Книга Псы войны - Антон Первушин

В общем, Марк практически ничем не рисковал, предлагая старшему оперуполномоченному «внеслужебную сделку». Как говорится, никакого вреда окромя сплошной пользы.

– О’кей, – сказал он. – Если согласен, то выкладывай «заначки».

– Нету пока «заначек», – Холодов хитро улыбнулся и развёл руками. – И необычного ничего в деле нет. Убийство как убийство. «Заказуха» очевидно, но мотивы пока неясны. Посмотрим, что дадут обыск и допрос соседей.

– А кто здесь соседи? – поинтересовался Айле.

– У-у! – протянул Холодов. – Соседи здесь знатные. В доме шестнадцать прозябает в тесноте и сырости многочисленное семейство министра труда. В доме номер двадцать влачит жалкое существование президент «Белогородского банка». Напротив, в доме семнадцать, ждёт не дождётся улучшения жилищных условий глава фонда «Недвижимость Биармии»…

– Смешно, – сказал Гольдман.

– Тебе смешно, а мне с этими уродами беседовать придётся. А они оче-чень ментов не любят, а потому будут врать напропалую…

– Когда произошло убийство? – спросил Марк, стараясь вернуть беседу в рабочее русло.

– Вечером, – ответил Холодов. – Между двадцатью одним и двадцатью двумя…

– При вскрытии определим точнее, – пообещал Гольдман.

– Сюда жертва приехала в двадцать-ноль-пять, – продолжал старший оперуполномоченный. – Это время записано в журнале дежурного пульта сигнализации частных домов.

– Ага, – кивнул Айле. – Жертва звонила на пульт сама?

– Разумеется. У нас с этим строго – снимать сигнализацию могут только люди из списка.

– А как дежурный определяет, что позвонил именно «человек из списка»?

– Во-первых, «человек из списка» должен произнести пароль… – Айле попытался вставить по этому поводу словечко, но Холодов жестом остановил его. – А во-вторых, многих клиентов наши дежурные знают по голосам, по акценту, по манере говорить. Вчерашний дежурный клянётся и божится, что на проводе была Магда Калхайно.

– Значит, в дом она вошла в пять минут девятого, – подвёл промежуточный итог капитан. – Скорее всего, приняла душ, переоделась и тут в доме появился убийца… так?

– Похоже на то, – согласился Холодов.

– Как он проник в дом?

Холодов снова развёл руками.

– Окна целы, замки тоже. Возможно, жертва сама впустила убийцу в дом.

– То есть они были знакомы?

– Необязательно.

– Как это? – не понял Айле.

– Я догадываюсь, к чему ты клонишь. Но тут имеется одно обстоятельство…

Гольдман хихикнул, и Холодов окинул его презрительным взглядом, после чего продолжил:

– Ко всему прочему Магда Калхайно была немолодой одинокой женщиной. Но с нормальными сексуальными запросами. А поскольку она была ещё и богатой женщиной, то легко решала эти проблемы.

– Ага, – сказал Айле.

– Придётся шерстить всех городских альфонсов, – пожаловался Холодов. – И есть подозрение, что работа эта будет проделана зря.

– Почему?

– Вряд ли убийца – альфонс. Скорее, профессионал, прикинувшийся альфонсом. И в городе его уже нет…

Айле помолчал, переваривая услышанное. Он попытался представить себе всю эту сцену целиком – так, как рекомендуют делать криминалисты-теоретики, – но у него не получалось.

– Что-то не сходится, – признался он через минуту.

– Интересно, – сказал старший оперуполномоченный. – Почему такой вывод?

Перед тем, как ответить, капитан закурил.

– Кимоно… жертва одета в кимоно… Если Калхайно ждала друга… или… э-э-э… альфонса, то надела бы вечернее платье. Тем более, если это был новый друг…

– Логично, – согласился старший оперуполномоченный. – Прямо как в сериале про Коломбо. Только реальность, видишь ли, отличается от детективных сериалов. Особенно, если речь идёт о немолодой женщине. Может, она полагала, что выглядит куда сексуальнее в кимоно.

– В её возрасте это так понятно… – вздохнул Гольдман с фальшивой грустью. – Бедная женщина.

– Мы легко проверим эту версию, – сказал вдруг Айле. – Достаточно взглянуть на трусы.

– На трусы? – изумлённо переспросил Холодов. – Чьи трусы?

– Трусы жертвы. И не думайте, что я маньяк-фетишист, – всё очень просто. Если она собиралась интимно пообщаться с другом, то надела бы шёлковое или какое-нибудь ещё кружевное бельё. А если нет, то трусы должны быть простые – хлопчатобумажные, с цветочками…

– Откуда ты это знаешь? – подозрительно осведомился старший оперуполномоченный. – Ты же, вроде, не женат…

– Был опыт, – неопределённо отозвался Айле.

– А если она вообще без трусов! – предположил Гольдман. – То-то будет номер.

– Если она будет без трусов, – сказал Холодов, – значит, она вообще никого не ждала, и убийца проник своим ходом. Молодец, Марк, – он одобрительно посмотрел на капитана. – Соображаешь. Не отсохли ещё мозги.

– Служу свободной Биармии, – пробурчал Айле.

Все трое, не сговариваясь, двинулись из кухни в просторный коридор, а из него в гостиную комнату, к месту преступления. Но до тела они добраться не успели. В коридоре на стремянке стоял один из оперативников, проводящих обыск, – он осматривал коробку электрического звонка. При виде Холодова он спустился с лестницы и перегородил дорогу.

– Взгляни-ка на это, Яр, – предложил оперативник своему начальнику, протягивая руку.

На ладони у оперативника лежала металлическая таблетка радиомикрофона – «жучок».

4.

Генерал Феликс Керро выслушал доклад Марка с полным вниманием. Когда капитан закончил, глава СГБ Биармской республики встал и прошёлся по кабинету.

– Итак, – сказал он, – дело оказалось куда серьёзнее, чем я предполагал.

Айле никак не отреагировал на эту реплику, поскольку не знал, что именно «предполагал» и чего ожидал его начальник, посылая своего подчинённого на Подгорную улицу.

Керро вернулся к вновь взял в руки пластиковые пакеты, в которых лежали найденные «жучки».

– Это дело требует особого разбирательства, – изрёк он. – Ты согласен?

– Так точно, – отозвался Айле без энтузиазма.

Он не понимал, что смущает генерала. Всё было предельно очевидно. Эксперт Гольдман, безусловно, прав: если покопать, то за бывшей «депутатшей» наверняка сыщутся грешки: и крупные, и мелкие, всякие. А значит, с самого начала своей политической деятельности она состояла в «группе риска» и могла быть «заказана» как конкурентами по политической борьбе, так и партнёрами по бизнесу. Может статься, обнаруженные «жучки» не имеют никакого отношения к преступлению, но тот, кто слушал Калхайно, вполне мог записать и последний разговор жертвы с убийцей, и выстрел… В этом направлении и следовало копать.