Книга Когда ее не стало - Михаил Март

Гавриков даже не взглянул в его сторону.

– Он только что пришел. Рановато сегодня. Обычно к обеду является. Так что тех двоих видеть не мог.

– Отлично. Запомни главное. Все это ты мне рассказал, а не я тебе. Могут проконтролировать.

– Соображу.

– Вот-вот, – улыбнулся Балабанов. – Майор так и говорил, будто ты очень толковый парень.

Официанта это не слишком порадовало.

– А эти двое потом не посадят меня на заточку?

– Их не существует.

Тимур сложил бумаги в папку, встал и ушел.

Визгунов ждал майора в своей машине в квартале от ресторана. Когда Балабанов сел рядом, полковник спросил:

– Ну, как все прошло?

– Как и планировалось. Все факты говорят о том, что киллеры живы и здоровы. Они в городе и готовы мстить. Пора браться за Пичугина.

– Не торопись, Тимур. Я хочу набросать еще пару мазков до того, как мэр уйдет в глухую защиту. После вечерних новостей он начнет нервничать, а после моих довесков вообще потеряет покой. Нам нужно выбить его из колеи. Он слишком умен и расчетлив. Это главное его оружие. А когда человек растерян, он начинает делать глупости и становится непредсказуемым. Когда я увижу испуг в его глазах, тогда мы займемся им вплотную.

– С тобой не поспоришь, Андрей Борисыч.

Машина тронулась с места.

6

Секретарь мэра Эдик Ордовский многие вопросы решал самостоятельно. Такая привилегия была дана двум доверенным лицам Пичугина: его секретарю и личному адвокату хозяина города Михаилу Танаевскому. Когда позвонил киллер, Ордовский растерялся. Редкое явление для находчивого секретаря, тем более что он ждал этого звонка. Но один из исполнителей позвонил на городской телефон, и его номер высветился. Он и тут нарушил все инструкции. Но после драки кулаками не машут. Что сделано, то сделано. Наконец-то эти сволочи уберутся из города. С ними пора кончать. Он дал им настоящие коды от левого замка, их должен продиктовать автоответчик, но правый замок не откроется. Ошибка в одной цифре. Значит, телефон он не выбросит, и аппарат включит таймер бомбы. Через десять минут автоответчик включит вторую запись, где все цифры совпадут. Замок откроется, они увидят деньги, и тут же раздастся взрыв. Деньги сгорят, а чемодан расплавится. Все пройдет по плану.

Конечно, мэр очень богатый человек и может платить убийцам по сто тысяч долларов за жизнь в общем-то безобидной бабы, но Эдик не мог позволить себе такой роскоши – подвергнуть огню целое состояние. Будучи хорошим психологом, он знал, как люди реагируют на огромную сумму денег. Десять плотных пачек по сто купюр достоинством в сто долларов Ордовский заменил на двадцать пачек по пятьдесят, но фальшивых. Разглядывать деньги он им не даст, хотя для убедительности положил и подлинные купюры – каждую первую и последнюю в пачке. Фокус удался. Он приоткрыл чемоданчик, и один из киллеров выдернул из пачки верхнюю купюру. Ордовский тут же захлопнул чемоданчик, и замки заблокировались. Они проверили полсотни на подлинность и остались довольны результатом. Сейчас все позади. В вечерних новостях обязательно сообщат о взрыве на шоссе. Дело можно считать закрытым. Жаль, что мэра не было дома. Эдуарду Николаевичу не терпелось доложить хозяину о результатах.

Мэр в это время выходил из машины. Пичугин лично приехал в морг, чтобы осмотреть труп Светланы. На опознание он взял с собой дочь. Геля не хотела ехать, но противоречить отцу не смела. Кто, как не подруга, лучше других может опознать тело? А если Визгунов ошибся? Соседа и вовсе нельзя воспринимать всерьез. Пичугин доверял только себе, своей интуиции и чутью. Он привык проверять все и всех, если дела касались лично его или данных им заданий. Сегодняшнюю проверку он считал одной из важнейших.

Мэра встретил заместитель руководителя Института судебной медицины профессор Крылов. Шофер и телохранители остались на улице. В институт вошли только Пичугин с дочерью. Они поднялись по лестнице и направились в конец длинного коридора. Идеальная чистота, свежий вентилируемый воздух, люди в белых халатах. Ничего общего с тем, как люди обычно представляют себе морг, – ни горы трупов на грязном полу, ни дикой вони.

– Какие сделаны выводы, Савелий Аркадьевич? – спросил мэр.

Профессор едва заметно ухмыльнулся. Их никто не знакомил, и раньше они никогда не виделись. Мэр предусмотрительно узнал все о человеке, с которым ему предстояло встретиться. Дипломат, правильно его характеризуют. Умеет подбирать ключики к людям.

– Почерк маньяка, – заговорил Крылов. – Я не сыщик, но похожие случаи встречались в Тульской и Орловской областях. Трупов я не видел, но отчеты и фотографии попадались мне на глаза. Подробности можете узнать в полиции. Того маньяка до сих пор не поймали. Он все время в движении и на одном месте не задерживается.

– Говорят, женщину изрезали?

– Сейчас сами увидите. Подходить к трупу у нас не позволено, вам покажут тело через стекло.

Они зашли в пустую комнату, где было единственное окно, задернутое шторами, и стояла тумбочка с телефоном.

Профессор снял трубку и спросил:

– Сорок седьмого доставили?

Ему ответили, и он, отойдя от тумбочки, раздвинул шторы на широком окне.

За стеклом, в метре от них, стояла каталка с накрытым простыней телом. Двое санитаров в светло-зеленых комбинезонах с капюшонами и в масках стояли у ног и изголовья.

– Вы готовы? – спросил Крылов.

– Конечно, – ответил мэр.

Профессор подал знак, и санитары убрали простыню. Геля вскрикнула. Зрелище было кошмарным. Синее тело, зашитое черными нитками. Лицо заштопано так, что родная мать не узнает. Швы растянули кожу, и рот уже не закрывался. По телу Пичугина пробежала дрожь.

– Бедная девочка. Боже мой, какое зверство! Только Визгунову не показывайте.

– Он ее уже видел. С него хватит, – ответил профессор.

– Но как же ее хоронить? – спросила Геля, немного успокоившись.

– Если не хотите шокировать близких и друзей, хоронить следует в закрытом гробу. Людей надо помнить живыми. Похороны – лишь ритуал.

– А можно ее перевернуть? – спросила Геля.

– Конечно, – кивнул профессор и подал знак санитарам.

Геля прильнула к стеклу. На спине покойницы ран не было. Синеватый цвет кожи делал ее похожей на восковую куклу.

– А почему она синяя, – спросила дочь мэра.

– Пигментные изменения кожи. Покойница больше восьми часов пролежала в ледяной проточной воде, – пояснил профессор.

Геля отвернулась от ужасающего зрелища.

– Давайте выйдем, я больше не могу.

Крылов задернул шторы, и они вернулись в коридор.

– Какова вероятность ошибки при опознании? – задал вопрос Пичугин.