Книга Идеальный враг - Михаил Кликин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ната? Сестренка?
И…
– Тина? Тинка!
– Это к тебе, Писатель? – спросил Рыжий.
Павел кивнул, порывисто шагнул навстречу женщинам – своим женщинам, родным! – и представил вдруг, как выглядит сейчас: пьяный, грязный, с ободранной скулой, с синяком под глазом. И где! – рядом с разгромленным кабаком, в ночи, посреди темного двора, в компании собутыльников. Он, словно запнувшись, остановился, шагнул назад. Услышал вдруг:
– Сынок!
Они! – трепыхнулось сердце. Они!
– Мама! Тинка! Натаха! – он, забыв обо всем, бросился им навстречу. – Откуда вы? Как оказались? Да как же вы меня нашли? Как вы так? А? Ночью! Зачем?!
– Паша! Паша! – его тискали, обнимали, целовали. – Паша!..
А со стороны, немного смущенные, наблюдали за встречей бойцы. Переглядывались, перемигивались, улыбались неуверенно. Они чуть-чуть завидовали, но ни за что не признались бы в этом.
– А мы только сегодня приехали, – восторженно тараторила сестренка Натаха. – Сразу позвонили тебе. Нам сказали, что ты в городе. Мы и пошли тебя искать, в гостинице только вещи оставили и сразу же пошли…
– Писателю мы больше не нужны, – сказал Гнутый, пряча за тумбой пустые бутылки. – Пойдем?
– Куда? – спросил Рыжий.
– Было бы неплохо тоже найти каких-нибудь девчонок, – сказал Ухо.
– Нет проблем, ребята! – Владимир хлопнул сержанта Хэллера по плечу. – Я знаю все злачные места этого городишки! Куда вас отвести, заказывайте.
– Хочу блондинку, – сказал Пекарь.
– А я бы не прочь как следует перекусить, – похлопал себя по животу Шайтан.
– Лишь бы место спокойное было, – сказал сержант Хэллер. – Устал я что-то.
– А я просто мечтаю о сале, – тихо сказал Цеце, глядя в сторону Павла и его семьи.
– Все будет! – заверил Владимир. – Идем?
– Только Писателю надо сказать, что мы ушли.
– Ага, – согласились все. Но никто не тронулся с места, не решаясь вмешаться в чужой разговор.
– …Все обошли, – говорила Ната. – А под самый вечер, уже темно было, встретили одного старичка, он около дома на лавочке сидел. Разговорились и совершенно случайно выяснили, что он с тобой сегодня разговаривал. Описал – один в один. Сказал, что посоветовал вам в этот клуб сходить. Мы и пошли. Только заблудились немного, транспорт уже не ходил. А когда пришли, нас внутрь не пустили. Мы расстроились, вернулись в гостиницу, уже спать легли, а потом мама решила, что надо еще раз сюда сходить…
Павел обернулся. Увидел, что товарищи смотрят на него, словно ждут чего-то, смутился. Перебив сестру, потянул за собой своих женщин:
– Пойдемьте, я вас с друзьями познакомлю. Мы все из одного отделения, вместе служим.
– Паша! – издалека крикнул Владимир. – Мы того… пойдем… Ты отдыхай!
– Встретимся завтра! – пророкотал сержант Хэллер. – В восемь вечера, на остановке, где сошли. Не опаздывай!
– Я сейчас, – Павел приобнял женщин, всех сразу. – Подождите, я только попрощаюсь. Мама, Ната, Тина!.. – Он уже бежал к товарищам. – Я на секунду! Погодите!
Он спешил, он суетился, он разрывался.
– Повезло тебе, Писатель, – сказал Цеце, протягивая руку.
– Удачно отдохнуть, – пожелал Гнутый.
– Не вздумай опоздать. Это дезертирство, – сурово напомнил сержант Хэллер.
– Рад бы познакомиться, – крепко пожал руку Владимир.
– Они тебя любят, – сказал Курт, этот странный нескладный немец.
– А вы сейчас куда? – спросил Павел, торопясь назад, к своим родным, к любимым женщинам.
– Знаю я одно местечко, – подмигнул Павлу Владимир. Твои ребята потом расскажут – обзавидуешься.
– Ну, тогда до завтра, – Павел отступил на шаг, махнул рукой товарищам. Потом вдруг вспомнил что-то, хлопнул себя по лбу:
– Слушай, Володь! – повернулся он лицом к новому знакомому. – Мне все мысль одна покоя не давала, а спросить как-то не получалось.
– Что?
– Ты ведь с теми летчиками вместе служишь? Ну, дрался с которыми?
– Да, – сказал Владимир. – Только они пилоты, а я так – техник. Обслуга.
Они разговаривали по-русски, и все остальные, не понимая о чем идет речь, терпеливо ждали.
– У тебя проблем не будет? Если что, мы можем дать показания. Договоримся, что говорить, придумаем что-нибудь.
– Да нет, какие там проблемы… А потом, я давно хотел им холеные морды начистить.
– А что так? – улыбнулся Павел.
– Да какие-то они не такие… Носы от всего воротят, не по-человечески как-то с нами… Одно слово – гнилые. Гнилые они люди, Паша.
25.06.2068
Я пропустил в своих записях целый день. Сейчас постараюсь наверстать.
Итак – мама, Ната и Тинка без всякого предупреждения приехали ко мне. Не могу передать, что я почувствовал, когда увидел их. В голове все смешалось, помутилось. Показалось, что происходит нечто нереальное, словно я призраков увидел из другого мира (собственно, так и есть). Даже не думал, что со мной может такое произойти.
Сейчас буря чувств улеглась. Я просто рад, что они приехали, что они рядом, что у них все в порядке.
У девчонок каникулы, у матери отпуск. Передают приветы от старых знакомых, друзей. А я, стыдно сказать, многих уже забывать начал. А ведь с того момента, как я покинул дом, прошло-то всего ничего. По календарю. А вот по ощущениям – словно целая жизнь позади осталась. Кажется, я уже писал об этом…
Они нашли меня в темном дворе, пьяного, побитого, увели из компании моих не менее жутко выглядящих товарищей. Привели в гостиницу, где остановились сами. Только там разглядели как следует, ужаснулись. Мама плакала даже.
Спать легли под утро. Номер у них был как раз на четверых. Я лежал на соседней с Тиной кровати и не мог заснуть. Они была рядом, я видел ее лицо, меня так и подмывало протянуть к ней руку, коснуться, обнять… Сколько же прошло времени!.. Но рядом Ната и мать…
Проснулись рано. За завтраком говорили и говорили, еда успела остыть. Потом пошли в город, Натаха в приказном порядке велела отвести ее на панорамное кино. Но фильм никто толком не смотрел. Разговаривали. Тинка жалась ко мне, как когда-то, давным-давно. В той самой прошлой жизни…
Сейчас вот думаю: вроде столько всего переговорили, где только не были, а писать не о чем.
После обеда мама забрала с собой Нату и ушла по каким-то выдуманным делам, пообещав вернуться ровно через два часа. Она умница, все понимает. Мы с Тиной остались вдвоем. И времени зря не теряли. Но уж об этом я точно писать не буду!
