Книга Колонисты - Джек Кавано

Послышались одобрительные восклицания, и ром полился рекой. Джаред взглянул на Мэйджи. Его кружка пустела так же быстро, как и кружки матросов. Джаред закрыл глаза, сделал глубокий вдох и постарался как можно быстрее выпить коричневую жидкость. Сначала ему показалось, что он глотает пламя. Затем Джаред почувствовал, что его желудок вот-вот исторгнет огненную жидкость обратно, но он продолжал судорожно поглощать ром, пока не заметил, что хватает ртом воздух. Обессиленный, он рухнул на стул, кружка, которую он продолжал держать в руке, громко ударилась об стол.

Матросы одобрительно похлопали его по спине.

— Джентльмены! — продолжил между тем Мэйджи с пьяной удалью. — Я хочу провозгласить следующий тост!

И он выпил за безымянного матроса номер два, а потом и номер три. Джаред последовал его примеру. К тому моменту, когда была поднята третья кружка, Джареду начало казаться, что у него в голове плещется океан. Ну что ж, теперь он знает, каково это — быть моряком.

Наконец матросы, оживленно толкуя, разошлись по своим местам, и молодые люди остались одни.

После третьей кружки Джареду стало по-настоящему плохо. С трудом приподняв со стола тяжелую голову, он взглянул на Мэйджи. Тот выглядел не самым лучшим образом.

— Мне нехорошо, — простонал Джаред.

— Давай выбираться отсюда, — с заметным усилием выговорил его новый друг.

Джаред оперся руками о стол и попытался приподняться. Однако у него подогнулись ноги, и он со всего маху стукнулся о столешницу лбом. И тут откуда ни возьмись вновь появился Зик:

— Тебе помочь, приятель? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Н-да… Зря я вам предложил выпить рому. Тянули бы эль, сосунки…

Он немного помолчал, а затем с расстановкой произнес:

— Ну да ладно, мы, матросы, не бросаем друзей в беде. Так и быть, доведем вас до дома.

Джаред — на него волнами накатывала тошнота — почувствовал, как чьи-то руки рывком приподняли его и поставили на ноги. Молодой человек нетвердым шагом направился к выходу. Его сопровождал Зик и еще один матрос.

— Мэйджи, — произнес Джаред слабым голосом. — Мой друг, Мэйджи…

— Ну-ну, никто не собирается бросать твоего друга, — успокоил его Зик. — Мы отведем вас домой. А то еще, чего доброго, вас схватят да посадят в колодки.

(Несмотря на то что колонисты любили пиво, пьянства они не выносили. Если человека задерживали в нетрезвом виде, его штрафовали, заковывали в колодки и сажали в тюрьму. Тому, кто злоупотреблял алкоголем постоянно, вешали на шею или пришивали на одежду большую матерчатую букву «П» красного цвета.)

Как только юноша шагнул через порог таверны, в нос ему ударил удушающий запах отбросов. Этот смрад вызвал у Джареда позыв к рвоте. Его спутники подождали, пока он опорожнит желудок, и двинулись дальше. Однако минуты через две они внезапно оставили его одного. Без их поддержки Джаред упал на мостовую, устало прижался щекой к холодному мокрому булыжнику и почувствовал, что ему чуть-чуть полегчало. Смутно, будто бы сквозь сон, он слышал, как рядом с ним кто-то разговаривает вполголоса. Собрав последние силы, он поднял голову и осмотрелся. В конце переулка мирно беседовали четыре матроса. В двух шагах от него валялся вдребезги пьяный Джеймс Мэйджи; лицо и одежда молодого человека были перепачканы рвотой.

В эту самую минуту послышались медленные шаги, и прямо за спиной Джареда раздался чей-то грубый голос:

— Мэтерс!

Один из четырех матросов обернулся.

Джаред напряг все усилия, чтобы приподнять голову и разглядеть человека, окликнувшего Мэтерса, но это ему не удалось.

Вновь послышались шаги, и зазвучал еще один голос — вероятно, это был Мэтерс:

— Зачем он тебе?

— Это мое дело.

— Бери кого хочешь, но только не его. Это особый случай.

— Я заплачу. Сколько ты за него просишь?

— У тебя нет таких денег, — буркнул Мэтерс. — Те, кому он нужен, не бросают слов на ветер. Если я уступлю его тебе, я не доживу и до заката.

— А ты просто отвернись на минуту, и я…

Внезапно разговор оборвался на полуслове. Раздался глухой звук удара. Джаред почувствовал, как на него рухнуло чье-то тяжелое тело. Молодой человек застонал и пошевелился. Обмякшее тело скатилось с него на мостовую. Джаред с трудом приоткрыл один глаз. В нескольких дюймах от него лежал хозяин таверны.

— Ты что, сдурел? — заорал Мэтерс.

— Незачем было совать нос в мои дела.

Судя по молчанию Мэтерса, заступаться за хозяина таверны он больше не собирался.

— Это все, что у тебя есть?

— Завтра будут еще, — сказал Мэтерс.

— Прекрасно. И убери отсюда Гиббса. Оттащи его в поле.

Дальше все происходило, как в тяжелом, дурном сне. Джаред слышал, как куда-то поволокли хозяина таверны. Потом юноше показалось, что, ступая точно кошка, к нему приблизился еще один человек. Кто-то ногой перевернул его лицом вверх. Джаред приоткрыл глаза и увидел смутные очертания двух людей. Юноша напряг зрение, несколько раз моргнул и наконец понял, кто над ним стоит. Прежде чем потерять сознание, он успел подумать: «Что делает здесь, в глухом бостонском переулке, эта парочка — матрос и индеец?» Спустя мгновение пелена перед его глазами сгустилась, и мир погрузился во тьму.

Глава 11

Джаред страдальчески сморщился и схватился руками за голову. Он смутно соображал, что делает. Его голова напоминала сосуд, внутри которого плескалась боль. Толчок — ион ударился головой о стену. Еще один толчок… О, лучше бы он умер!

Внезапно он ощутил отвратительное зловоние. Смрад был таким тяжелым, что молодого человека начала душить тошнота. «Где это я?»

Джаред приоткрыл глаза и огляделся. Прямо перед ним, привалившись спиной к стене — почему-то изогнутой, — сидел Джеймс Мэйджи. Покачиваясь из стороны в сторону, он тихо и жалобно стонал. В трех шагах от Мэйджи на дощатом полу ничком лежал какой-то незнакомый паренек. Судя по всему, он тоже чувствовал себя преотвратно.

Не успел Джаред хорошенько осмотреться, как откуда-то сверху донеслось:

— Свистать всех наверх! — И тут же все вокруг загремело от дробного топота. Затем раздался лязг замка и со скрипом поднялась крышка люка. Стало светло. На деревянной лестнице показались чьи-то ноги в мешковатых штанах.

Спустя мгновение молодой человек увидел худого мужчину лет тридцати, с впалыми, покрытыми трехдневной щетиной щеками, жидкими черными волосами, стянутыми на затылке в хвост. В правой руке он сжимал длинную кривую морскую саблю.

— А ну кончай валяться, джентльмены! — рявкнул вместо приветствия незнакомец и затем проорал во всю глотку (от его голоса, громкого и резкого, у Джареда заломило в висках): — Живо наверх!