Книга Отроки до потопа - Олег Раин

Конечно, можно было дать Лидочке послушать какую-нибудь из лирических композиций — тех же «Квинов» или песен «Секрета», но в последнюю минуту Серега засомневался. Не потому что очень уж старый музон, — дело тут было даже в другом: брякая однажды с Антоном на гитарах и поочередно прослушивая фрагменты из различных концертов, они пришли к удручающему выводу: рок-н-ролл умер, и это следовало принять как факт. Лохматая и сладкая судорога, что, народившись в Европе, пробурлила по миру волной битломании, увы, очень скоро сошла на нет. Обычный жизненный цикл, если разобраться: бабахнула, как тунгусское чудо, семь-восемь раз обогнула вихрящимся ветерком планету и, выдав сотенку-другую классных рок-команд, испустила дух.

Лучшие из лучших теперь только подражали и компилировали. Так полагал премудрый Антоша, и Серега вынужден был с ним соглашаться. «Морус-виванди», «Блэк стопс» и «Ария-гром» — все, кого они включали в последнее время, выдавали подозрительно знакомые интонации. И, покопавшись в памяти, несложно было вспомнить, откуда вырвана та или музыкальная фраза. Из тех же «Скорпов», из «Назарета» с «Джорджами», из «Битлов». Даже попса из «седых да ветхих» порой откровенно потрясала воображение. Антоша принес раз Сереге оцифрованные записи Риккардо Фольи, специально включил одну из песен, — так Серега чуть со стула не упал. Потому что посреди музыки, приятной во всех отношениях, справа подошла девушка и шепнула что-то в самое ухо. То есть эффект был просто ошеломляющий. Серега даже голову развернул к «девушке». Ведь ясно слышал — шаги, шепот, даже дыхание! Похожую фишку обнаружили позднее у «Скорпов», но у Фольи это было сделано сильнее. Как бы то ни было, но те древние ребята не просто блажили и били по струнам, — они еще и работали со звуком, мозгой шевелили, пытались оглушить фантазией. При этом думали, как лучше и интереснее записать, как расположить микрофоны, как добиться по-настоящему королевского звучания. У старика Блэкмора гитара стонала и плакала, «квины» с «битлами» оттачивали многоголосие, даже ритмичный дискач «Чингисхана» поражал уровнем стереоэффектов. Запись казалась настолько объемной, что, зажмурившись, мальчишки точно могли рассказать, где и с какими инструментами расположились оркестранты.

К сожалению, все уплыло в далекое прошлое. Вместе с «плотиком» Юрия Лозы и знаменитой «Yellow submarine». Теперь музыку не писали, а снимали. Как видеоролик, как очередное «ледовое шоу». Надирали готовых сэмплов, воровали тут и там куски посмачнее, а после на туповатых «кордах» кроили подобие мелодии. Полный и безоговорочный абсурд! — как определял эрудит Антоха. То есть сколачивали на компах грубоватый скелет, словно пластилином обмазывали наспех сляпанной аранжировкой, а после всю эту мертвечину повторяли в студии на живых инструментах. Создавали, короче, звуковых зомби. И те бродяжили по миру, шараша по ушам, вовсю клонируя себе подобных. А уж про горе-фабрикантов — этих симпатичных лягушат из аквариума — не стоило даже поминать…

Кстати, если толковать о Моцарте, Листе и прочих динозаврах Средневековья, то сочинять в их манере теперь даже не пытались. Серега никому не признавался (стыдоба ведь!), но от Листа он форменным образом приплывал. Почти так же, как от Шопена с Глюком. Может, потому и слушать этих ребят было особенно грустно в отличие, скажем, от того же «Океана Эльзи» или «Агаты Кристи». Почему? Да потому, что Серега отчетливо понимал: можно тянуться за Бутусовым и Шевчуком, за Цоем и Земфирой, но за монстрами из семейства карповых, типа того же Баха, Паганини и Моцарта, им никогда не угнаться. Ни в реалиях, ни даже во снах. То есть сыграть что-нибудь попроще — на уровне «Машины..» или группы «Браво», им тоже, скорее всего, не удастся, но здесь хоть пропасть была не столь обширной. Классика же стегала плетью наотмашь, все равно как охранник-стрелец, сидящий на задке проносящейся мимо царской кареты. Знай, мол, место, холоп! Не суйся рылом в калашный ряд.

