Книга Монополия на чудеса - Владислав Силин

Здесь по забору вряд ли вскарабкаешься. Чугунные двухметровые пики заканчиваются зазубренными остриями. Бр-р-р… Наденешься, останешься – хорошо больница рядом, помогут. А днем бы с легкостью перемахнул – когда светло.

Я перешел к бетонному столбу, за который зацеплялась решетка, подергал прутья. А вот здесь другое дело. Между прутьями и бетоном зазор, вполне можно поставить ногу. Опереться о крепление, колено вверх…

– Эй, больница! – послышалось снизу. – Линяешь, что ли?

– Тс-с-с!

– Да ладно тебе. – Прохожий сливался с темнотой. Я видел лишь бесформенный силуэт – нескладный, большеголовый. – Чего так? Достали?

– Ну… Типа того.

Я перенес ногу через чугунные пики.

Стою. Надежно вроде.

– Эй, больница! А ты не псих, случаем?

– Да, псих, – обозлился я. – Маньяк. Щас перелезу и бензопилой тебя – в фарш и на котлеты.

– Круто! Тогда держи пять. – Шершавая ладонь нащупала мое запястье и дернула, едва не насадив на прутья. – Психов с детства люблю.

Не удержавшись, я все-таки ссыпался с забора. Ракушечный парапет прошелся по колену, сдирая кожу; от боли я сжался в комок. Вот зараза!

– Че, больница? – «Помощник» похлопал меня по спине. – Прихватило? Аппендицит?

Щекастое лицо выражало искреннее желание помочь. Усики топорщились, как у добродушного кота.

– С-с, – мотнул я головой. Ничего другого сказать не получалось. – С-с-сука!

– Да у тебя вон штанина в кровище. Ишь!.. Хромой, а как через забор-то…

Я попробовал выпрямиться. На бедре намокало темное пятно; жжение притупилось, но колено все равно ныло. В голове что-то щелкнуло: шар! Глаз Вайю – я его из джинсов не выложил!

Теперь он у Светки.

Наверное, в моем лице что-то такое отразилось, потому что усатый перепугался:

– Эй, больница… Может, тебя того… обратно? Я могу. Вдруг у тебя это… заражение крови?..

– Не надо.

– Точно?

– Точно. Н-е н-а-д-о! Ждут меня.

– Ждут? Блин. Да чего ждут-то? Зачем?.. – И тут его озарило. Он разыграл целую пантомиму: присел с заговорщицким видом, развел руками, схватился за голову. – Так ты того… из-за бабы?!

На парапете лежал камень. Я схватил его, замахнулся.

– Исчез! Немедленно!

Щекастый отскочил на шаг.

– Да ты че?.. Че, больница?.. Я же того… милицию вызову! Живо утихомирят!

Наверное, вид у меня был страшен. Хромой, перемазанный, в больничных штанах. Я наступал на щекастого, размахивая каменюкой. Тот пятился назад – несмотря на то что был на голову выше ростом и шире в плечах. Наконец не выдержал и побежал. В пустоте улочки еще долго раздавались вопли:

– Жизни лишают! Друджванты по Никитинской бегают!

Везет мне на встречи! Вчера везло, сегодня, вон, тоже… Среди домов мелькнула ряса аснатара. Не раздумывая, я бросился бежать. Нога болела, штанина на бедре лопнула, и осенний воздух холодил кожу.

Только бы Светку не остановили на проходной!

Никто Светку не остановил. Она переминалась с ноги на ногу у хозтоваров, беспокойно оглядываясь по сторонам. Тинейджер в рэперском балахоне что-то спросил, и Светка огрызнулась так, что пацан отлетел бильярдным шаром.

Завидев меня, она встрепенулась:

– Сумасшедший! Что так долго?!

– Приключение вышло… Я, в общем… – Говорить о щекастом не хотелось. Я привлек девушку к себе, стараясь нащупать амулет.

Света захихикала:

– Ты чего?!

– Так. Давай обратно переодеваться.

Нога болела все сильнее. Я схватил девчонку за руку и потащил к подъезду. Кажется, она здорово удивилась. Плевать! С облегчением я влез в свои джинсы и вытащил амулет. Сила толкнулась в руку, как пес, требующий ласки.

Хороший мой… Чуть тебя не потерял!

– Что это? – удивилась Светка. – Никогда такого не видела!

– Талисман на счастье. Друзья дали.

– Хорошие друзья?

– Очень. Такие друзья, что… В общем, давай в кафешку заглянем. Тут недалеко, возле Гертруды. А то я голодный.

– Давай!

Все на свете однажды случается в первый раз. Нет, это я не о свиданиях. И не о сексе. Просто в кафешке этой, «Повелителе рогаликов», я никогда раньше кофе не пил. Иногда заглядывал за пирожками, когда не хотелось обедать по-настоящему, но ничего более.

– Это удивительное место, – сообщил я Свете, когда мы уселись за столик. – Ты тут бывала когда-нибудь?

– Нет. А что тут удивительного?

– Здесь слишком часто меняются официантки. – Я украдкой кивнул на стойку. – Видишь черненькую?.. Рекордсменка, чуть ли не полгода держится. А до того что неделя, так работала новенькая.

Наверное, «рекордсменка» чувствовала, что мы говорим о ней, но виду не подала. Принесла булочки и чай в огромных узорных подстаканниках, церемонно пожелала приятного аппетита. В ее движениях чувствовалась хозяйская грация.

– Представляешь, – продолжал я, с наслаждением запихивая в рот булочку, – все на одно лицо и одного возраста – около двадцати лет! Работают две недели и исчезают. Чума какая-то! Притон вампиров!

Света пила чай, смешно вытянув губы. При последних моих словах глаза ее превратились в брызжущие весельем щелочки:

– Леш, почему же вампиров?!

– Ну а куда они деваются? Представляешь, хозяин булочной – в черном фраке, живет в подвале, у него там гроб…

– Слушай, ты программист? – перебила она.

Я растерялся. У меня что, на лбу диплом напечатан?

– Ты не обижайся, – продолжала девушка. – Просто у вас работа предсказуемая. Потому вас всех так тянет на чудеса. А с хозяином совсем не так. Он – толстый здоровяк с пухлыми губами и сонным взглядом. Булочной заправляет его мамаша, она давно мечтает сыночка пристроить. Так, чтобы и невестка под приглядом – своя, родная. Когда, ты говорил, девчонки перестали меняться?

– Месяца четыре назад.

– Эта черненькая на четвертом месяце беременности.

Я оглянулся. Из кухонного помещения задом выходил высоченный толстый мужчина – с вьющимися блеклыми волосами, водянистыми глазками навыкате. В руках его покачивался поднос с булочками. Мужчина перекинулся с черненькой парой фраз и принялся выкладывать булочки на полку.

Все просто и буднично. Никаких чудес.

– Пойдем, Лешик. – Девушка потрепала меня по руке. – Настоящие чудеса в Старом Городе. Здесь им нечего делать!