Книга Право первой ночи - Джудит Айвори

— Лучше бы тебе родиться мужчиной!

Наверное, он забыл, что в таком случае ему не достались бы ни поместье, ни титул.

Но увы, Эдвина была всего лишь девочкой, смешной неуклюжей девочкой, потрясенной столь неожиданной и горькой потерей и вопреки своему отцу и деду до последней минуты верившей в порядочность кузена Ксавье. Она не хотела мириться с реальностью даже тогда, когда Мильтон захлопнул дверцы кареты, направлявшейся к дому его сестры. Боже милостивый, ей пришлось искать приют у сестры своего дворецкого!

Правда, со временем герцог Арлес проявил о ней некоторую заботу, естественно, на свой лад. До министра внутренних дел дошли вести о ее бедственном положении, и Ксавье предписали компенсировать мисс Боллаш разбазаренное им приданое. Вполне понятно, что о возвращении давно проданных земель и потраченных денег не могло быть и речи, и кузен скрепя сердце решил избавиться от единственной части наследства, так и не нашедшего применения — научной, библиотеки профессора Боллаша, а заодно и старого дома маркиза на Найтсбридже, где эта библиотека размещалась.

Мистер Тремор спросил ее, каков он — герцог Арлес? Что еще могла бы она вспомнить, кроме его алчности? Что он был живучим старикашкой? Ему давно перевалило за шестьдесят, когда он получил наследство. Эдвину с детства поражала его способность быть в центре внимания. Он знал всех и вся, он вечно что-то затевал, устраивал званые обеды и приемы. Он постоянно стремился к власти и ко всеобщему обожанию и почти всегда добивался своего.

Эдвина и сама не устояла перед его обаянием. Конечно, центром ее мироздания всегда оставался отец, но и он временами казался ей лишь луной, отражавшей ослепительное сияние кузена Ксавье.

Она умудрилась употребить полученное от отца наследство самым непредсказуемым

образом. Лайонел Боллаш никогда бы и не подумал о том, чтобы извлечь из своих знаний выгоду. Блистательный маркиз Сэссингли, потомок одного из самых влиятельных и богатых семейств в Англии, он не испытывал нужды в деньгах и занимался наукой исключительно ради собственного удовлетворения. Эдвине пришлось самой заботиться о себе, и это стало предметом ее тайной гордости. Она любила свою работу.

Тем не менее она не могла не затаить обиду на Ксавье вкупе с каким-то странным чувством стыда.

Одна из ее первых учениц, знавшая обо всех этих событиях, как-то заметила:

— Ох, пожалуй, так даже лучше! Иногда случается нечто подобное.

Конечно, она хотела утешить Эдвину, но у той ее слова вызвали ужас.

Кому лучше? Уж не значит ли это, что получи Эдвина право выбора — она обрекла бы себя на такие потери?! Чтобы добиться своего? Надеясь, что в итоге это обернется к лучшему?

Да разве может человек в здравом уме пожелать себе такой «удачи»?!

Как это ни странно, но родители той самой студентки были весьма возмущены поступком Ксавье. Его осуждал практически весь свет. Но мало-помалу возмущение утихло. Жизнь пошла своим чередом. Не прошло и года, как по утрам в гостиной у Ксавье снова стали толпиться посетители, вернее, просители, искавшие у него поддержки своим предприятиям. Такие люди никогда не упустят возможности побывать на ежегодном балу.

На том самом балу, где Эдвине побывать так и не довелось: сначала она была слишком юной, а потом вывезти ее в свет стало просто некому. Не собиралась она и наносить визиты своему кузену, тем более что ее вряд ли пустили бы даже на порог. Из-за этого она в какой-то мере чувствовала себя изгоем: маленький жалкий кораблик, выброшенный на мель. Она умела оснастить для большого плавания корабли своих учениц, тогда как ее собственные паруса так и не смогли поймать попутный ветер.

На следующее утро Мик, как всегда, гладко выбрил щеки и нижнюю губу, но не тронул верхнюю. За несколько часов на ней уже успела появиться темная щетина.

Он сполоснул лицо, вытерся полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Темная поросль на верхней губе напоминала грязное пятно. Лучше, когда он выбрит дочиста. Наверное, через несколько дней усы отрастут и он будет выглядеть, как и прежде. Но сейчас на него смотрело его новое лицо, недовольное этой дурацкой губой. Как будто он пил сок и забыл вытереть губы.

Так каким же он хочет быть? Старым или новым?

Мик не мог ответить на этот вопрос и оттого нервничал все сильнее.

Он непременно должен сделать выбор, ведь на свете не может быть двух Миков!

Почему бы просто не избавиться от щетины — да и дело с концом? Сделать так, как нравится Винни. Ведь она пугается всякий раз, стоит напомнить ей о том, что он — существо противоположного пола. Ну что ж, он больше не будет ее пугать. Станет шелковым, самым джентльменским джентльменом из всех. Конечно, все эти ее причуды насчет хорошего тона сплошная чушь, но мало-помалу Мик начинал понимать, что именно заставляет джентльменов играть по их дурацким правилам.

Он повернул голову, стараясь разглядеть аккуратно подстриженный затылок. На той неделе к ним приходил парикмахер. Теперь его волосы не задевают за воротник. Высокий и крахмальный, он был таким тугим, что Мик едва не задохнулся, надев его в первый раз. Мильтон терпеливо показывал ему, как следует завязывать галстук, Мик честно попытался сделать это утром, но так ничего и не получилось.

Хотя внешне он все больше походил на того, кого они собирались из него вылепить — кажется, виконта? — в душе он по-прежнему оставался Миком из Корнуолла, ютившимся в каморке под сапожной лавкой возле Вест-Маркета.

Винни нравился результат ее трудов, и та его часть, которую он посчитал низменной, животной, побуждала его продолжать в том же духе. Ха, Мик мог отколоть и не такую шутку, если хотел понравиться какой-нибудь девчонке! Однако другая часть его души все еще колебалась.

Его речь стала другой. Такой, как и поведение. Но самое странное то, что и мысли его становились другими. Что за чертовщина с ним творится? И почему его это так тревожит? Почему он все чаще задумывается над тем, как хорошо было бы сойтись с такой порядочной женщиной, как Винни Боллаш? Хотя, конечно, она не назвала бы порядочным то, что он желал от нее получить... Нет-нет, только не Винни! Ему вообще не следует думать о ней подобным образом. Но вот, например... какая-нибудь портниха. Похожая на Винни Боллаш. Добрая, умная, трудолюбивая. И верная. Ведь все до единой благородные дамы, с которыми Мику приходилось иметь дело, были замужем! Но Винни... то есть женщина, похожая на Винни Боллаш, никогда не пойдет на измену. Черт побери, ведь даже вчера она не вышвырнула его на улицу после всего, что он натворил, и продолжала с ним заниматься! Для этого нужно быть по-настоящему верной своему долгу. И мужественной. Да, непременно мужественной.

И он решительно взял в руки бритву и обратился к своему отражению, тщательно выговаривая каждое слово:

— Я полагаю, старина, что лучше тебе сбрить усы. Это отличная мысль.

Ни дать ни взять светский франт! Зато он теперь живет в чистой и сухой комнате. В его каморке под сапожной лавкой начинался потоп всякий раз, как на улице шел дождь. Кроме того, Мику было приятно, что он не валится с ног от усталости каждый вечер. Его регулярно кормили сытной, здоровой пищей. Не говоря уже о новых словах — он выучил их великое множество и произносил так, что его понимали с первого раза! Вот что казалось ему настоящим чудом.