Книга Секретарша на батарейках - Галина Куликова

— Никуда не годится!

«Может быть, когда Юрий сказал про аэробику, он намекал, чтомне срочно нужно что-то делать со своей походкой?» Она включила радио,настроилась на музыкальную волну и попыталась пойти «от бедра», как училасекретарша Верочка Людмилу Прокофьевну в фильме «Служебный роман». Понять,получается ли у нее как надо, мешало длинное платье. Марина стянула его черезголову и, оставшись в одних трусах, принялась дефилировать по комнате. Онаставила ножку так, делала плечиком этак.., пока не заметила краем глаза: наулице что-то происходит.

Марина резко повернулась — и онемела. Прямо напротив ее окнависела маленькая люлька, в которой, словно гриб в лукошке, болтался один израбочих, приводивших в порядок дом. Он был довольно пожилой дяденька, носилусы, как у Якубовича, классическую панаму из газеты и опрятный синийкомбинезон. В настоящий момент дяденька отвалился назад, выкатил глазки ихватал воздух разверзстой красной пастью. Вероятно, он некоторое время наблюдалМаринин стриптиз и, вместо того чтобы получить удовольствие, едва не получилинфаркт.

Марина тотчас схватила платье и прижала его к груди.Выключила музыку, подбежала к окну и тут услышала, как где-то внизу орет АнисьяПетровна:

— Ну что вы там зависли, как амбре над кучей навоза?!Немедленно спускайтесь вниз!

— Извините, — пролепетала дядьке в лицосконфуженная Марина. — Я не специально! Может, вам валидольчику дать?

— Аркашка! — продолжала неистовствоватьстаруха. — То, что он так долго висит, кажется мне подозрительным. Что онтам делает? Пойдите, подергайте за веревку.

— Эй ты, удод! — закричал откуда-то сверху второйрабочий. — Давай, удод, спускайся! Или подымайся.

— Может, вам водички? — спросила пунцоваяМарина. — А?

— Не надо, — прохрипел бедолага, снял свою шляпу иобмахнул ею лицо. Со шляпы тотчас слетела белая строительная пыль и осела унего на усах и на лбу После чего он что-то такое сделал, и люлька, покачиваясь,поехала вниз.

— А-а-а! — закричала бармалейским голосом АнисьяПетровна, встречавшая «транспорт» на газоне. — Смотрите, у вас вся мордабелая! Так это вы таскаете сахарную пудру из кладовки?!

— С чего ты взяла, мама? — вмешалсяраздосадованный Аркадий.

— Если поедать пудру прямо из кулька, будешьбелым, — уперлась Анисья Петровна. — Он ворует пудру, потомподнимается в люльке повыше и поедает ее. Вот почему он так долго не ехал!Взгляните на его усы!

Марина очень быстро оделась и спустилась вниз, чувствуя себячрезвычайно некомфортно. Весь народ торчал на улице возле люльки, а в гостинойосталась одна только медсестра Катя, которая, впрочем, тоже проявляла любопытствои тянула нос в направлении окна.

— А… А где вы раньше работали? — спросила Марина,думая о чем угодно, только не о том, про что спросила.

— В больнице, — ответила Катя.

— А… А в какой?

— В подмосковной.

— А в какой — подмосковной? — привязалась к нейМарина.

— В клинской. Там зарплата вообще — тушите свет. Здесь,у Анисьи Петровны, деньги просто королевские! — похвалила онаработодательницу.

Работодательница между тем продолжала бушевать где-то средидекоративных кустов, набросившись теперь на Дарью и Аллу.

— Ну, что вы надулись на меня, как жены декабристов нацарскую власть? Я же не заставляю вас впрягаться в плуг! Я всего лишь прошуудалить сорняки из петрушки! Это всегда делала Софья, но у нее горе, а вы нехотите войти в ее положение!

— Эй ты, падень! Давай дуй ко мне! — вопилоткуда-то сверху рабочий. — Давай, удод, не телься!

— Что такое — «падень»? — громко спросилаудивленная Дарья. — Это что, какое-то экзотическое животное? И почему онназывает своего товарища удодом? Какие такие особенности этой птицы заставляютего постоянно вспоминать о ней? Чем удод похож на этого бедного рабочего?

— Ну у тебя и фантазия, мама! — восхищеннооткликнулся Юрий. — Этот тип просто-напросто картавит. На самом деле онсказал: «Эй ты, парень! Давай дуй ко мне. Давай, урод, не телься».

— Ах, урод! — обрадовалась Дарья. — А я ужбыло подумала, что начинаю отставать в развитии.

— Ты отстала в развитии еще в начальной школе, —вмешалась Анисья Петровна. — Я тебя просила выдернуть сорняки из петрушки,а не петрушку из сорняков! Пойди надень очки на свой глупый нос.

— Что вы ко мне все время придираетесь, мама!

— Твоя мама шлет тебе письма из деревни КозлиныйБор! — привычно парировала та.

— Анисья Петровна сегодня очень нервная, —заметила Катя. — Надо ей давление померить.

Однако Анисья Петровна не захотела мерить давление, заявив,что она сама решает, когда ему следует подскакивать, а когда нет. Зато всеостальные были явно близки к гипертоническому кризу. Аркадий так распсиховался,что даже отказался от обеда.

— Я пойду к своей воительнице, — сквозь зубысообщил он.

— Мой старший сын занимается в сарае художественнойлепкой, — пояснила Дарья специально для удивившейся Марины. — Тудазавезли несколько центнеров скульптурного пластилина. Ему психотерапевтпосоветовал. Говорит, это отлично снимает стресс.

— Да-да, — пробормотал Юрий. — Как стресс —так новый шедевр. Теперь он ваяет воительницу!

— И попрошу, — Аркадий неожиданно всунулся обратнов гостиную, — чтобы никто мою воительницу не трогал. Вы повредите ее идеальныеформы. Если я увижу, что кто-нибудь ее тронул, — оторву руки, —Ладно-ладно, — пробормотал Володя, один из всех откликнувшийся на этотпламенный призыв.

— Что значит — «ладно-ладно»? — вознегодовалАркадий, возникая на пороге целиком. — Для меня это очень важно! Этоконцептуальная вещь, которую я, возможно, позже отолью в бронзе.

— Иди ты к черту со своей воительницей! — всердцах бросил Юрий. — Кому она нужна?

Его брат моргнул и, не найдя, что ответить, повернулся иушел. Возвратился он лишь к вечеру и был отправлен послом к Софье, которую всяродня умоляла вернуться к жизни и спуститься к ним.

— Тоже мне проблема! — заметил Юрий. — Есливыгрести из ее комнаты все спиртное, она проспится и вернется к жизниавтоматически.

— Я вчера все бутылки забрала, — испуганновступила в разговор Люба. — Она достает где-то в другом месте.

Аркадию все же удалось договориться с сестрой, и он свел еевниз — лохматую и ужасную.

— Неси ей. Люба, кофе с молоком, — велелон. — Да побольше.

Софья за милую душу уговорила целый кофейник, а когда убралисо стола, угнездилась на диване возле Марины.

— Др-гая, — сказала она ей. — Ты неб-ж-ешься, что я тв-му бр-ту наг-врила? А он взял и скр-лся. — Софьяуронила на пол платок, которым должна была утирать вдовьи слезы. Из платка выкатилосьобручальное кольцо и, тренькая, поскакало под диван.