Книга Переправа - Элли Гриффитс

Одетый, Нельсон выглядит другим человеком. Полицейским, незнакомцем. Подходит к ней, садится на кровать и берет ее руку.

— Спасибо, — говорит он.

— За что?

— За то, что была там.

— Просто исполняла свой гражданский долг.

Нельсон усмехается.

— Тебя нужно наградить медалью.

Рут наблюдает, как он достает из-под кровати свой мобильный. Чувствует себя странно отстраненной, словно смотрит фильм по телевизору. Но она не включает такие программы — предпочитает документальные ленты.

— Переберешься к своей подруге? — спрашивает, натягивая куртку, Нельсон.

— Да. Наверно.

— Поддерживай связь. Начнут докучать эти мерзавцы журналисты — тут же сообщи мне.

— Непременно.

У двери он поворачивается с улыбкой.

— До свидания, доктор Гэллоуэй.

И выходит.

Глава семнадцатая

Чувствуя, что заснуть уже не сможет, Рут встает и принимает душ. Глядя, как вода стекает с ее тела, думает о Нельсоне и задается вопросом, не устраивает ли она символическое очищение, смывая налет его прикосновений, его запах, его близость. Родители определенно хотели бы от нее этого. Окрестись, родись заново. На память приходит фраза из прошлого, когда она еще ходила в церковь: «Омытый в крови агнца». Она содрогается. Слишком похоже на автора писем. Размышляет о последнем письме с упоминаниями костей и плоти. Не предназначены ли эти упоминания ей?

Рут бодро вытирается и идет в спальню. Снимает постельное белье (еще одно символическое очищение?) и быстро надевает брюки и свитер. Потом достает сумку и начинает собирать одежду. Она последует совету Нельсона и несколько дней поживет у Шоны. Позвонит ей из университета.

Укладывая неэстетичную серую пижаму, Рут думает о Нельсоне. Он спал с ней, пытаясь изгнать из памяти ужас от обнаружения тела Скарлетт? Она не может ему нравиться при мисс Белокурой Супруге 2008. Нравится ли он ей? Если быть честной, да. Ее тянуло к нему с тех пор, как она увидела его в университете, слишком большого и взрослого для той среды. Он являл собой полную противоположность окружающим ее хилым ученым вроде Фила и Питера, даже Эрика. Нельсон не будет сидеть, уткнувшись в пыльные справочники; он предпочитает действовать: шагать по болотам, допрашивать подозреваемых, гонять машину. Изменять жене? Возможно. Она чувствует, что Нельсон не впервые неверен причисленной к лику святых Мишель. Утром появилось что-то привычное в его поведении, в том, как он одевался, не давая никаких обещаний насчет следующей встречи. Однако ночью было и чувство, нечто почти стыдливое и удивительно нежное. Рут помнит, как он резко вдохнул, когда она впервые его поцеловала, как бормотал ее имя, как целовал, сперва нежно, а потом крепко, почти неистово, как прижимался к ней всем телом.

«Перестань думать об этом, — говорит она себе, таща сумку вниз по лестнице. — Это случайность, которая больше не повторится». Повторение невозможно. Он женат, у них нет ничего общего. Лишь обстоятельства прошлого вечера вызвали эти чары. Отныне они будут только полицейским и экспертом, сотрудничающими профессионалами.

Флинт, мурлыча, трется о ее лодыжки, и Рут не знает, как с ним быть. Взять его к Шоне нельзя. Перемена места расстроит его, особенно после недавнего исчезновения Спарки. Придется попросить Дэвида кормить Флинта. Она помнит, как Дэвид сказал однажды, что не любит кошек, поскольку они убивают птиц, но не откажется же он давать Флинту еду в течение двух-трех дней? Эд и Сэмми вернулись в Лондон, и попросить все равно больше некого.

Еще только шесть часов. Рут готовит себе кофе и гренок (это ее первая еда за сутки, так она быстро похудеет до двенадцатого размера), садится за стол и наблюдает, как восходит солнце. Небо еще темное, но на горизонте светится тонкая золотистая полоска. Сейчас время отлива, и над болотами стоит легкий утренний туман. Вчера в это время они с Нельсоном только отправились на болота.

В семь часов Рут вдет к Дэвиду. Она уверена, что тот встает рано послушать птичий хор на рассвете или зачем-то еще. Уже светло, день холодный, ясный, небо омыто вчерашним дождем. Сегодня ничто не остановит журналистов. Нельсон прав — ей нужно уехать.

Дэвид долго не открывает дверь, но появляется, к счастью, полностью одетым. На нем непромокаемый плащ — похоже, он уже выходил.

— Извините за столь ранний визит, — говорит Рут, — но мне нужно уехать на несколько дней. Не могли бы вы покормить Флинта, моего кота?

На лице Дэвида появляется удивление.

— Флинта? — переспрашивает он.

— Моего кота. Не могли бы вы приходить и кормить его в течение нескольких дней? Я буду очень благодарна.

Дэвид как будто только теперь узнает ее.

— Рут, — спрашивает он, — вы участвовали вчера во всей этой драме?

Драма. Неподходящее слово для вчерашних событий на Солончаке. Вчера все казалось реальным.

— Да, — лаконично отвечает она. — Я нашла тело.

— Господи! — Дэвид выглядит глубоко потрясенным. — Какой ужас. Понимаю, почему вы хотите уехать.

— Вчера меня домогались журналисты. Я вынуждена ненадолго затаиться.

— Журналисты. — Лицо Дэвида мрачнеет. — Вредные твари. Вы видели их вчера? Топтались по камышовым зарослям, бросали повсюду мусор и окурки. Как считаете, они сегодня вернутся?

— Боюсь, что да.

— Следовало бы отправиться на патрулирование.

Вид у Дэвида угрюмый. Рут думает, что пора бы напомнить о Флинте, и протягивает ему свои ключи.

— Значит, покормите кота? Его еда на кухне. Он съедает за день маленькую консервную банку и немного сухого корма. Не верьте ему, если будет просить больше. Приходит и уходит он сам, у него есть откидная дверца. Номер мобильного телефона оставила на столе.

Дэвид берет ключи.

— Еда. Откидная дверца. Номер телефона. Отлично. Ладно.

Рут надеется, что он не забудет.

Машин на дорогах нет, и Рут доезжает до университета за рекордное время. Автостоянка пуста. Похоже, журналисты, как и ученые, встают поздно. Она нажимает кнопки кодового замка, открывает дверь и со вздохом облегчения скрывается в кабинете. Здесь по крайней мере она какое-то время в безопасности.

С тремя чашками кофе и семью страницами конспектов к лекциям придется повременить, раздается стук в дверь.

— Войдите, — говорит Рут, полагая, что за дверью Фил, пришедший полюбопытствовать.

Но это Шона. Рут удивлена. Шона почти никогда не приходит из гуманитарного корпуса.

— Рут! — обнимает ее подруга. — Я только что узнала о вчерашнем. Ты нашла тело этой бедной маленькой девочки.

— Кто тебе сказал? — спрашивает Рут.