрьму.

— Шутка. Рок-клуб напротив… Задолбали крестоносцы…

* * *

Светочка не опоздала в районную прокуратуру ни на минуту, но это не спасло от упрека:

— Опаздываете. Проходите, присаживайтесь.

В кабинете, дверь в который украшала латунная табличка с серьезной надписью «Лимонова Ульяна Михайловна, помощник прокурора, старший советник юстиции», последняя трудилась одна. Что говорило об отсутствии дефицита служебных помещений. А значит, и о заботе государства о прокурорских работниках.

Светочка пришла в форме, как и подобает образцовому сотруднику полиции. Села на предложенное место. Она пока не догадывалась о причинах вызова. Не исключено, это очередная проверка на подлинность. С прокуратурой контактировали в основном отдел гласных проверок и кураторы, она же ни разу не пересекалась. Бойков, узнав о вызове, никаких предположений тоже не выдвинул.

Ульяне Михайловне было в районе тридцати пяти. Косой, заплетенной в «ватрушку», она напоминала экс-премьера Украины Тимошенко. Минимум макияжа. Достоинства или недостатки фигуры скрывал прокурорский китель. Но серьги свидетельствовали о неплохом финансовом обеспечении. Брюлики в них карата по полтора каждый. И вряд ли подделка.

— Ну будем знакомы.

Она посмотрела на Светочку с той легкой неприязнью, которая читается во взгляде, обращенном свекровью на молодую невестку, случайно разбившую фарфоровую реликвию.

— Прекрасная у вас фантазия, — Лимонова взяла со стола бумагу и процитировала: — «Будучи опрошенной, Селезнева пояснила, что ее муж Селезнев Андрей Игоревич, временно не работающий, находясь в состоянии алкогольного опьянения, исполнял кавказский танец „Лезгинка“, взяв в качестве реквизита кухонный нож…» Вместе придумывали?

Ну и что отвечать? Я тут, знаете ли, временно, вынуждена играть по установленным правилам, а значит, не портить цифры.

— Это не выдумка, — без вызова ответила она, — примерно так оно и было.

— В следственном департаменте, надеюсь, разберутся, как было. Назначат экспертизу по ране, по отпечаткам на ноже, допросят танцоров обстоятельно, а не формально… Я отменила ваше постановление. Точнее, вашу ахинею. Самим-то не смешно?