Книга Все возможно, детка - Бен Элтон

Бр-р-р!

Господи, ну за что мне все это? Почему я не могу просто взять и забеременеть?

С работы позвонила Друзилле и уточнила, когда там у нас намечается ближайшее полнолуние. Нет, я вовсе не собираюсь делать то, что она предложила, но в моем положении глупо пренебрегать чем бы то ни было.

Дорогой Сэм.

Сегодня вечером мы заглянули в гости к Тревору и Киту. Для начала, конечно, долго ломали голову над вопросом, что надеть. Ну, не мы оба, разумеется, а Люси. У меня только настроение испортилось. Лично я всегда знаю, что надеть: брюки и рубашку. У Люси же решение этого элементарного уравнения вызывает огромные трудности. Хуже всего то, что она всегда старается заставить меня участвовать в принятии окончательного решения, а потом я же и оказываюсь виноватым! Вот как это происходит. Она появляется в гостиной в нижнем белье и самым невинным тоном спрашивает: «Как ты думаешь, мне надеть красное или синее?» (Что именно красное или синее, не уточняется.) Весь мой опыт подсказывает, что лучшая модель поведения в данной ситуации - притвориться глухим и уж, само собой, немым, потому что не было еще случая на этом свете (да и на том, наверное, не будет), чтобы я хоть раз дал на этот вопрос правильный, устраивающий Люси ответ. Так нет же - я неизменно наступаю на те же самые грабли.

– Гм-м… может, красное?

– Значит, синее тебе не нравится?

– Я этого не говорил.

– А я-то как раз собиралась надеть синее.

– Ну и хорошо, значит, надевай синее.

– Как же я теперь надену синее, если ты его только что так охаял? Нет, конечно, если ты на самом деле считаешь, что я в нем выгляжу ужасно… Ладно, придется что-нибудь придумать. Пойду посмотрю, что у меня еще есть.

Нет, это маразм, точно-точно - преждевременный старческий маразм: устраивать такую суматоху из-за похода в гости, да не куда-то там, а всего-навсего к Тревору с Китом. Джорджа и Мелинду, кстати, тоже пригласили, но они не смогли договориться с няней, сиделкой или как там называют этих девчонок и женщин, которые присматривают за чужими детьми. Я воспользовался моментом и указал Люси на то, что и мы с ней, вполне вероятно, будем попадать в такие ситуации, если нам в конце концов «повезет». Мне кажется, Люси вовсе не собирается отказываться от общения с друзьями и прочих развлечений после рождения ребенка. А ограничивать себя придется очень во многом. Во всяком случае, выбраться в любой момент куда нам вздумается, а уж тем более ни с того ни с сего закатиться в бар и хорошенько там накачаться будет практически невозможно. Вот я и напомнил ей об этом. Разумеется, я не стал приводить в качестве примера подвергаемые серьезному риску наши с Люси пьянки-гулянки, а спокойно и трезво обрисовал ей сложившуюся картину: вот мы, два образованных, умных и вполне здравомыслящих человека, строим свою жизнь, пытаясь сделать ее такой, какой нам бы хотелось ее видеть. И при этом мы прикладываем все возможные и невозможные усилия, чтобы подчинить эту жизнь какому-то существующему пока только в наших абстрактных представлениях созданию, которое вымотает нас физически, эмоционально, поставит почти на грань финансовой катастрофы и при этом в течение как минимум пяти лет не будет способно выражать свои мысли и чувства хоть сколько-нибудь связными и законченными фразами.

Сэм пошел в ванную, чтобы побриться. Перед этим он осчастливил меня небольшой лекцией, посвященной негативным сторонам такого счастливого события, как рождение ребенка. Теперь я прилагаю все усилия, чтобы не расстроиться всерьез и не расплакаться. Как-никак, я уже накрасилась. И все-таки - как же можно быть таким примитивным, прямолинейным, тупым эгоистом? Нет, я, конечно, понимаю, что он вовсе не хотел меня обидеть, но ему и в голову не приходит, как меня ранят такие слова. Я появилась на свет для того, чтобы рожать и растить детей. Сколько себя помню, я всегда хотела быть матерью. У меня и мыслей-то других на этот счет не было. И когда Сэм начинает так говорить - что, мол, дети являются просто одной из позиций в списке жизненных атрибутов: хочешь - заводи, не хочешь - не надо, - в такие минуты я начинаю понимать, насколько мы бываем далеки друг от друга. Неужели он не понимает: дети - это и есть жизнь, ее цель и смысл.

