Книга Стерпор - Андрей Егоров

Впрочем, подумаю об этом как-нибудь позже, сейчас следовало решить, как мы будем выбираться из комнаты совещаний. До штурма, судя по словам Алкеса, оставалось совсем мало времени, мы находились в совершенно безвыходном положении.

– Эй, вы, там, – послышался взволнованный голос Лювера, – я принял решение, мы не будем вести с тобой переговоры, Дарт! Ты опасный бунтовщик. Если не выйдешь сейчас же, мы предпримем штурм!

– Я так и знал! – воскликнул Алкес и многозначительно поглядел на меня, я в ответ коснулся рукоятки Мордура и усмехнулся. – Постойте! – закричал он, – Погодите еще немного!

Ламас потянул меня за рукав.

– Милорд, больше медлить нельзя. Сдается мне, наши головы ненадежно сидят на плечах…

С этим утверждением нельзя было не согласиться. Ну что ж, нам следовало подготовиться к тому, чтобы, по крайней мере, дорого продать свои жизни. Я поднял с пола меч герцога Мизериллы и швырнул его Кару Варнану:

– Постарайся убить как можно больше.

– Не вижу смысла ждать, Алкес, – выкрикнул Лювер, – держись мужественно…

– Умри достойно, да?! – взвизгнул Преол. – Он что, рекомендует нам встретить смерть, как подобает мужчинам?! Я не ослышался?!

– Милорд, – Ламас потер узкие ладошки и зашептал еле слышно, так чтобы никто, кроме меня, не мог различить его слов, – я все-таки придворный колдун. Хоть и в прошлом. Есть у меня одно неплохое заклинание… В общем, я могу кое-что сделать, произвести с нами кое – какие трансформации, чтобы мы могли отсюда выбраться, а затем мы естественным образом вернемся в нормальное человеческое тело. Если вас это интересует, конечно.

– Меня сейчас интересует все, что поможет отсюда выбраться, – пробормотал я, раздумывая о том, что Ламас постоянно путает заклинания и любые трансформации могут оказаться необратимыми, но терять нам уже было нечего. – Дерзай. – Я легонько хлопнул Ламаса по плечу, и он радостно засмеялся.

– А что с этими? – поинтересовался колдун, показывая пальцем на пленников за столом.

В это мгновение в дверь глухо ударили, массивный засов поддался и выгнулся, еще один такой удар, и «королевские псы» ворвутся в комнату совещаний.

– На них нет времени, – крикнул я, – вытаскивай нас!

– О да, – сказал Ламас и вскинул руки вверх. – Эй ты, пузан, – крикнул он Варнану, – подойди-ка поближе, а то тебя не зацепит!

– Да ломайте же быстрее! – послышался из-за двери крик Лювера.

И тогда призвал наш светлый правитель к себе колдуна Ламаса и молвил ему, с трудом сдерживая праведный гнев: «Как, по мнению твоему, любезный мой колдун, имеет ли нам смысл и доле оставаться в этих стенах, пропитанных страданием человеческим, ибо собрались тут мучители своих подданных, подлинные карлы духа, плюгавые вороны, те импотенты духа, что не могут дать народу своему ничего, кроме нищеты и анархии?» «Воистину – правду речете вы! – вскричал тогда колдун Ламас. – Немедленно забираю я нас из этих стен!» – «… И возвернемся мы сюда, – молвил тогда наш великий монарх, – токмо для того, чтобы забрать полагающийся мне по праву трон Стерпора навсегда из рук этих жалких душегубцев…» И была мгновенная вспышка, и было всем прочим видение смерти их в лютых муках, и перенесся король наш чудесным образом в далекое от дворца место, а вороги его задрожали в страхе великом…

Из записок летописца Варравы, год 1455 со дня окончания Лихолетья

ГЛАВА ДЕСЯТАЯВ ней рассказываются и вовсе удивительные вещи, а также исследуются нравы и традиции некоторых особенно гнусных насекомых

