Книга Незримая связь - Анна и Сергей Литвиновы

Зато экипировка – тех же самых известных фирм! – стоила здесь раза в три дешевле. И торговаться можно и нужно – продавцы лихих переговорщиков уважают.

Таня решила обойтись минимумом, хотя ее и пытались запугать: что сейчас октябрь, в горах может быть до минус двадцати. Но сколько ни навязывали торговцы пуховые жилетки, свитера из ячьей шерсти, утепленные ботинки, толстенные варежки, она на уговоры не повелась. В конце концов, идти на трехдневную кору и ночевать в горах ей не нужно, она вообще надеялась Цирина в поселке застать.

Шопинг Таня произвела в рекордные сроки. Уложила все пожитки в небольшой рюкзачок, перекусила пиццей в ресторанчике с претенциозным слоганом: «Последняя нормальная еда перед Эверестом», а тут и Дядя Тибетыч позвонил. Велел:

– Бросай все и мухой в аэропорт. Самолет в Лхасу вылетает через два часа.

* * *

Лхаса – самый удивительный город в мире. Расположен он на высоте 3690 метров, и гипоксия здесь неизбежна. Тем более у тех, кто только что прилетел с равнины.

Чудеса начинаются уже в аэропорту. Народ из самолета выходит сосредоточенный, трезвый. Но пока проходит пограничный контроль, таможню, получает багаж – веселеет на глазах. Будто кто-то неведомый подливает рюмку за рюмкой. На щеках вспыхивает румянец, шумнее становятся разговоры, счастливее улыбки. И в отель пассажиры, в реальности не выпившие ни капли, заселяются совершенно «под газом». Так проявляется легкая форма горной болезни. Она даже приятна, в теле легкость поразительная, на душе беззаботно, легко.

По-хорошему нужно прожить в Лхасе несколько дней, попривыкнуть к высоте, осмотреть дворец далай-лам Поталу и только потом двигаться выше. Но у Тани времени не было.

– Мы выезжаем в Дарчен завтра с утра, – сообщила она проводнику-китайцу.

Тот прищурился:

– А ты умирать у меня в джипе не станешь?

– А ты вези меня так, чтоб не умерла, – пожала она плечами. – Если доедем быстро и я останусь здоровой – вдвое тебе заплачу.

Парень оживился:

– Годится! Но обещай, что будешь делать все, что я скажу. И за лекарства, кислород и уроки – плата отдельная. Еще тысячу юаней.

…Ох, надолго Татьяна запомнит ту дорогу! Ее все время тошнило, голова кружилась, хотелось спать. Однако водитель ни секунды покоя ей не давал. Постоянно заставлял: дышать так и эдак, нажимать то на одну, то на другую активные точки на ладонях, вдыхать кислород из баллона, пить – воду и какой-то хитрый травяной чай. И когда останавливались, спокойно постоять, полюбоваться красотами не давал – мучил уроками цигун и йоги. Кульминацией стало купание сначала в горячем источнике (Таня чуть не сварилась), а сразу после него – в ледяном озере Маносаровар, причем китаец потребовал не окунуться, но именно поплавать – «только не на глубину, а то дыхание перехватит, утонешь».

– Ты меня уморить хочешь, – ворчала Садовникова.

– Что бы ты понимала! – усмехался китаец. – Тут вода живая, все болезни смывает.

И ведь действительно довез ее до Дарчена почти здоровой. Голова только болела, но это не самое страшное.

В гестхаус Татьяна заходить не стала – сразу же направилась в любимый свой китайский ресторанчик. Хозяева ее узнали, просияли, бросились навстречу – шире всех, конечно, младенец Вася улыбался.

Садовникова протянула ребенку шоколадку из дьюти-фри и уселась за столик.

– Ваше любимое пиво «Эверест»? Чипсов? Блинчиков? – захлопотала хозяйка.

– Спасибо, не до еды, – покачала головой Садовникова. – Помогите мне, пожалуйста, Цирина найти. Очень срочно.

Китайцы переглянулись.

