Книга Меч и крест - Лада Лузина

— А действительно, почему? Это ж интересно! — поддержал Машу один из них, и она с удивлением узнала в нем брюнета с татаро-монгольскими предками, встреченного ею в «Центрѣ Старокiевскаго колдовства».

— Потому, — недовольно объяснила историчка, скучая глазами, — что при крещении князь Владимир получил имя Василий. И именно святые Владимир и Варвара почитались в Киеве главными мракоборцами и гонителями ведьм. Считалось, что после того, как равноапостольный князь основал на горе Михайловский монастырь и там появились мощи Варвары Великомученицы, ведьмы навсегда покинули это место. В народе даже ходили стихи:

А Владимир наш святий

Чорна бога сколотив.

А мучениця Варвара

Усi вiдьми разогнала.

Вiдьми, что у ночну пору

Слiтаються на Лису Гору.

— А Киев ведь считался в России столицей ведьм. Да? — спросил другой экскурсант — москвич, судя по элегантным длиннотам его гласных. — Я читал в Интернете: сюда слетались все ведьмы! И русские, и белорусские, и украинские. И Гоголь писал: все бабы в Киеве — ведьмы!

— «Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре, — все ведьмы», — угрожающе поправила его Василиса, всегда сатаневшая от небрежного обращения с классическими источниками.

— Но почему у нас в Киеве об этом как-то не говорят? — подала удивленный голос Маша.

— Да потому, что это и так все знают! — раздраженно цыкнула на нее Премудрая и многозначительно повернулась к надоедливой студентке спиной. — Прошу всех за мной. Андреевская церковь знаменитого зодчего Эрмитажа Бартоломео Растрелли. Первый камень в ее фундамент был заложен дщерью Петровой императрицей Елизаветой. Именно ее отец, Петр I, признал Андрея Первозванного покровителем Руси…

— Привет, солнце! — присоседился к Маше татаро-монгольский брюнет. — Ты помнишь, мы уже встречались?

— Ой, да! — неожиданно вспомнила Маша важное и невольно схватилась за шею, испугавшись, что в процессе бурных приключении могла потерять чужую драгоценную вещь.

Но ее ладонь сразу же отыскала под тканью рубахи узорную цепь-змею.

— Слава богу! — обрадовалась она. — Вы забыли тогда цепочку и книгу. Книга у меня дома в рюкзаке. А цепь… — Ее пальцы поспешно полезли в петельку застегнутой на все пуговицы рубашки. Но брюнет ласково накрыл ее торопливую руку своей.

— Брось. Считай, что я ее тебе подарил, — весело отмахнулся он.

— Но я не могу, — залепетала Ковалева.

— Ерунда! — парировал он беспечно. — Да не бойся, она недорогая. Просто талисман на счастье… Наверное, с тех пор как ты его надела, с тобой уже произошло что-нибудь очень счастливое? Да?

— Да, — оторопела Маша.

— Вот видишь, — радушно подначил ее он, и по его легкомысленно-теплому тону Маша поняла, что под «чем-нибудь счастливым» он имел в виду какие-то мелкие девичьи радости и удачи, а вовсе не то огромное и невозможное, что случилось с ней за последние двадцать четыре часа. — Никогда не снимай ее. Слышишь? Па-па!

Он тряхнул ладонью над головой, прощаясь, и заспешил в сторону ускользнувшей экскурсии.

— А как же книга? — недоуменно крикнула Маша ему вслед.

Брюнет обернулся и, на секунду замедлив шаг, беззаботно махнул рукой.

— Оставь себе. Может, «Белую гвардию» прочтешь.

«Непременно прочту», — хотела крикнуть ему Маша. Но поняла, что по большому счету, щедрого брюнета это нисколько не интересует — он даже не заметил ее новую прическу.

«Просто вежливый. И человек хороший», — подумала она, благодарно глядя ему вслед и прижимая руку к груди, где прятался от чужих глаз самый счастливый в мире талисман.

Из дневника N

Но стоит чуть ослабить цепи всплеском адреналина или впрыскиванием алкоголя, как человек убивает, наплевав на все табу! И легче всего убивают те, кто меньше всех испорчен цивилизацией…

«Бомжи, отморозки, сумасшедшие — животные!» — скажете вы.

Но отчего вы так гордитесь своей цивилизованностью? Потому, что она припудрила вашу жизнь розовым гримом, позволяя забыть: каждый бифштекс, заказанный в ресторане, начал свою жизнь в крови скотобойни. Вы едите убийство, натягиваете на себя его кожу, спите на нем и мните себя невинными… Забыв, что это невинность кастратов! Вы одомашненные хищники с отрезанным естеством, и отними у вас вашу цивилизацию, большинство из вас не сможет зарезать даже свинью — умрет от голода, плача, с бессильным ножом в руках. Ваш прогресс сделал из вас то, что не удалось и Христу, — скопцов и живых мертвецов, хилые инстинкты которых удовлетворяют телевизионной мокрухой, как вы удовлетворяете инстинкты ваших несчастных котов таблетками анти-секс.

Если бы в глубине души вы не жаждали смерти, человечество не, не пялилось бы на экранные убийства так жадно. Бизнес-искусство всегда удовлетворяет нереализованные желания потребителей — даже те, которые клиент боится назвать вслух. Если вы это покупаете, значит, вам это нужно!

И цивилизация ублажает вашу жажду крови, заменив ее кровавыми сенсациями и киношным кетчупом…

Глава девятая,

в которой Даша учится летать

Тирлич-трава, иначе Наричник. Ее собирают под Иванов день на Лысой Горе, близ Днепра, под Киевом.

Папюс. «Черная и белая магия»

Катерина Дображанская никогда не прощала людей, хоть на секунду взявших над ней вверх. Но Маше она удивленно простила правду, — так прощают врача, который, даже не успев причинить тебе боль, вскрывает нарыв одним точным ударом, мгновенно влюбляясь в его умные, добрые, все понимающие руки.

Стоило Маше Ковалевой охарактеризовать Катины страхи вслух, как они стали столь естественными и банальными, что почти перестали быть страхами. Она провалилась в сон, лишь только натянула на уши плед, и ее настроения не испортило даже то, что, проснувшись, Катя обнаружила у себя за шеей вибрирующую мурчанием рыжую грелку Изиду Пуфик, а прямо по курсу — неугомонную идиотку с пирсингом, успевшую за время ее сна превратить квартиру в бедлам и окончательно обезуметь.

Даша с ходу заявила, что квартира (на которую у них нет никаких документов!) принадлежит им, «не бояться» им нужно не Василия Федоровича, а древнерусского князя Владимира (умершего тысячу лет тому назад!), а нынешней ночью необходимо посетить целых две горы. (Впрочем, с «прогулкой на исходе заката», подразумевавшей под собой личную встречу с К. Д. Катя сдержанно согласилась. Стоит попробовать.)

Однако самым важным открытием «идиотки» стал некий хозяйственный шкаф, с запасами мыла и дезодорантов, метлами и щетками для мытья полов, к которым непонятно каким местом прилепился увесистый тюк со свернутым парашютом параплана. И теперь, стоя у распахнутых дверей балкона, Даша, возбужденная и нервная, сунув древко метлы между ног, подпрыгивала на полу, бестолково, но чрезвычайно упрямо. Сидевшие на безопасном расстоянии от нее Белладонна и Изида Пуфик синхронно качали головами вверх-вниз, наблюдая за ее двадцатисантиметровыми полетами. Как и следовало ожидать, поганая метла не проявляла ни малейшей склонности к волшебному воздухоплаванию!