Только что напомнил Люси о том, что дети в конце концов - лишь один из атрибутов нашей жизни, без которого вполне можно существовать, заменяя его чем-то другим. По-моему, Люси меня поняла и ей даже как-то полегчало.

С другой стороны… Не могу не признаться, что иногда я исподтишка смотрю на Люси, стараясь, чтобы она этого не заметила, либо разглядываю ее, когда она спит. В эти моменты я осознаю, до чего она красивая и как сильно я ее люблю. Вот я и думаю, что на самом деле мне бы хотелось любить ее еще больше, а для этого мне нужно найти какие-то новые формы выражения своей любви. Пусть они будут сложными, пусть потребуют от меня больших усилий, но мне просто необходимо найти возможность дарить ей больше нежности. В такие минуты мне начинает казаться, что появление ребенка было бы величайшим событием не только в ее жизни, но и в моей. И уж тогда… Ладно, хватит, не будем вдаваться в подробности.

Дорогая Пенни.

Вчера ходили в гости к Тревору и его бойфренду Киту и от души повеселились. Впрочем, под конец вечера Сэм, как всегда, сумел-таки меня расстроить.

Сэм с Тревором - коллеги на своей Би-би-си и торчат вместе не только в рабочие часы, но и в обеденный перерыв, и частенько по вечерам. Само собой, им есть чем поделиться с благодарными слушателями. Можно помереть со смеху, когда они рассказывают о тех бездарях, которых им приходится выпускать в эфир по той простой причине, что остальные еще хуже. А уж как начнут их передразнивать, так и вовсе обхохочешься. Тревор вчера устроил нам театр одного актера, изображая двух особо продвинутых оксбриджских придурков, пытающихся развлечь своими шуточ коми зрителей какого-то полуночного, насквозь пропахшего пивом спортивного ток-шоу. Передача называется «Игра из двух половинок», и, насколько я понимаю, это самый успешный проект Тревора, о чем тот в глубине души жалеет. Сама я ни одного выпуска не видела, но, судя по рассказам ребят, суть комедийной части программы состоит в показе клипов из маленьких фрагментов соревнований по самым разным видам спорта, которые треворовские «звезды» комментируют, соревнуясь между собой в том, кто чаще упомянет в комментарии собственный член.

Нет, здорово мы вчера, конечно, оторвались. У Тревора и Кита всегда очень весело. Тревор вообще молодец - никогда не комплексует по поводу того, чтобы приколоться над самим собой. Ситуация сейчас сложилась такая: он вроде как стал жертвой собственного успеха, который ему принесли выпущенные, будто джинн из бутылки, два «альтернативных» спортивных комментатора. Надо заметить, что Тревор давал добро на это шоу сквозь зубы, явно переступая через себя. Его сопротивление сломил, само собой, не кто иной, как бульдозероподобный Эйден Фьюмет. Я помню их последний разговор. Фьюмет явился к Тревору и, не стесняясь в выражениях, объявил, что его гениальные парни в комедийном искусстве сопоставимы с той убойной силой, которой обладают баллистические ядерные ракеты по сравнению со всеми другими видами вооружения. Из этого, по словам Фьюмета, неизбежно следовал один- единственный вывод: этим придуркам надо срочно выделить время и финансы на собственную комедийную программу. Когда Тревор заикнулся, что прежде чем выделять сотни тысяч фунтов •«наших уважаемых налогоплательщиков» на совершенно новый и неопробованный проект, не худо бы сначала хотя бы посмотреть сценарий, Эйден Фьюмет тотчас же обернулся этаким идейным скинхедом (впрочем, такой он и есть по своей внутренней сути) и назвал Тревора «творческим импотентом, жалким временщиком», не говоря уж о прочих мелких комплиментах вроде «козла», «урода» и «мудака». К тому же он пригрозил, что если у Тревора хватит идиотизма отклонить этот проект, то с этого дня любое предложение как самого Тревора, так и всей «Би-Би-гребаной-си» о творческом сотрудничестве будет с презрением отвергнуто и самим Эйденом Фыометом, и всей его «конюшней».