Книга Одержимый. Рыцарь Империи - Андрей Буревой

Крутнувшись юлой, я развернулся лицом к новому противнику. К поганому мертвяку, которого мгновенно схватил за горло. С легкостью приподнял, отрывая от пола. Склонил голову набок, разглядывая посмевшее напасть на меня ничтожное создание, и медленно сжал руку. До хруста переломанных позвонков. После чего отбросил от себя безвольно повисшее и не весящее практически ничего тело.

Обозрел зал и радостно осклабился. Тут же еще столько недобитков осталось.

Впрочем, они все закончились очень быстро, пав под сокрушающими ударами моих рук и ног. Что и говорить, совершенно безмозглая нежить… Не соображающая, когда можно нападать, а когда нужно прятаться и не отсвечивать.

Обведя взглядом зал и более не обнаружив никого в пределах досягаемости, я замер. Обуявшая меня ярость тут же начала отступать. А с ней начали исчезать и силы… Чувствуя, что от усталости подкашиваются ноги, я уселся на пол прямо там, где стоял. Стащил с правой руки пластинчатую перчатку, утер ладонью пот и кровь, залившие лицо. Благо это было несложно сделать: закрепленная на шлеме личина оказалась сорвана где-то в схватке. Глубоко вздохнул. Закашлялся и сплюнул. Стряхнул с руки кровь и вновь провел ладонью по лицу. Кое-как обтер кисть о колено и застыл. Тупо глядя на довольно крупные ромбовидные чешуйки-пластинки, серым перламутром поблескивающие под истончившейся до предела кожей…

Ощутив подступающую дурноту, я громко сглотнул. Но это не помогло мне почувствовать себя лучше. Наоборот, с каждым мгновением осознания произошедшей с моей рукой жуткой трансформации становилось все хуже и хуже.

От неизбежного помешательства меня, наверное, спас лишь настигший через пару мгновений откат, мигом заставивший, позабыв обо всем, сконцентрироваться исключительно на боли. На невероятной боли… Какой я не испытывал никогда прежде…

Долгие часы, как мне показалось, я провел, катаясь по полу и самозабвенно воя. Удержать все в себе не было никаких сил… А замолчать лучше и не пытаться, ибо зубы хрустят и грозят раскрошиться в пыль, когда их стискиваешь… К счастью, обошлось без того, чтобы покончить с собой, чего спустя какое-то время мне страстно возжелалось.

Я наконец потерял сознание…

* * *

Мало того что вырубился от боли, так и очнуться меня вынудили отнюдь не приятные ощущения. Леденящий холод, казалось бы проникший в каждую частицу тела, голод, от которого кишки едва ли не заворачивались узлом, и страшная ломота во всех мышцах. Сказка, а не пробуждение…

Кряхтя и охая, как старый дед, я приподнялся с холодных каменных плит. Сдвинулся-перевернулся. Уселся на зад. Вытер со лба испарину, выступившую от непосильной тяжести проделанной работы. Тяжко вздохнул, с сожалением подумав о том, как плохо жить, не имея приличного количества денег, на которые перед походом можно было бы прикупить дорогущих энергонасыщенных восстанавливающих эликсиров. Простые-то, обеспечивающие скорое восстановление сил в основном за счет скрытых резервов тела, в моем случае не катят.

Еще раз вздохнув, я огляделся вокруг. Никого… Что, впрочем, и неудивительно. Иначе обгрызли бы меня до костяка, пока валялся без сознания.

Посидев так чуть, разглядывая разбросанные по всему залу тушки мертвяков, я собрался с духом и сместил взгляд, уставившись на освобожденную от перчатки кисть правой руки… Вполне себе обычную – человеческую. Без каких-либо признаков чешуи.

Облегченно выдохнув, я даже позволил возникнуть на лице неуверенной улыбке. Обошлось ведь вроде. Начавшаяся трансформа не оказалась необратимой, чего я больше всего опасался.

Потерев пальцем левой руки кожу на тыльной стороне правой и не выявив никаких изменений в ощущениях, я совсем успокоился. Все в полном порядке. Кожа как кожа, и нет под ней никакой чешуи. Вполне можно было бы даже счесть, что последняя мне померещилась от перенапряжения. Можно было бы. Если бы ранее я не решил не заниматься больше самообманом.

Да и просто глупо уже отрицать, что внутри меня прячется некое чудовище, которое с каждым разом, с каждой новой вспышкой гнева все активнее проявляется, изменяя мою сущность… И если так пойдет дальше, то закончится это, похоже, тем, что я окончательно перестану быть человеком.

Криво усмехнувшись, я досадливо мотнул головой. Неподходящий момент предаваться унынию. Лучше верить, что все еще можно исправить.

Немного оклемавшись за время сидения на полу, я почти без труда поднялся и пошаркал по направлению к завалу, похоронившему под собой лестницу наверх. Дошел до кучи каменных глыб, осмотрелся и вновь упал духом. Хотя уже по другой причине. Размеры завала любого человека погрузили бы в отчаяние. Чтобы разобрать его, нужно не одной дюжине крепких мужиков потрудиться. Глыбы попадаются просто необхватные. И даже узкого лаза под округлым сводом наклонного хода не осталось, как я надеялся. В общем, никаких шансов выбраться для обессилевшего меня.

«Да, попали мы», – удрученно констатировал я, обращаясь к сидящему на левом плече бесу.

«А я тебе говорил – людям верить нельзя!» – не преминул назидательно заметить тот.

«Говорил», – понурился я.

Что тут скажешь – я просто лопухнулся. Ведь даже в мыслях не держал, что проблемы возникнут до того, как мы отыщем накопитель. Ибо какой в этом смысл? После добычи столь ценной вещи я бы еще мог ожидать подставу. Но раньше… Такой вариант я не просчитал. Братьям Хайнс, если все это их рук дело, не было абсолютно никакой нужды затевать подобную аферу ради моего убиения. «Воздушной стеной» подперли бы дверь таверны с внутренней стороны, когда я вышел из «Драконьей головы» и встретил поджидающих за баррикадой бандитов, и меня прямо на крыльце превратили бы в ежа, нашпиговав бронебойными болтами. И никаких тебе дурацких затей типа похода за накопителем… Тут разве что все дело не во мне, а в Стиве… А я волей случая под раздачу попал… Но теперь уж, увы, не узнаешь.

«Вот! Вот к чему приводит то, что ты постоянно пропускаешь мимо ушей советы мудрого беса! – упрекнул меня рогатый и давай разоряться: – А слушал бы меня, осел, так сейчас не лазил бы, обессилевший, по грязному подземелью! Вместо этого развалился бы в сладкой неге посреди огромной кровати с кубком превосходного вина в руке да в компании полудюжины услужливых красоток и радовался жизни!»

«Да что уж теперь-то», – махнул я рукой, не испытывая ни малейшего желания провести последние часы своей жизни, выслушивая нотации. Толку-то теперь от них… Воспользоваться бесовской мудростью все равно уже не удастся.

«Как – что?! – немедленно возмутилась нечисть. – На будущее урок тебе будет, что бес дурного не подскажет!»

«Да на какое будущее? – досадливо поморщился я. – Ты что, еще не понял, что мы заперты здесь навсегда?»

«Это еще почему? – удивленно воззрился на меня рогатый. Потом проследил за моим неподвижным взглядом, устремленным на завал впереди, и недоуменно поинтересовался: – И что ты на заваленную лестницу пялишься?»

Я промолчал и лишь с укоризной покосился на разыгрывающего из себя дурачка паршивца. А тот, и не подумав смущаться, жизнерадостно выдал: