Книга Спасенный любовью - Дженнифер Эшли

Внезапно сухой кашель Уилфреда в коридоре нарушил тишину, напомнив Харту о реальном мире. Но ему хотелось послать этот мир к чертям.

Однако Элинор встала и взяла с умывальника полотенце. Харт вытер ей руки, затем вытерся сам, после чего поцеловал Элинор и соскользнул с постели. Теперь он точно знал, что у них будет еще много таких дней, когда он женится на ней. Да-да, он, Харт, позаботится о том, чтобы герцог с герцогиней почаще уходили от посторонних глаз, чтобы полежать вместе в покое и тишине.

Когда Харт уходил из комнаты Элинор, его сердце радостно пело.

Как только дверь за ним закрылась, Элинор испустила протяжный вздох. Она подошла к умывальнику, умылась холодной водой и вытерлась, взяв из шкафа другое полотенце.

Она все еще дрожала. Господи, что на нее нашло?! А впрочем… Все было прекрасно!

Элинор подошла к письменному столу, где Харт оставил альбом, и начала собирать письма, чтобы потом вернуть их на прежнее место. Спустя короткое время она уже сидела, листая страницы альбома, заполненного воспоминаниями.

Элинор мысленно улыбнулась. Пусть Харт говорит, что уже прожил период своей первой молодости, — на ее постели он выглядел чудесно! Даже лучше, чем в былые годы. Да-да, намного лучше!

Тихонько вздохнув, Элинор развернула то письмо, которое читал Харт, когда она вошла. Внезапно нахмурившись, она пробормотала:

— А ведь Харт прав, письмо следовало сжечь.

Но тогда Элинор решила, что вряд ли кто-то обнаружит спрятанное письмо в ее жилище, в шотландском захолустье. Слуги не прикасались к ее вещам, а отец редко заходил к ней в спальню. Собираясь в Лондон, Элинор не подумала о письмах, лежащих под обложкой. А оставлять альбом дома ей очень не хотелось.

Но Элинор понимала, насколько опасно хранить это письмо. Правда, она не сомневалась: убийство Хартом отца все же было несчастным случаем. Просто они боролись, чтобы завладеть ружьем, и ружье случайно выстрелило. А вот то, о чем думал Харт в те секунды, когда оружие оказалось в его руках и когда произошел выстрел, — это навсегда останется его собственным делом и делом Господа Бога.

И что бы ни случилось тогда, в результате смерти старого герцога Йен смог вернуться домой и жить в безопасности. Но если письмо попадет в руки врагов Харта, то это станет для него катастрофой.

Элинор подошла к печке и открыла дверцу.

— Так что покончим с этим, — прошептала она. И предала письмо огню.

Очередное покушение на него заставило Харта пересмотреть организацию поездки в Беркшир. Он решил, что не останется в доме Камерона на весь месяц, как обычно, а будет время от времени ездить в Лондон.

Кроме того, герцог решил отказаться от экипажа. Конечно, и железнодорожные станции были опасными местами, но все же Харт пришел к выводу, что Элинор с отцом будут в большей безопасности среди людей в сопровождении Мака, чем одни в карете на каком-нибудь безлюдном участке дороги. А для обеспечения еще большей безопасности он, Харт, путешествовать с ними не будет.

За день до отъезда, когда ему сказали, что все члены семьи вместе с Элинор собрались в комнате, предназначенной для детей, и пьют чай, герцог поднялся на верхний этаж.

Когда он вошел, Элинор как раз собиралась впиться зубами в лепешку, обильно политую взбитыми сливками. Харт замер, внезапно представив, как слизывает сливки с ее губ, и от этой картины у него даже закружилась голова.

Когда наваждение прошло, он увидел за столом Мака и Эйлин, рядом с ними Изабеллу, а также Роберта на детском стульчике. Няня же, мисс Уэстлок, наблюдала за всеми со скамейки в другом конце комнаты, а Эйми сидела у самого окна рядом с лордом Рамзи, показывавшим девочке окаменелости, которые привез из Шотландии.

Оторвав взгляд от мазка сливок на губах Элинор, Харт обратился к Маку:

— Я уезжаю в Беркшир этим утром. У меня по дороге много дел, так что поеду почтовой каретой. Вы же все отправитесь поездом, завтра после обеда.

— Поедешь почтовой каретой, говоришь? — Слизав с пальца крем, Мак взглянул на дочь. — Эйлин, пожалуйста, не пачкай брату волосы маслом. — Он снова перевел взгляд на Харта. — А не лучше ли тебе поехать с нами?

— Я ведь уже сказал, что у меня дела.

Элинор нахмурилась и проворчала:

— Харт, мы все знаем. — Она взяла с соседнего стула бульварную газету и протянула ему. — Вот, видишь?

«Герцог Килморган едва спасся! У стен парламента стреляли. Неужели фении нашли новую мишень?» — вопрошал автор заметки.

— Как этот мусор попал к нам в дом?! — прорычал Харт. — Мак, отвечай!

Мак сохранял вполне невинный вид, зато лицо Элинор полыхало гневом.

— Ты мне солгал, когда я спросила, как ты поранился. Сказал, что ничего важного. Как ты мог?! Тебя чуть не убили!

Харт дотронулся до заживавших порезов.

— Да, это не важно. Стрелок не умел стрелять, так что я не стал обращать на это внимание. И я не стал ничего говорить, потому что не хотел волновать вас.

— Волновать?.. Харт, но это опасно! О таких вещах ты должен сообщать семье. И друзьям.

— Именно по этой причине я не хочу, чтобы вы находились рядом со мной! — заявил Харт; он явно терял терпение. — Раз этот человек так скверно стреляет, я не желаю, чтобы мои родные или друзья пали случайными жертвами от пули, выпущенной в меня. Элинор, вы с твоим отцом поедете вместе с Изабеллой и Маком, а я отправлюсь со своей охраной и Уилфредом. Уилфред служил в армии. Он знает, как вести себя под пулями.

Глаза Элинор вдруг стали ледяными.

— Не пытайся превратить все в шутку, Харт. Думаю, ты даже не удосужился поговорить с полицией.

— Как раз напротив. Я попросил заняться этим делом инспектора Феллоуза. Кто, как не наш любимый сыщик из Скотленд-Ярда, способен устрашить преступника? Но у него не так уж много зацепок, только несколько щербинок в стене от пуль стрелка. К тому же этот человек мог стрелять не в меня, а в любого выходящего из парламента.

— Ты должен понимать, Маккензи, — вмешался лорд Рамзи, — что мы будем чувствовать себя неловко, зная, что ты поедешь один. Да еще в почтовой карете! По пустынной дороге между Редингом и Хангерфордом!

— Я буду не один. Я нанял в слуги бывших боксеров.

— Тем не менее, это не помогло тебе тем вечером, когда в тебя стреляли, — заметила Элинор.

— Потому что тем вечером я утратил бдительность! — Тогда он думай об Элинор с заколотыми вверх волосами и в коротких сапожках на высоких каблуках. — Но теперь я предупрежден.

— Меня это не успокаивает, — заявила Элинор. — Но боюсь, нам не удастся тебя отговорить. По приезде на место отправишь нам телеграмму, хорошо?

— Но, Эл, я…

— Ладно, не беспокойся. Это сделает Эйнсли. И пожалуйста, позаботься, чтобы Камерон знал о проблеме. Иначе он может обидеться.