Книга Экскурсия в ад - Роман Злотников

По правилам безопасности ящик должен быть заполнен песком доверху, но тут им повезло, и он оказался пустым на две трети.

Сам побег Николая Абрамовича был чистой воды случайностью. В реальном времени в тот день староста четырнадцатого барака, договорившись с охраной, отправил Колю Родзинского в одиннадцатый блок с посылкой. Парень был на обратном пути в свой барак, когда смертники пошли на штурм. Пытаясь обезопасить себя от побегов из других блоков, охрана закрыла двери всех бараков лагеря, по громкоговорителю объявили, что приближаться к окнам запрещено под страхом смерти.

Коля не был глупым парнем и сделал верное предположение, что разбираться, по какой причине после отбоя он находится за пределами барака, никто не будет. Принимая во внимание все разрастающуюся канонаду, его пристрелят сразу же, как только он приблизится к входу в собственный барак.

Именно тогда молодой человек и принял решение отсидеться в давно уже примеченном противопожарном ящике с песком, стоящем у стены пятнадцатого барака. Уже в ящике парень обратил внимание, что пулеметная вышка, находящаяся между двадцатым и пятнадцатым бараками, пустует. Он продолжал свое наблюдение через щель между досками и стал свидетелем захвата ее заключенными.

Охрана себя долго ждать не заставила, предприняв попытку отбить вышку, штурмуя через проход между пятнадцатым бараком и внешней стеной.

Немецкая атака захлебнулась, а одна из неудачно брошенных гранат отлетела от стены, упала на землю и взорвалась, тем самым разбив основание одного из столбов с натянутой под напряжением проволокой. А спустя несколько долгих секунд заключенные двадцатого блока замкнули напряжение на колючей проволоке, тем самым обесточив ее по всему лагерю. Вот тогда-то Николай и выбрался наружу.

Так все происходило до их вмешательства, но как все пойдет после их появления — неизвестно. Свое влияние на ход истории они уже оказывают, взять хотя бы тот факт, что сейчас их уже четверо, в отличие от одного беглеца в реальном времени.

Проблемы начались уже на начальной стадии, когда беглецы пытались забраться внутрь укрытия.

Во-первых, это очень сложно сделать незаметно, находясь на виду пулеметной вышки, но здесь им повезло — внимание охранника, как и прожектор, было направлено во внутренний двор двадцатого блока.

Во-вторых, места для четырех человек в ящике оказалось очень мало, и сейчас, находясь внутри, Андрей искренне удивлялся, как им удалось в нем поместиться.

И вот теперь в ящике они торчали уж точно не меньше четырех часов.

Самое сложное было сначала, когда мимо ящика периодически сновали либо немцы, либо отдельные заключенные, но уже часа два как все стихло, и лишь раз, минут в тридцать-сорок, проходил караул в составе офицера и двух солдат.

Этот момент был настоящим испытанием для их группы. От долгого сидения в тесноте, в позе эмбриона, своего тела Андрей, как и другие беглецы, почти не ощущал. Но именно в те моменты, когда мимо ящика четким шагом маршировали трое охранников, именно в эти моменты возникало просто чудовищное желание пошевелиться, и это тогда, когда любой их шорох на фоне уснувшего лагеря для патруля был бы как взрыв петарды.

Последний раз патруль прошел минут тридцать назад и с минуту на минуту должен был появиться вновь, когда все и началось.

Андрей находился ближе всего к вышке, и с его позиции она была прекрасно видна в щель между досками.

«Может быть, именно та щель, через которую в реальном времени и смотрел Коля», — подумал парень.

Вдруг на вышку обрушился целый град камней, в ответ на это немец пытался огрызаться из пулемета. Наконец прожектор вышки моргнул и погас, а спустя несколько секунд замолчал и пулемет.

Но тут в ходе боя, видимо, произошел перелом, так как откуда-то из глубины застучал еще один пулемет. Андрей прекрасно видел, как двое уже было забравшихся на вышку заключенных были безжалостно сметены огнем. Пулемет без умолку бил еще некоторое время, потом раздалось до боли знакомое «ура», и он наконец замолчал.

Не прошло и десяти секунд, как на вышке снова замелькали двое русских. Что это земляки, Андрей понял без труда по яростному мату и сквернословию, доносящемуся с вышки, пока они пытались разобраться с пулеметом.

И тут, левее по проходу, Андрей услышал стук сапог по брусчатке. Разглядеть, кто это, он не мог, так как весь обзор слева ему закрывал сидевший рядом Родзинский-«старший». Но в этом и не было необходимости, так как один из бегущих заорал:

— Огонь!

Раздалось несколько винтовочных выстрелов, и Андрей стал свидетелем, как одна из пуль прострелила заключенного, находящегося на месте второго номера, выбив фонтан крови у него из спины.

Его приятель рывком развернул пулемет на нападающих и прорычал:

— Ах ты сука!

И спустя мгновение на немцев, которые как раз появились в зоне Андреева обзора, обрушился свинцовый дождь. Первому пуля попала в лоб; его голову и верхнюю часть тела толкнуло назад, ноги взлетели вверх. Винтовка, отлетев в сторону, врезалась в ящик, который был их укрытием. Офицер поймал две пули в грудь, запнулся и, прокатившись метр по земле, затих.

Последний прожил дольше всех. Будучи метрах в пятнадцати от вышки, он замахнулся, и Андрей разглядел в его руке гранату. Но соотечественник и здесь успел первый. Одна из пуль попала в грудь, вторая в предплечье и почти оторвала немцу руку, но граната все-таки полетела. Правда не туда, куда предполагал ее хозяин. Ударившись о кромку забора, она отлетела от него и, кувыркнувшись пару раз в воздухе, упала на землю, рядом со столбом ограждения. Спустя секунду раздался взрыв.

Если признаться, во время этого короткого боя Андрей чувствовал себя очень неуютно. Как-то некомфортно себя ощущаешь, сидя в деревянном ящике во время перестрелки между двумя сторонами, одна из которых вооружена спаренным пулеметом. Особенно когда про пулеметчика известно, что он встал за него впервые. Но обошлось.

— Сейчас я вылезаю, вы продолжаете сидеть. А то он сгоряча и нас положит. Я позову, — прошептал Андрей, обращаясь к своим компаньонам, и осторожно, без резких движения, принялся открывать крышку ящика.

— Братишка, не стреляй, мы свои, русские!

Пулеметные стволы уперли свой бездонный взгляд в Андрея, заставляя уже выбравшегося из ящика парня непроизвольно попятиться.

— Что надо?

— Бежать хотим.

— Ну так чего ждешь, тикай, я прикрою.

— Спасибо, братишка, только нас четверо. И мы винтовки немецкие возьмем, не против?

— Не против, только быстрее давайте. Мы сейчас тоже уходить будем.

— Ребята, собирайте стволы — и уходим! — эти слова Андрей адресовал уже семье Родзинских, сам кидаясь к солдату, бросавшему гранату. Стараясь не смотреть на останки человеческого лица, парень вынул винтовку из пальцев мертвеца, а затем снял подсумок с патронами к ней и, к своей огромной радости, гранату-«колотушку».