Книга У любви свои законы - Долли Нейл

— Ara, Валери?! — Марк прерывисто вздохнул.

— Она увидела книгу и спросила, почему меня так интересует Колумбия, но я ничего не сказала! Ничего не говорила об этом ни одной живой душе!

Тэлворт хмурился и продолжал метаться по кухне. По его лицу ничего нельзя было определить. Потом резко остановился.

— Я не могу остаться, у меня масса дел. Придется прорываться через засаду. Иди со мной к двери, и как только выбегу, сразу захлопни ее и запри, иначе они ворвутся в дом. Потом отправляйся наверх, оденься и оставайся там. Не отвечай на телефонные звонки и никому не открывай. Позвони Тимоти и расскажи, что здесь происходит. Скажи, чтобы он пока не приезжал домой.

— Но он не может ночевать на фабрике!

— Надеюсь, что большинство писак последует за мной! Сразу же пришлю сюда своих людей, чтобы они немного расчистили место, и твой дедушка сможет проникнуть в дом. Охрана останется до утра, чтобы репортеры не беспокоили вас.

У двери Марк глубоко вдохнул, будто готовился нырнуть.

— Готова?

Эвелин кивнула.

— Марк, пожалуйста…

Он промолчал. Дверь открылась, и она увидела осаждавших дом людей. Засверкали вспышки, гул голосов стал сильнее.

— Марк, это правда?..

— Как вы чувствуете себя после работы на свалке?.. Ваша работа и теперь грязная?..

— Тэлворт, улыбнитесь!

— Пусть нам попозирует девушка!

— Как вы попали в эту страну? Правда, что вы нелегальный иммигрант?

— Правда ли, что ваше полное имя Марко-Джозеф-Хосе-Мария-Фернандо?

Тэлворт прошипел:

— Ну же!!

Эвелин захлопнула дверь и налегла на нее. По лицу градом катились слезы. Крики продолжались.

— Приходите в мой офис в одиннадцать часов, я сделаю заявление для прессы, — громко сказал Тэлворт, перекрывая шум.

— А ваша невеста будет там?

— Ей известно о вашем происхождении?

— Что думает по этому поводу ее семья? Марк не стал отвечать. Эвелин слышала удаляющиеся шаги и поняла: кошмар кончился. Потом заурчали моторы — вся свора фотографов и репортеров отправилась за жертвой.

Любимый уехал, все кончено. Эвелин не могла этому поверить. Любовь обрушилась на нее из ниоткуда, как горячий ветер в пустыне, и жизнь потекла по другим законам. Сейчас ветер переменил направление, и она осталась одна.

Эвелин проглотила ком. Боже, как же болит горло! Она почти пожалела, что Марк не убил ее. Если бы он довел дело до конца, не было бы сейчас так щемяще-пусто.

Как он мог поверить клевете? Если он ее любит, то как может считать способной на ложь, обман, предательство? Он ее не знает, иначе ничему бы не поверил. А если не знает, как может ее любить?

Горячий ветер пустыни принес мираж любви. А сейчас мираж исчез, и жизнь вновь стала бескрайней пустыней.

Рыдая, Эвелин поплелась в спальню. Тело стало тяжелым как свинец. Любопытство жадных до сенсации журналистов, казалось, публично ее раздевало. Эвелин тщательно вымылась, словно смывала жирную грязь, потом оделась в то, что попалось под руку. Дождь лил не переставая. Его потоки стекали по окнам, заполняя стоки и немилосердно размачивая землю. Шепот шин приглушался шорохом дождя. Казалось, что в мире больше никого нет — только Эвелин и дождь.

Эвелин отодвинула краешек шторы — улица казалась пустой, и на секунду она решила, что все убрались. Но потом заметила вспышку сигареты в припаркованной неподалеку машине и поняла, что акулы пера отошли на заранее подготовленные позиции и оттуда наблюдали за домом.

Эвелин позвонила деду. Тимоти не скрывал, что расстроен.

— Эвелин, видела сегодняшние газеты? — спросил он.

— Я звоню именно поэтому. — Эвелин старалась не заплакать. — Репортеры организовали засаду у наших дверей. Марк сказал, что тебе пока лучше побыть на фабрике.

— Он у нас?

— Нет, он заезжал, но сейчас уехал в офис и даст там пресс-конференцию.

— Значит, ты одна? Я сейчас же еду домой.

— Не надо. Марк обещал прислать охрану. Пока не приезжай, а то не сможешь попасть в дом. Лучше послушаться Марка.

Дед помолчал, потом откашлялся.

— Эвелин, ты знала о Колумбии?

— Да, — шепнула она. — Но не знаю, кто рассказал обо всем журналистам, я никому ничего не говорила и не понимаю, как они узнали… Марк обвинил в этом Дерека, но я ему ничего не говорила.

— С тобой все в порядке? У тебя такой грустный голос. Что происходит? Кажется, правильнее и лучше сразу же приехать. Мне не нравится, что ты одна в доме.

— Нет, пожалуйста. Все будет хорошо, — настаивала внучка.

Тимоти вздохнул.

— Должен сказать, что я восхищаюсь Тэлвортом. Ну, когда узнал о его происхождении… Понадобилось колоссальное мужество и упрямство, чтобы пробиться наверх. Я его уважаю… И изменил свое мнение о нем.

— Да, — сказала Эвелин и улыбнулась.

— Значит, он наполовину метис — теперь понятно, почему он такой смуглый. Я всегда считал, что он со Средиземноморья.

Она больше не могла говорить о Марке, это было больно.

— Ты ничего не сказал… — прервала Эвелин деда. — Что случилось на фабрике? Что-то серьезное?

— Один из подмастерьев попал рукой в валки. Боюсь, руку придется ампутировать. Он уже в больнице.

Эвелин выслушала подробный отчет о происшествии и комментарии. Потом дед устал:

— Ну ладно, увидимся позже, дорогая. Но если я понадоблюсь, немедленно звони.

Выглянув в окно, Эвелин увидела, что почти все машины с журналистами уехали. Одна осталась на дежурстве. Судя по бликам, в ней находился фотограф. Эвелин проголодалась и спустилась на кухню, чтобы сделать сандвич. Потом немного подумала и решительно направилась к телефону.

Она набрала номер Мейвора.

— Дерек?

— О, Эви… С тобой все в порядке? — в голосе молодого человека сквозило облегчение.

— А тебе не все равно?! Как ты мог так оклеветать меня?

— Старался отомстить ему, он этого заслуживает. Прости, что был вынужден вмешать в эту грязь и тебя. Эви, мне не хотелось доставлять неприятности. Слава богу, ты позвонила, а то я уже не знал, что и делать. Помни, что я тебя люблю. Надеюсь, мистер Тэлворт не демонстрировал свои латиноамериканские замашки? Не следовало оставлять тебя с ним наедине.

— Не следовало ему врать! Он так злится на меня!

Она услышала, как Дерек судорожно вздохнул.

— Что он тебе сделал? Тебе плохо? Что?..

— Нет, все в порядке, но не благодаря твоим молитвам! Если ты действительно хорошо ко мне относишься, то скажешь правду. Я ничего не говорила тебе о Колумбии, и ты это прекрасно знаешь. Откуда ты все узнал? Если не признаешься, я больше никогда не буду с тобой разговаривать! И сдержу слово! Ну?!