– Но… он в горах, – растерянно пролепетал хозяин.

– Где именно?

– Точно никто не знает. Он так изменился после того, как съездил к вам, в Россию. Закрыл свой дом здесь, в поселке, и ушел куда-то к южному лицу. Сказал, что покидает людей навсегда. Вроде бы там в пещере поселился.

– А как-то связаться с ним можно?

– Телефонной связи на Кайласе нет, – усмехнулся китаец, – гонца послать тоже не получится. У нас в поселке телевизор появился, теперь прогнозы все смотрят. С завтрашнего дня обещали снегопады, лавины. Никто не рискнет.

– Черт… – пробормотала Татьяна.

Уныло попросила:

– Тогда принесите пива. И чипсов две порции. Мне – и, – из последних сил улыбнулась младенцу, – Ваське.

Пока китайцы суетились, исполняли заказ, вытащила из сумочки мобильник. Связь в Тибете работала странно. То до тебя вообще никто дозвониться не может, то вдруг сразу целая пачка эсэмэсок. Таня быстро пролистала заполошную мамину, сдержанно-встревоженную Валерочкину и гневную с работы – и открыла послание от Юлиной матери:

Все плохо. Юлечка на искусственном дыхании. Врачи говорят, что надежды нет.

– Ваше пиво! – радостно возвестила хозяйка. – Что-нибудь еще?

– Да, – твердо произнесла Татьяна. – Завтра к семи утра приготовьте мне, пожалуйста, сухой паек. И чай в термосе. Я пойду в горы искать Цирина. Сама.

* * *

Август и октябрь, казалось бы, почти рядом. Ну, попрохладней должно быть осенью, дожди, небо хмурое.

Только в Тибете время течет по другим законам. В августе, когда карабкалась в гору, Таня от жары погибала. А сейчас – снег в лицо, колючий ветер. И постоянный зловещий шорох – с гор лавины сходили. Ох, пожалела Татьяна, что отказалась от альпинистской пуховки. Да и свитер из ячьей шерсти сейчас бы совсем не помешал. А в одной лишь куртке из гортекса она уже через час продрогла до нитки. Да и до чего страшно одной!

Едва вышла из поселка, путь ей преградила собака. Тощая, нескладная, черная. Не скалилась, не лаяла – просто встала наперерез и смотрит молча. Таня шаг вперед – начинает рычать. Останавливается – снова тишина.

И что делать?

– Хочешь колбаски? – фальшивым голосом предложила Садовникова.

Вытащила из рюкзака вакуумную упаковку, зубами разодрала целлофан. Мелькнула шальная мысль: «Будто в сказке! Как там было? Ворота смажь маслицем, березке повяжи ленточку…»

Однако в жизни псина смела паек в считаные секунды, но с дороги не ушла. Да еще и морду пригнула, шерсть на загривке вздыбилась.

– Взяток не берешь? – пробормотала Татьяна. И бесстрашно протянула руку, погладила. Попросила: – Ну, пожалуйста, дай мне пройти.

В ярко-желтых глазищах (да не шакал ли это вообще?!) промелькнуло – Тане почудилось – сомнение. И девушка горячо продолжила:

– Мне нужен Цирин. Пропусти меня к нему.

И – фантастика! – псина отступила! А когда Таня двинулась дальше, потрусила за ней. Что ж, вдвоем все веселее.

Вдох-выдох. Хоть бы чем-то согреть замерзшие руки. Еще сто метров. Ветер завывает, забирается под одежки, пробирает насквозь, кровь заледенела – она уже не человек, робот, мумия. Еще пятьдесят вверх. По склону катятся камни, налетел то ли снег, то ли град. Таня поскользнулась, упала. Едва не сорвалась – обрывчик невысок, не убьешься, только обратно залезть уже сил не будет. Вспомнились вдруг теплое мальдивское море, коктейль на закате, шелест пальм. Уже бред, что ли, начался?.. Нет, пока еще она в реальности. Угрожающе топорщится впереди Кайлас, он огромен, и найти где-то там, у южного лица, Цирина – совершенно нереально.