Книга Analyste - Андрей М. Мелехов

— Я смотрю, эти соображения не мешают вашим ангелам во имя всеобщего блага патроны кровью мучеников кропить!

— Помолчи, грешник! Я-то знаю, как бинты из разбомбленного госпиталя на пальмах висели. И как коммандос с оставшихся в живых кожу сдирали!

Аналитик промолчал. Архангел был хорошо осведомлен и абсолютно прав.

— К тому же, — продолжал Михаил, — мы это делаем не для удовольствия. Садистов у нас, в отличие от вас — людей, нет. Ищем мы и менее богопротивные способы, но, к сожалению, убойная сила пока не та: лишь мелкую нечисть берет.

На крыше появился Галилео. Он был небрит, помят и весьма обеспокоен. Архангел перевел на него строгий взгляд:

— Будешь приставать к ангелам, чтобы журналов паскудных контрабандой с Земли принесли, я у тебя, звездочет, трубу-то отберу. А попадешь под горячую руку, так и из Книги вычеркнем! Смотри мне! Да лицо свое побрей: на обезьяну похож! Ну, оставайтесь с Богом!

С этими словами Михаил воспарил, грациозно расправил мощные крылья и полетел в направлении города в сопровождении эскорта из ангелов. Несколько ангелов-пулеметчиков остались, однако, кружить над Эдемом.

— Что случилось? — тревожно спросил Аналитика небритый астроном. — Неужели вас попробовали убить в самую первую ночь в Раю? Ну, вы даете!

— Ну, вы даете! — сказал нашему хорошему знакомому — Полковнику — дознаватель ГРУ, когда тот показал ему шрам на ноге. Шрам был длинным, розовым и свидетельствовал о глубокой, но благополучно зажившей ране. И не было бы в этом шраме ничего более примечательного, чем в остальных подобных отметинах на теле военного разведчика, если бы не тот простой факт, что рана Полковника зажила в течение суток. Полковник, задравший для демонстрации медицинского чуда штанину, посмотрел снизу вверх в глаза Дознавателя — такого же ни во что не верящего циника, как и он сам, — и прочитал в них искреннее недоумение, граничащее со страхом. Дознавателя можно было понять, так как час назад он беседовал с помощником Полковника — Брюнетом, — на теле которого красовались зажившие следы от сквозного проникновения стальной спицы, прошедшей через его кишечник менее суток назад. При этом Брюнет, вместо того чтобы лежать в больничной койке со множеством пластмассовых трубок, торчащих из самых невероятных мест, и отходить от наркоза после тяжелейшей операции, спокойно сидел на стуле и ел банан. У него был прекрасный цвет лица.

Дознаватель, уже несколько часов потевший в одной из комнат российского посольства в Луанде, за прошедшие сутки успел трижды проклясть свое военное счастье. Для начала ему пришлось в очередной раз проигнорировать настоятельное приглашение молодой жены сходить «посмотреть» на одно «интересное» платьице в буржуйском магазине на Тверской. Услышав о срочной командировке неведомо куда и неизбежной новой задержке с исполнением заветного желания, жена одарила Дознавателя таким взглядом, что у него возникло серьезное профессиональное предчувствие, что в его отсутствие эту проклятую тряпку ей может подарить некто, обладающий в отличие от него самого гораздо большими временными и финансовыми ресурсами. При мысли о том, что могло бы последовать за этим, у Дознавателя наливались кровью могучие кулаки с набитыми еще в бытность десантником до состояния железа костяшками.

Во-вторых, лететь ему пришлось на рейсовом самолете «Аэрофлота». Учитывая место Анголы в списке приоритетов этой быстро развивающейся авиакомпании, не приходилось удивляться, что все тринадцать часов полета ему пришлось провести в ортопедически неграмотно сляпанном кресле экономического класса Ил-62. Когда его измученное тело наконец окунулось в атмосферу Луанды, напоминающую плохо проветриваемую сауну, вместо горячего душа и холодной водки его ждал потрепанный вертолет с сердитыми пилотами и мерзким типом из КГБ. Тип, поразительно напоминавший бывшего главного чекиста Берию, сладко, но твердо дал понять, что, по согласованию с Москвой, конкурирующее ведомство было намерено «помочь» военной разведке в расследовании крайне необычных событий, имевших место на африканской земле в последние несколько дней. Дознаватель заскрипел зубами и поклялся когда-нибудь окунуть Берию лицом в нечищеный унитаз посольства. Ему бы стало легче, если бы он знал, что эта гигиеническая процедура уже была однажды администрирована Берии Майором — его коллегой из ГРУ, погибшим при загадочных обстоятельствах.

По прибытии на место крушения вертолета в ангольской пустыне Дознаватель увидел первые признаки того, что дело ему и впрямь досталось далеко не ординарное. Обозрев осколки лопастей с присохшими ошметками тел пилотов, неведомо как свернутый в сторону тысячетонный валун и бездонную древнюю шахту, он присел перед следами, оставленными парой человеческих ног возле места, где, согласно докладу поисковой партии, несколько часов пролежали раненые Полковник и Брюнет. Из следов росли цветы. Цветы были большие, красивые и хорошо пахли. Дознаватель не был ботаником, но примерно представлял себе, что факт их нахождения в Богом забытой ангольской пустыне столь же невероятен, как, скажем, голый негр в сибирской тундре.

Наконец, перед вылетом из Москвы Дознавателя проинформировали, что один из выживших офицеров родного ведомства скорее всего «не жилец». Услышав о характере полученных телесных повреждений, он тут же побеспокоился о заготовке цинкового гроба. В последний раз он видел человека с ранением в брюшную полость на берегу Красного моря в Эфиопии. Место было очень опасным и во всех отношениях негостеприимным. Море, к которому правительственный полк прижали отряды сепаратистов, кишело акулами, солнце было просто убийственным, а суточная порция воды, которую выдавали как эфиопским, так и советским офицерам, составляла полтора литра. Сам Дознаватель, научившись у мусульман, тратил пол-литра из суточного рациона на омовение гениталий, которые иначе просто были бы съедены всепроникающей морской солью. Человек с дырой в животе был офицером правительственных войск. Он провел более десяти часов в страшных мучениях под палящим солнцем без шансов на эвакуацию, и дело закончилось тем, что ему специальным приказом командира полка были милосердно даны фляга с водой и пистолет с одним патроном. Офицер с летальным ранением воспользовался и тем, и другим в течение трех минут. У Дознавателя сложилось впечатление, что раненый не стал тратить времени на молитвы.

И вот, вместо едва живых героев военной разведки, Дознаватель сначала увидел жизнерадостно жующего банан Брюнета с дырявым кишечником, а теперь смотрел на розовый шрам на ноге Полковника. В этот самый момент шрам побледнел и окончательно исчез. Полковник с посеревшим лицом опять беспомощно посмотрел в глаза Дознавателя. Дознаватель перекрестился и прошептал нехорошее слово. Жена и неумолимо надвигающаяся перспектива стать рогоносцем внезапно потеряли для него прежнюю важность. Полковник, как будто в подтверждение, кивнул коротко стриженной головой.

— М-да, весело тут у вас! — продолжал свое общение с Галилео Аналитик, поведавший тому о своих ночных приключениях. Помолчав, он решил сменить тему: — И что, часто вы с другими праведниками встречаетесь? И где? Есть тут вообще какое-то социальное общение? Или только благодать райскую вкушаете да стучите друг на друга?