Книга Тьма древнего леса - Александра Христова

– Можно? – холодно поинтересовался я у сидящего за столом патриарха Аторре.

– Заходи, Раалэс, – благосклонно кивнул рыжий, отрываясь от лежащей на столе книги и взмахом руки приглашая меня зайти.

Неприязненно покосившись на все так же затянутое заклинаниями окно, прошел вперед и устроился в кресле. Миледи перебралась с моего плеча на подлокотник и внимательно уставилась черными глазками-бусинками на деда. Все как всегда.

– Чему вы будете учить меня сегодня? – исключительно из вежливости поинтересовался я, стараясь сдержать зевок. Устал, как последняя собака, а тут еще и эта тягомотина…

– Искусству ядов.

От неожиданности я поперхнулся и закашлялся, вытаращившись на эльфа. Чему-чему меня будут учить?! Я не ослышался?!

– Я буду учить тебя искусству ядов, – терпеливо повторил дед. – Тебе интересна эта тема или мне вернуться к эльфийской истории? – уже более раздраженно поинтересовался он, начиная барабанить пальцами по столу.

– Конечно, интересно! – воскликнул я. Уж лучше яды, чем нуднейшие лекции по родной истории или очередная незаслуженная взбучка. – С чего начнем?

Патриарх Аторре гадко ухмыльнулся.

– Я решил, что твое обучение тонкому и благородному искусству ядов надо начать с того, чтобы повысить твою сопротивляемость ядам. Иначе ты не сможешь потом определять на вкус, готовы ли составы, которые будешь делать, – ошарашил он меня. – Для этого ты каждый день будешь добавлять в свое утреннее питье по две капли из этого флакона. – Дед протянул мне крошечный пузырек из синего прозрачного стекла, на три четверти заполненного какой-то темной жидкостью. Приняв флакончик из рук деда, я принялся подозрительно разглядывать содержимое. Интересно, это что за отрава?

– Это яд, – заметив мой пристальный взгляд, правильно истолковал его дед. – Сложносоставной, один из самых сильных. Если ты привыкнешь к нему, то остальные яды будут действовать на тебя гораздо слабее. В дальнейшем ты, разумеется, должен будешь привыкнуть и к ним, но пока тебе и этого хватит. И то сомневаюсь, что твой организм сможет воспринять все необходимые яды так же легко, как организм чистокровного эльфа. – И остроухий патриарх смерил меня скептически-оценивающим взглядом с немалой толикой презрения.

Дед, ты плохого обо мне мнения. Ха! Яды… Да я в «Макдоналдсе» питался! Я шаурму на московском вокзале ел! Что мне какие-то эльфийские яды… Пусть даже и сложносоставные с подвывертом! Хочешь, я весь этот яд залпом выпью? Одним чохом, чтобы долго не ковыряться? Гарантирую, что мне ничего от него не будет!

К тому же не стоит забывать, что меня в этом мире долго и упорно травили всякими настойками-эликсирами-декоктами, и теперь может быть, что местные яды на меня не действуют совершенно, а вполне безобидный компот окажется смертельной отравой. Кто его знает, какой выбрык может устроить мой организм под воздействием очередной здешней дряни? Я и сам еще всех своих особенностей не знаю… В самом деле, ел же я жареных ядовитых змей вместе с небольшими кусочками ядовитых желез, приготовленных очередной подружкой Лира, решившей поиздеваться над измененным! Это блюдо было призвано вызвать у меня острое несварение желудка. И что же? Змеиное жаркое прошло на ура, под грифом «деликатес походный, быстро готовящийся», и теперь Листик буквально рыдает, когда я прошу ее приготовить «змеятину по-походному». Змейки-то эти в основном в степях сильфов живут и больно редко в эльфийских местах проживания попадаются… Но вкусные, заразы, до безумия!

Впрочем, деду знать об этом совершенно не обязательно. И пусть Саила объяснила мне причину его поступков, но все равно доверия у меня этот эльф не вызывает ни малейшего.

Пока я обдумывал сложившуюся ситуацию, патриарх Аторре подтолкнул поближе ко мне лежавшую на столе толстую книгу, которую сам читал до этого.

– Вот, прочти первые тридцать страниц для начала, а потом ответишь на мои вопросы и задашь свои.

Осторожно убрав пузырек с ядом в карман и взяв в руки книгу, я перевел взгляд на первую страницу и едва не взвыл в голос. Книга, на обложке которой красовалась простенькая надпись: «О ядах», была написана от руки! Причем мелким почерком… И на эльфийском языке! У-у-у, проклятая эльфийская грамматика! Уж лучше бы я и дальше слушал дедовы байки, честное слово!

Я уже открыл было рот, чтобы высказать свое недовольство, но, заметив, что дед смотрит на меня так ласково… умильно… с таким кровожадным оскалом, только тяжко вздохнул и тоскливо уставился на ровные строчки.

Что ж, приступим. Ар'радине'эр литарр онне'беролл линнэ от'торранэ…

Торрэн буквально выпал из портала во дворце Каирри и кинулся на поиски сестры. Нужно было найти ее прежде, чем разъяренная Имиалла узнает, кто создал пятно гнили на Лиэ-Лио-Лане, и придет мстить за уничтожение своих нимф.

Всей своей сутью он чувствовал, что произошло нечто страшное. Непоправимое. Это было напрямую связано с его любимой сестрой – но несло опасность для всей их семьи.

Трижды оббежав весь дом и не найдя в нем никого – даже захудалой сущности, обычно служившей у Каирри на побегушках, – Торрэн уже вознамерился было уйти и поискать в другом месте, когда его словно что-то толкнуло: подвал, там он еще не был.

Медленно, словно пытаясь отсрочить неизбежное, Торрэн спустился вниз и пошел по лабиринту подземелий. Откуда-то он знал, что идет правильно и что находящееся на том конце, чем бы оно ни было, доставит ему много неприятностей.

Наконец возле одной из дверей, на которой не было замка, бог понял: здесь, его сестра именно здесь.

Но что Каирри забыла в пыточной, которая, на памяти Торрэна, не использовалась уже много тысячелетий? Он не стал задумываться над этим вопросом, а просто толкнул неожиданно легко распахнувшуюся дверь.

От представшего его взору зрелища мужчину аж передернуло от ужаса. Окровавленные куски тел… Тяжелый, непереносимый запах свежей крови и мочи… Не поле битвы и даже не пыточная – скотобойня. Скотобойня для людей.

А посреди всего этого кошмара на дыбе сидела Каирри, болтая в воздухе ногами, словно маленький ребенок, и смачно глодала какую-то большую кость.

Не может быть…

На скрип двери сестренка обернулась, и Торрэн наконец получил возможность увидеть лицо женщины с пустыми, мертвыми глазами и с черной тенью Ничто в них.

Может.

Каирри окончательно поддалась безумию твари Пустоты.

Эилиан был прав. Как всегда.

– Бра-а-атец, – прошелестела Каирри вместо приветствия и, растянув окровавленные губы в жуткой ухмылке, протянула ему кость с остатками плоти на ней. – Хочешь?

И брезгливо отпихнула ногой в сторону подкатившийся к ней череп.

Торрэна затошнило от омерзения. И пусть он знал, что от его любимой сестры в этом теле не осталось ничего, кроме рефлексов и отдельных обрывков воспоминаний, – ему было невыносимо тяжело видеть, как Каирри уничтожает свои же творения, да еще столь чудовищным образом.