Книга Стоя в чужой могиле - Иэн Рэнкин

— Это где?

Ребус пожал плечами, и Кларк подошла к компьютеру, который все сделал за них. Через две минуты у нее был ответ.

— Это залив Дорнох, — сказала она. — Не больше двух миль от А-девять. Чуть севернее Тейна.

— Это там делают виски «Гленморанги»? — спросил Ребус.

— Тебе виднее.

Ребус провел пальцем на север от Инвернесса. Дорога шла через Блэк-Айл, огибала залив Кромарти и снова направлялась в сторону от моря до самого залива Дорнох, после которого жалась к берегу до самого Уика. Тейн был помечен. Как и А836. В этом направлении было не так уж много дорог — сплошные пустоши на тысячи акров.

— У нас еще полно претендентов, — предупредила Кларк, когда зазвонил телефон Огилви. — Будем просто держать в уме.

27

К концу дня они выдохлись. Огилви сказал, что хочет остаться еще на часок — посидит на телефоне. Кларк отрицательно покачала головой:

— Нам всем нужно отдохнуть. Я попросила одну из секретарш задержаться до девяти. После этого пульт будет фиксировать входящие номера и отвечать, что мы перезвоним утром. Но мы хорошо потрудились — я говорю серьезно.

Обычно такие речи произносил Пейдж, но он был в Управлении на Феттс-авеню с очередным докладом. Кларк потерла лоб, прогоняя усталость, и подошла к настенной карте. Ребус тоже стоял перед картой, задумчиво ее разглядывая.

— Завтра будет работа, — сообщил он. — Если немного повезет.

— Фотороботы трех женщин? Ты и в самом деле надеешься, что от них будет польза?

— Хотелось бы верить. — Он повернулся к ней. — Так что ты об этом думаешь?

Она уставилась на карту:

— Сколько голосов у нас за Эддертон?

— Четыре. И будут еще.

— Ну, считай, все его население.

Ребус выдавил улыбку:

— Трое за Лохпейр, но это далеко на запад. — Он постучал по карте. — Рядом с Лох-Файн.

— Два голоса за Дурнесс, — добавила Кларк.

Карта была вся в кнопках, и еще целое созвездие было воткнуто просто в стену под нею.

— Для Англии? — догадалась Кларк.

— А также для Уэльса и Северной Ирландии.

Она надула щеки и выпустила воздух.

— Вот для таких вещей и нужны профайлеры? — Ни слова об этом.

— Это я просто так. — Она устало улыбнулась.

Потом, разглядывая карту, спросила:

— Ты все еще думаешь, что это А-девять?

— Или непосредственно рядом.

— Так что мы имеем? Шесть мест.

— Шесть, и будут еще.

Она задумчиво кивнула, оглянулась, чтобы удостовериться, что ее никто больше не услышит, но все равно понизила голос:

— А вдруг в этом нет никакого смысла? Мы сужаем поиск; может быть, даже убеждаем себя, что вышли на нужное место… а если там ничего не окажется?

— Тогда попробуем что-то другое.

— Какое другое?

— Нужно верить, Шивон. Если в конце ты сможешь сказать, что уходила с работы за полночь и старалась изо всех сил…

— Семья пришлет нам красивую благодарственную открытку.

— Может, пришлет, а может, и нет. — Ребус положил руку ей на плечо. — Чем бы ты ни занялась сегодня вечером, постарайся отвлечься.

Она согласно кивнула:

— Тебе того же.

— Обязательно, — отозвался он. — Я даже, наверное, немного прокачусь — с удовольствием выеду за город…

Сначала, впрочем, пришлось заглянуть в пару пабов. В «Гимлете» на дверях стоял другой человек. Он разговаривал по телефону и, похоже, не распознал в Ребусе никакой угрозы. В пабе было многолюдно, за стойкой стояла та же девица, что и в прошлый его приезд. Он дружески подмигнул ей, но выпивать здесь не стал. Вторая забегаловка выглядела еще хуже. «Тайлер» располагался в северной части города посреди жилого квартала, половина которого подлежала сносу. Клиенты «Тайлера», казалось, были также готовы в любой момент получить приказ о немедленном выселении. И здесь Ребус тоже не задержался — перекинулся парой слов с неразговорчивым барменом и сразу вышел. На сей раз поездка была подольше — он направился в пустоши Западного Лотиана. Броксберн, Батгейт, Блекберн и Уитберн. Клановые городки, бывшие шахтерские поселки. На главной улице, где преобладали мертвые деловые здания с объявлениями «Продается», над дверями переоборудованного кинотеатра в стиле ар-деко красовалась вывеска «Джо-Джо Бинки». Три здоровенных вышибалы смерили Ребуса пристальными взглядами. На рукавах у них были повязки с надписью «Секьюрити», в ушах — каплевидные наушники с тонкими проводками, исчезавшими между их шеями и воротниками.

— Все в порядке, старина? — спросил один у Ребуса.

Лицо его уродовали шрамы, а нос был сломан как минимум однажды.

— В полном, — ответил Ребус и пошел было внутрь.

Но рука остановила его.

— Вас ждут? — спросил вышибала.

— Может быть.

— Понимаете, сегодня вечер для пар, так что если вы не хотите пристроиться третьим…

— Дом престарелых чуть дальше по дороге, — добавил другой. — Там, наверно, бывают танцы.

Ребус расплылся в улыбке:

— Можно украсть для книги?

— И что это будет за книга?

— Я ее называю «Говнюки шутят».

Парень придвинулся:

— Это я, что ли, говнюк? Давай отойдем в сторонку и выясним…

Третий вышибала, по виду самый опытный, до этого момента помалкивал, но теперь похлопал молодого коллегу по спине:

— Спокойнее, Маркус. Наш приятель из полиции.

Ребус смерил Маркуса взглядом:

— Ты знаешь, он не ошибся. А дожил я до почтенных лет потому, что никогда не затевал драку, в которой у меня не было шансов. И это тебе мой совет… мальчик.

Ребус повернулся к старшему.

— Вы кого хотели увидеть? — спросил охранник.

Бритоголовый, аккуратные усы и бородка с проседью.

Он тоже был из тех, кто умеет выживать.

— Мистера Хаммеля, — ответил Ребус.

— Он вас ждет?

— Не совсем.

— В таком случае он может не захотеть вас видеть.

— Захочет, если скажете, что речь идет об Аннет.

Охранник переварил услышанное, не прекращая жевать резинку:

— Мистер Хаммель вас знает?

Ребус кивнул.

— Хорошо. Идите за мной.

В фойе лежал красный ковер площадью чуть не в акр. В потолок были встроены крохотные мигающие лампочки, а в старой кассе кинотеатра по-прежнему принимали деньги за вход. Из-за двух рядов распашных дверей доносились громкие звуки танцевальной музыки и пьяные женские визги. Охранник задержался перед узкой угловой лестницей, снимая перегораживавшую ее красную веревку. Табличка чуть дальше гласила: ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Они поднялись на высоту балкона, где стены сотрясались от музыки из динамиков.