Книга Допустимый ущерб - Чингиз Абдуллаев

Глава 8

Я повернула голову и наткнулась на требовательный взгляд Тамары-ханум. Что я могла ей сказать в такой момент?

— Я плохо себя чувствую, — проговорила.

— Ты в положении? — спросила она на всякий случай, видя мое состояние.

— Нет. — Я даже сумела улыбнуться. — Конечно, нет. Просто мне вдруг стало не по себе. Наверное, что-то не то выпила или съела.

Я улеглась на кровать и попыталась уснуть. До утра оставалось совсем мало времени.

В эту ночь мне снились какие-то ужасы, непонятные люди, совсем чужие. Я, абсолютно раздетая, проходила между ними, и все на меня смотрели. Я пыталась прикрыться, просила дать мне любой кусок ткани, но никто не хотел помочь.

В половине шестого меня разбудила Тамара-ханум, которая сообщила, что я всю ночь что-то тихо бормотала. Такого у меня никогда не было. Я всегда спала спокойно.

В шесть утра мы собрались внизу. Я видела, как выросло количество полицейских, которые внимательно следили за нами. Я знала, что здесь произошло совсем недавно, но многие из нашей группы не имели об этом никакого представления.

Расул протиснулся ко мне.

— Ты не слышала?.. Говорят, вчера умер кто-то из дагестанской группы.

— Нет, не слышала. А от чего умер?

— Не знаю. Может, ему стало плохо от смены климата или же человек испытал эмоциональный шок. Такие вещи тоже иногда случаются. Руководитель группы хаджи Рахман уверяет всех, что бедняге стало плохо, и его забрали в больницу. Но все шепотом рассказывают, что на самом деле он умер.

— Может, его убили? — очень тихо проговорила я.

— Не богохульствуй! — строго одернул меня брат. — Кто посмеет совершить преступление в этом городе, рядом со святой мечетью?

Какой он наивный человек! Всегда найдутся такие негодяи, которые способны бросить вызов не только людям, но и самому Богу. Брат, наверное, даже не слышал о том, что произошло в этих святых местах в семьдесят девятом году.

— Люди бывают разными, — осторожно сказала я Расулу. — Однажды террористы захватили здесь мечеть.

— Какие террористы? — Он никогда не слышал об этом.

Конечно, ведь тогда все, что происходило в Мекке, было под покровом большой тайны. Мне об этих событиях рассказывал Микаил Алиевич.

— Откуда здесь террористы? — снисходительно спросил Расул. — В Мекку чужих не пускают. Здесь могут быть только мусульмане.

— Они тогда и захватили мечеть, — сказала я. — Пятьсот человек. Радикальные салафиты. Вернемся домой, сможешь поискать в Интернете. Я тебе говорю правду.

— Они были мусульмане?

— Не просто мусульмане. Они требовали возврата к настоящим исламским ценностям.

— Что с ними стало?

— Войска штурмом взяли мечеть. Почти всех застрелили. Тем, кого удалось захватить живыми, публично отрубили головы.

Расул изумленно посмотрел на меня.

— Ты шутишь?

— Я же не просто так говорю, специально изучала литературу!.. Осторожнее, мы, кажется, скоро выходим. Мужчины должны будут войти в мечеть босиком, — напомнила я брату.

В соседней группе проводили перекличку, и я узнала имена тех людей, которые стояли рядом с хаджи Рахманом. Этот полноватый мужчина с толстыми губами — Абдулсалим Бахшалиев. Джамалов, так интересующий меня, держался рядом с тремя мужчинами. Наверное, все они жили в одной комнате. Теперь эти люди о чем-то переговаривались и улыбались.

Неужели среди них есть убийца? Я не хотела в это верить, но кто, кроме самого Джамалова, мог решиться на такое святотатство? Редкостный мерзавец!

Мне так и хотелось крикнуть, чтобы его арестовали прямо здесь. Но какие у меня доказательства?

Рядом с ним стоял солидный мужчина, очевидно, старший по комнате. Его зовут Шадман Ахметханов. И зачем только я запоминаю эти имена? Неужели действительно могу что-то сделать в этой огромной толпе паломников? После убийства Эльмурзы Хасанова я начинала сознавать, что моя командировка окажется совершенно бесполезной. Я ничего не смогу узнать.

В этот момент я увидела хаджи Рахмана, который в упор смотрел на меня. Интересно, что ему нужно? Неужели он успел вчера разглядеть мое лицо и теперь узнал?

Так. Спокойно!

Я продолжала разговаривать с братом и повернулась спиной к хаджи. Вчера он тоже спрашивал про Эльмурзу. Через некоторое время Хасанова нашли убитым. Я заставляла себя не поворачиваться.

О Джамалове меня предупреждали, а вот об этом самом хаджи ничего не говорили. У него такое благообразное лицо! А вдруг он прикрывает своего боевика? Очень может быть. Нельзя исключать, что именно хаджи Рахман вчера затянул веревочку на шее паломника. Какой кошмар!

Мне очень хотелось повернуться, но я сдерживалась и внезапно услышала за спиной:

— Извините, это не вы вчера интересовались Эльмурзой Хасановым?

Я сразу повернулась и с ужасом увидела хаджи Рахмана. Он стоял рядом и требовательно смотрел не только на меня, но и на моего брата.

— Меня интересовал другой человек, — сказала я ему. — Я искала номер, в котором живет мой брат. Вот он! — Я показала на Расула.

— Значит, вы прилетели не одна, а с братом, — проговорил он, кажется, не очень веря мне.

Мы с Расулом совсем не похожи друг на друга. Я и погибший Мансур напоминали нашего папу. У нас довольно смуглая кожа, как и у большинства бакинцев. А Расул пошел в маму. Она куда светлее нас.

— Это мой брат, — твердо ответила я, глядя в глаза своему собеседнику.

Мне нечего бояться. Они могут даже проверить. Лишь бы ничего не сделали с Расулом.

— Что вам нужно? — вмешался в разговор брат.

— Ничего особенного, — ответил хаджи. — Я только хочу поговорить с вашей сестрой. Вы разрешите?

Согласно строгим мусульманским канонам посторонний мужчина не имеет права разговаривать с женщиной без присутствия ее близких родственников или согласия мужчин из ее рода — отца или брата. Идеальный вариант, когда рядом муж, но сейчас Арифа при мне не было. Поэтому хаджи и попросил разрешения у моего брата. Тот перевел взгляд на меня, и я согласно кивнула.

— Только минуту, — предупредил Расул. — Мы скоро выходим.

Хаджи кивнул в знак согласия и протиснулся поближе ко мне.

— Вы вчера спрашивали о Хасанове. — Он не уточнял, а утверждал.

Я молчала, решила, что не буду ничего говорить, пока он не задаст своего вопроса.

— Его вчера убили, — тихо проговорил хаджи. — Вы об этом знаете. Я прочитал это у вас в глазах.

Тоже мне, тонкий знаток человеческих душ!.. Почти как Микаил Алиевич, которому всегда известно, о чем я думаю в данный момент.