Словом, в успехе музыкальной атаки на Лидочкину нежную душу Серега отнюдь не был уверен. Может, и стоило рискнуть — взять да подкатить с плеером, но медсестра могла не понять. Как ни крути, плеер — это не букет и даже не чупа-чупс. Еще пластмасски в уши надо совать. Не всякому такое понравится. Поэтому, в сотый раз прокручивая ленноновскую «Twist and shout», Серега продолжал ошиваться близ процедурной, боковым зрением силясь заглянуть в скупую дверную щелочку. Иногда там и впрямь проблескивала чудо-коса, но чаще мелькали чужие задницы, ампулы с обломанными клювиками и комариные жала шприцев.

Увлеченный своим непростым занятием, Серега не заметил появления неожиданного гостя, а когда заметил, было уже поздно. Вернее, очнуться его заставил Боб. Подойдя вплотную и, не сумев докричаться сквозь рокот наушников, соседушка тронул Серегу за рукав, дипломатично кивнул через плечо.

— Гость! — гаркнул он. — Гость приперся, тетеря!

Мальчуган выдернул из ушей пищалки, шагнул в сторону, чтобы рассмотреть гостя, и ноги у него подкосились.

На миг возникло желание юркнуть в ту же спасительную процедурную, а то и вовсе, развернувшись, припустить во всю прыть по коридору. Но Серега не побежал. Черт его знает почему. Может, потому что рядом находился Боб, а может, понадеялся, что его не станут метелить повторно — на глазах пациентов и всего врачебного персонала.

Между тем Стас развернулся к Сереге всем своим могучим корпусом и, подобно танку КВ, медлительно тронулся по коридору.

— Если пойдете болтать в палату, я могу здесь подождать, — рыцарски предложил Боб. Обилие всевозможных гостей явно поднимало Серегин статус в его глазах. А тут еще такой слоняра приперся — любой зауважает!

— Да нет, ты бы лучше в палате… — невпопад ляпнул Сергей. — То есть, если хочешь, конечно.

— Нет, спасибочки, я лучше к нашей русалке загляну. Скажу, что голова болит, поясница ноет, — пусть полечит… — нервно ковырнув подбородок, Боб напустил на лицо страдальческое выражение и, потянув на себя дверь, шагнул в процедурную.

Ловелас хренов! Предатель непонятливый!..

Серега проводил его взглядом обреченного. Так вот и разбегаются трусливые свидетели. А после того, как преступление совершено, лицемерно разводят ручонками и недоумевают. В самом деле, кто бы мог подумать! — пришла горилла и придушила бедного мальчонку. А с виду нормальная такая горилла была — с шерсткой на груди, в брючках отглаженных, даже без колечка в носу…

Серега машинально сунул руку в карман в поисках оружия. Как бы помог ему сейчас какой-нибудь завалящий браунинг. Пусть даже дамский, самого птичьего калибра! Но в кармане ничего, кроме плеера, не было. Ни ломика, ни топора, ни даже перочинного ножика, чтоб зарезаться.

Глава 6

— Привет! — прогудел Стас. Неуверенно как-то прогудел, с извиняющимися нотками — точно пароход среднего тоннажа. Да и глазки суперборца виновато скользнули в сторону. Серега тут же понял, что бить его не будут. По крайней мере, не сейчас и не сегодня.

— Привет… — настороженно откликнулся он.

Стас, набычившись, поглядел на разгуливающих по коридору пациентов, обернулся за спину.