Мир вдруг заволновался, сделался страшен и нестабилен, воздух загустел, пошел волнами, и я ощутил, что с моим телом происходит что-то странное – по коже бегут быстрые мурашки, а руки и ноги как бы свело судорогой. В следующее мгновение все вокруг внезапно стало расти, стремительно уноситься вверх – обещанная Ламасом трансформация началась. Громкий выкрик Лювера «Да ломайте же быстрее!» донесся до меня словно на отдалении. Потом он и вовсе отодвинулся куда-то, исчез за границами восприятия, словно мои драгоценные уши утратили способность улавливать человеческий голос, зато я услышал множество иных звуков – шелест, гул, стрекотание. Какие-то существа издавали едва различимое воркование за высокой каменной стеной, уходившей отвесно под самые небесные своды. Мелкие твари шевелились, они жили вокруг меня, и это было по-настоящему страшно. Я понял, что неожиданно очутился в диковинном и немногоцветном мирке. Передо мной простирались длинные серые плиты, их шершавая, жесткая поверхность больно врезалась в ноги. Ноги?! Тело вдруг показалось мне неуклюжим и донельзя странным. Я попробовал пошевелиться, сделать хотя бы единое движение, но тут же почувствовал, что мои ноги раздвоились. Я пошатнулся и едва не упал. Да что же это такое? Что же это?!

«Ламас сотворил что-то не то, – промелькнуло в сознании, – он сделал со мной что-то ужасное, и я превратился в обитателя далекого потустороннего мира, я буду отныне всегда пребывать в тусклых цветах и диковинных звуках…»

Слова Алкеса всплыли перед моим мысленным взором, и я ощутил острый приступ отчаяния. «Да ты ни одного заклинания не можешь произнести правильно, обязательно что-нибудь напутаешь… У тебя в голове все перемешано, ты даже дерева нам нормального под окном вырастить не смог, мне никогда не забыть этот огромный каменный корнеплод, который получился. Его до сих пор пытаются выкорчевать…» Должно быть, я и сам стал корнеплодом, торчу где-нибудь в дворцовых грядках, скоро ко мне придет королевская челядь, вооруженная лопатами и топорами, и начнет меня выкорчевывать.

В ответ на мои страшные мысли сверху так прогрохотало, что даже я своим видоизмененным ухом смог различить человеческую речь: «Возьми их Пределы, да они же исчезли! Куда они могли подеваться?!» В то же мгновение задвигались гигантские предметы, их очертания зашевелились тенями, пугающими, массивными тенями. Потом с оглушительным свистом с небес опустилось несколько тяжеленных гор, взвихрив целые тучи пыли. Я внезапно с ужасом понял, что это вовсе не горы, а ступни чьих-то ног. Подтверждая мою догадку, они пронеслись мимо меня и гулко ударили в шершавые длинные плиты. Но ведь и это вовсе не плиты, а камни, из которых сложен пол комнаты совещаний.

Мне вдруг стало совсем не по себе, так плохо, что я отчетливо ощутил, как на меня накатывает дурнота. Того и гляди, грохнусь в обморок, хотя я никогда не отличался излишней впечатлительностью. Злой рок, преследовавший меня всю жизнь, снова до меня добрался. На сей раз в образе мерзкого, престарелого колдуна Ламаса, которого я, к своему несчастью, возвысил, взяв к себе на службу. Я вспомнил, что сулил этому негодяю золотые монеты и даже успел выплатить первое жалованье. Мы позволили ему обрести человеческий, – или близкий к этому, – облик и вымыться в великолепной бочке на постоялом дворе Руди Кремоншира, потратили сбережения Кара Варнана на приличную одежду для мерзавца. Хотя, судя по произошедшим со мной переменам, хорошим решением было бы забыть о его пристойном виде, оставить в лохмотьях на центральной улице Стерпора, там же, где я его встретил, а еще лучше утопить в той самой бочке. Я даже представил, как держу колдуна за голову и яростно макаю в мыльную пену… Сладостное видение, впрочем, покинуло меня в тот же миг, потому что еще несколько гор-ступней опустилось неподалеку.