Книга Хозяин лета - Дмитрий Могилевцев

Базар – ряд за рядом галдящих, торгующихся. Со стоек навеса свисают картонки с бижутерией и поддельными противосолнечными очками, кроссовки воняют пластмассой, все лузгают семечки, под солнцем калятся бутылки с колой, глянцевитые вискозные лифчики, носки, кошельки и презервативы. Недорого, подойди, хлопче, за три с половиной дам, дешевле не найдешь. Сигаретами торговали обтрепанные, тихонькие бабульки с торбочками, из которых торчали старые газеты. Подходи, спрашивай. Только нужно знать, что сигарильи называются «американскими цигарками». A «LM» разве не американские? Что ты, хлопчик, с луны свалился, да за американские ты б зарплату отдал. Те, что подороже, поляки делают, мы ими не торгуем. А эти «LM» наши, дешевле. «Наши – это чьи?» – осведомлялся заинтригованный Дима. «Наши, наши, хорошие, – успокаивала бабка, шаря узловатой рукой в торбочке, – может, сынку, блок возьмешь, всё старой легче будет».

Дима взял в одну руку блок, второй протянул деньги – и в этот момент раздался крик. Пронзительный, набирающий высоту и силу, как вой сирены. «Наши», – сказал Павел и побежал. Дима увидел сквозь ряды пятнистые комбинезоны, выронил блок, бросился следом. А когда прибежал, пропихнулся сквозь толпу, увидел и лежащих лицом вниз арестованных, и окаменевших милициантов в пятнистых комбинезонах, и Павла, огромного, широко расставившего ноги, с раскрытой книжечкой-удостоверением в одной вытянутой руке и пистолетом в другой.

Дима выхватил пистолет, стал рядом. У троих были автоматы – через плечо, стволами вниз. Один был с двумя пистолетными кобурами. Павел, встряхнув книжечкой, повторил:

– Охрана президента! Ваши документы!

А Дима, опустив пистолет, шагнул к окобуренному и чугунным голосом потребовал:

– Ваше имя и звание?

Увидев замешательство на лице, приказал Павлу:

– Отставить.

Павел послушно опустил пистолет. Окобуренный, скосив в сторону Павла глаза, поспешно ответил:

– Капитан Зинченко, могилевский особый отряд ОМОН.

– По чьему приказу вы задерживаете сотрудников охраны президента?! – выкрикнул Дима. – Ваши документы!

Капитан заколебался, скользнул взглядом по пистолету, черным очкам, зацепленным дужкой за карман рубашки. Уже потом, много позже, возвращаясь в тряском «уазике», Дима подумал, что капитану в этот момент достаточно было просто махнуть рукой, и тогда они остались бы в живых, только если бы Павел оказался быстрее. Но он оказался бы быстрее. Точно.

Павел равнодушно смотрел перед собой, сощурив глаза. Спокойно, расслабленно. И пятнистые смотрели на него, окаменев, как мыши на удава, потея от страха. Потому капитан не махнул рукой, он сунул ее в нагрудный карман и вытянул удостоверение. Удостоверение Дима, не глядя, сунул в свой карман, приказал поднять и освободить лежащих. А потом явиться в райотдел милиции за дальнейшими распоряжениями.

Матвей Иванович выбрал Сергей-Мироновск, потому что здесь у него были старые связи и верные люди. И в райотделе милиции, и в местном КГБ. Те, кто в свое время не выдержал гонки и остался на вечных вторых ролях. Матвей Иванович не забыл их и, в отличие от почти всех прочих коллег, регулярно навещал, привозил новости, подкидывал работу. Связи подобного рода были у Матвея Ивановича повсюду, но в Сергей-Мироновске он привык чувствовать себя особенно уютно. Тут доживала свой век пара старых друзей, тех, с кем он когда-то начинал, с кем партизанил под Оршей и Бобруйском. Вся городская верхушка была их родственниками и свояками, явление для страны не такое уж и необычное, несмотря на имперское обыкновение стирать всё старое и перекидывать людей с места на место.

