Книга Яростный поход. Танковый ад 1941 года - Георгий Савицкий

Механик-водитель Алекс Кнаге выбрался через аварийный люк в днище, радист Макс и panzer-oberschutze Вальтер Зибер выскочили через оба боковых люка на башне. В своей черной униформе танкисты напоминали жирных тараканов, разбегающихся из-под тапки ночью на кухне, когда включаешь свет.

И вот, уже падая в кювет, Дитрих Шталльманн почувствовал сильный удар в левую сторону груди. Придорожные пыльные бурьяны рванулись вдруг ему навстречу, окрасившись в пурпур. И уже затуманенным взглядом сквозь красную дымку увидел, как очередной снаряд могучего русского танка проломил лобовую броню их «тройки».

Приземистый угловатый танк разом полыхнул. Пламя выплеснулось из раскрытых люков, прокатилось яркой волной по броне. А потом сдетонировали боеприпасы: адский огненный фонтан сорвал башню с кольцевого погона и отшвырнул прочь! Во все стороны полетели куски брони, сорванные люки, решетки моторно-трансмиссионного отделения, оторванные катки и разорванные стальные траки. Словно бы, умирая, стальной монстр панцерваффе решил отомстить бросившим его людям. Только чудом вся эта страшная шрапнель не задела никого из экипажа.

С трудом повернув голову, оберлейтенант Дитрих Шталльманн увидел новые силуэты тяжелых и сверхтяжелых танков русских, уже на околице Дубно. А потом потерял сознание…

* * *

Очнулся Дитрих Шталльманн в полевом лазарете от резкой боли в плече. Он попытался подняться с кровати, но в голове помутилось, а перед глазами поплыли кровавые круги.

— Wo ist ich? — Где я?

— В полевом лазарете, — ответила сестра милосердия. — Лежите, герр танкист, вам нельзя вставать.

— Zum Teufel! — К черту! Я должен быть со своим экипажем!

Оберлейтенант Шталльманн снова сел на кровати, превозмогая боль, головокружение и слабость. Кое-как одевшись и застегнув черную куртку танкиста, он почувствовал себя увереннее. Будто бы форма придала ему сил. Поправив черную пилотку с розовым уголком, он вышел из палатки, где страдали, кто молча, а кто в голос, раненые.

На полпути он встретил своих ребят.

— Герр оберлейтенант! А мы как раз шли проведать вас, — сказал Вальтер Зибер. На его голове тоже красовалась белая повязка, но держался он молодцом.

Крепко пожав друг другу руки и обнявшись, Шталльманн спросил:

— Что это за место?

— Это городок Ostrog, — ответил радист. — В нескольких десятках километров от злосчастного Дубно.

— А там что? Как складывалась ситуация после того, как нас подбили?

— Русские отступили, герр оберлейтенант, — ответил Вальтер Зибер. — У них недоставало пехоты для того, чтобы закрепиться. А их танкам нужно было заправиться и пополнить боекомплект.

— Verdammt! — Проклятье! — разозлился Шталльманн. — Эти русские даже лишили нас радости победы! Сами ушли! И что теперь?

— Наша дивизия понесла тяжелые потери и отведена на переформирование и пополнение Остроге. Мы уже получили танки из оперативного запаса Вермахта, но вот большинство экипажей погибло…

— Что ж, идемте все вместе и будем готовиться к новым боям. Придется изрядно потрудиться, чтобы победить этих русских!

ГЛАВА 12

Стальная лавина

Лейтенант Николай Горелов вращал танковой панорамой, пытаясь углядеть все на поле боя. Обзорность у «Клима Ворошилова» была никудышная. Но это была необходимая и неизбежная плата за тотальную забронированность и неуязвимость практически для любых снарядов полевой артиллерии противника.

Старшина Стеценко ворочал рычагами и переключал передачи, управляя движением огромной многотонной машины. Обзор у него был еще хуже, чем у командира и наводчика в массивной, надежно бронированной башне.

Механик-водитель в бою вел наблюдение через смотровой прибор с триплексом, который защищался броневой заслонкой. Этот смотровой прибор устанавливался в бронированном люке-пробке на лобовой бронеплите по продольной осевой линии машины. В спокойной обстановке этот люк-пробка мог быть выдвинут вперед, обеспечивая механику-водителю более удобный непосредственный обзор с его рабочего места.

Без команд лейтенанта Горелова механику-водителю было бы тяжело управлять сорокашеститонной махиной.

Невозмутимый наводчик-казах смотрел, щуря и без того узкие глаза, в свой прицел, ожидая команды на открытие огня. Мощная танковая пушка Л-11 калибра 76,2 миллиметров была заряжена осколочно-фугасным снарядом. Боеприпасов хватало: в укладке было более ста снарядов.

В кормовой нише башни пулеметчик Иван Лаптев, он же — заряжающий, приник к амбразуре, прикрывая кормовую полусферу мощного танка.

Радист клацал переключателями мощной радиостанции, ловя приказы штаба.

По броне барабанили осколки, изредка грохали немецкие снаряды. Тридцатисемимиллиметровые и Т-35 не особенно были страшны. А вот попадания 50-миллиметровых снарядов противотанковых пушек Pak-38 поначалу вызывали определенные опасения. Но даже они не могли пробить толстую броню сталинского гиганта.

Массивный корпус «Клима Ворошилова» сваривался из катаных броневых плит толщиной 75, 40, 30 и 20 миллиметров. Броневая защита была равнопрочной, то есть бронеплиты с толщиной, отличной от 75 миллиметров, использовались только для горизонтального бронирования танка. Броневые плиты лобовой части машины устанавливались под рациональными углами наклона.

Толщина брони у сварных башен КВ-1 составляла 75 миллиметров, а у литых — 95 миллиметров, потому что литая броня была менее прочной.

Единственным существенным недостатком башни «Клима Ворошилова» было наличие всего одного люка. И при пожаре или ином боевом повреждении быстро выбраться через него втроем было практически невозможно.

В 1941 году сварные башни и бортовые бронеплиты некоторых танков были дополнительно усилены — на них на болтах закрепили 25-миллиметровые броневые экраны, причем между основной броней и экраном оставался воздушный промежуток. Фактически КВ-1 стал первым в мире танком, который получил так называемое разнесенное бронирование.

Это было сделано из-за дезинформации немцами нашей разведки — были подброшены пропагандистские материалы о тяжелых немецких танках — тех самых многобашенных «Черных Рейнметаллах», которых на тот момент у немцев фактически не было. Одна неполная рота — не в счет. Дезинформация немецкой разведки абвера имела своей целью перенапрячь советскую промышленность. Более наивную задачу трудно было придумать. Ведь достаточно опросить тех же немецких инженеров, работавших по контрактам в Советской России, и они бы рассказали горе-разведчикам и стратегам из Цоссена[25]о титанических цехах ленинградского завода имени Кирова и Сталинградского тракторного, шахтах Донбасса и Кузбасса, доменных и мартеновских печах Кривого Рога и Днепропетровска. Основными слагаемыми военной мощи были самоотверженный труд советских рабочих и развитая промышленная инфраструктура.