В провинциальную глушь никто в особенности не стремился, и в крошечных местечках, основанных еще при Гедиминовичах, власть часто переходила из поколения в поколение тех семейств, которые и получили ее пару-тройку столетий назад. В свое время Матвей Иванович немало удивился, обнаружив, что в Орше из одной и той же семьи выходили городские головы, хорунжие, главы магистратов, бургомистры а потом и председатели советов и горисполкомов. Иногда на самом верху бывали и чужие, но власть оставалась у кланов – они держались чуть ниже верхушки, помы и замы, вторые и третьи, остававшиеся на своих местах при всяких громах и молниях сверху, приходившихся на главное руководящее лицо.

Сергей-Мироновск Матвей Иванович считал безоговорочно своим. Потому, когда «уазик» с Павлом, Димой и двумя измазанными подсыхающей грязью оршанцами прибыл на машинный двор, он встревожился не на шутку. Принялся наводить справки и принимать меры. Часов около трех на кашляющей «Волге» припылил глава районного отделения КГБ, а потом на десятилетнем «форде» – президентский «вертикальщик»: главная теперешняя власть в городе, вместе с замом начальника милиции. Сам начальник долго извинялся по телефону, что приехать не может – ему нужно разбираться с гостями из области, хозяйничающими в отделении, как у себя дома.

Разговор был долгим, осторожным, неприятным. «Вертикальщик» бледнел и краснел, вертя в руках мобильный телефон. Глава КГБ угрюмо смотрел в стол, позабыв дотлевающую перед ним в пепельнице сигарету. Они не хотели соглашаться, они ничего не хотели – только чтобы Матвей Иванович со своими танками и до зубов вооруженным мужичьем убрался подальше, чтобы не было его вовсе, и все разом забыли, и всё бы стало, как раньше. Но они не понимали, что происходит в стране и у них в городе. Они смертельно боялись Матвея Ивановича, боялись тех, кого воображали стоящими за ним.

Главе пришел секретный приказ из центра – какого именно, он перестал понимать еще с поздних имперских времен, да и не пытался, здоровья ради, – не препятствовать Матвею Ивановичу и войти с ним в контакт, «сохраняя дистанцию и предотвращая нарушение законности». Каким образом можно предотвратить нарушение законности партизанским батальоном с танками и артиллерией, глава не представлял. Про приказ он Матвею Ивановичу не говорил – но тот сказал ему сам. Даже сказал, когда этот приказ пришел. И рассказал, частью какого плана он является. Полковник слушал, мертвея от ужаса.

А зам, запинаясь, рассказал, какой приказ пришел им вместе с гостями из ОМОНа. А их полный автобус да еще «Газель». Всего десятка четыре. А если не удастся обезоружить наличными силами, подойдут войска. Матвей Иванович осведомился, какие же войска могут подойти. И знает ли зам, что войска идут сейчас большей частью в концлагеря вокруг Города или бессмысленно мотаются по стране, растрачивая горючее и остатки боеспособности. Что вся армейская верхушка, командиры дивизий и авиаполков арестованы, в Генштабе дежурит президентская охранка. Да-да, тот самый «эскадрон», с представителями которого ваши гости повстречались сегодня на базаре.

Хотите посмотреть? Посмотрите еще. Ребята что надо. Откуда? Оттуда же, откуда приказ на столе у товарища подполковника. Конечно, и у МВД войска есть. И у охранок свои силы. Только поймите одно – отсидеться не удастся. Всё, время юлить и сидеть между стульев кончилось. Эта страна покатилась под откос. Теперь ты или «за», или «против». Как в войну? Да, как в войну. Не пристрелят красные, пристрелят черные или зеленые. Как и тогда, выжил тот, кто сам начал стрелять. Мы – начали стрелять. И мы выживем. Во всяком случае, многих переживем. Глава и «вертикальщик» испуганно переглянулись. Так вы с нами или против? Вам помочь избавиться от гостей?