Книга Звонок другу - Фридрих Незнанский

По сведениям, полученным нами от информированного источника в ГУВД, руководители Фонда и сейчас используют ту же схему перекачки денег: бизнес-семинары за рубежом или контрабандный вывоз валюты через ивангородскую таможню в Таллин, где деньги декларируются и переводятся в Стокгольм, на личные счета руководителей Фонда. Во главе «Триады», она же «Терция», стоит человек, игравший далеко не последнюю роль в деятельности страховой пирамиды, о которой шла речь в начале статьи. Легкость, с которой этому господину удалось избежать уголовной ответственности в конце девяностых годов, наш информированный собеседник объяснил тем, что близкий родственник нашего «бендера» является лидером одной из скандально известных политических партий страны. А сегодня и сам герой очерка, руководитель Фонда «Терция» — член Государственной Думы от той же партии.

Чтобы лишить его депутатской неприкосновенности, нужна активная гражданская позиция самих членов Фонда. Но пока они молчат.

Сограждане! Будем молчать до тех пор, когда пирамида обрушится на головы своих вкладчиков, то есть на наши с вами головы? Или начнем действовать сегодня?»

Глава 24
И ТУТ КАК ПРОЯСНИЛО…

Зойка в полном ошеломлении отложила газету. Вспомнилось эстрадное: «…И тут как прояснило… Обманули!»

Она вскочила, заметалась по квартире.

Обманули! И ее, и Аньку! Вот почему Лаврова такая блаженная всю неделю ходила — они там всех зомбируют, так оно и есть! Чем? Как? Да Бог его знает! Учит их кто-то этому! Если уж там связь прослеживается с этим… Он же бандит натуральный. И не боится ничего. Ну да, у него же, говорят, погоны чуть ли не генерала гэбэшного.

Но раз в газете напечатали такую громадную статью… Кто, кстати, написал-то? Зойка кинулась к газете. Автор — известный журналист Митькин, специалист по разоблачениям и шельмованиям сильных мира сего. А от какого числа? Газета оказалась позавчерашней. Расширенный субботний номер.

Нужно немедленно что-то делать! Немедленно! Но что? Куда обращаться-то? В милицию? Куда именно? В районную или в какое-то определенное отделение? Может, в ГУВД или в МУР. Хоть бы дали какой-нибудь телефон контактный!

Она опять бросилась к газете. В статье никаких телефонов для связи не было. Но должны же они знать, куда следует обращаться, если дали такую статью! С призывом сбросить оковы…

Зоя просмотрела последнюю страницу, нашла телефон редакции, набрала номер.

Ответил молодой девичий голосок:

— Редакция… Вас слушают.

— Девушка, я по поводу статьи Митькина «Три товарища».

— А-а, — как-то сразу опечалилась девушка.

— Скажите, я могу как-нибудь связаться с автором?

— Нет, не можете, к сожалению. Его больше нет.

— А когда он будет? — не поняла Зойка.

— Его… Он попал под машину, — всхлипнула девушка.

— Он… жив? — вскричала Зоя.

— Нет, — всхлипнула девушка.

— А когда это было? Пожалуйста, скажите! Мне это очень важно!

— Вчера. Он в булочную вышел… Извините, я не могу больше… Гражданская панихида завтра…

В трубке запиликало.

Ничего себе сходил за хлебушком!.. Потрясенная Зоя плюхнулась на диван. Статья вышла в субботу, а в воскресенье он, значит, под машину… Быстро работают…

Она судорожно набрала номер Лавровой. Длинные безответные гудки. Глянула на часы — половина четвертого. Господи, да Анька давно уехала! Вернее, улетела. Как жаль, что нет номера ее мобильного! Кому же позвонить? В какой колокол звонить?

Объяснить что-либо людям извне, не связанным с «Триадой», было невозможно. Ну как сказать им, что ты добровольно отдал мошенникам свои кровные деньги, и очень немалые деньги, и рассчитываешь вернуть их, облапошив близких тебе людей? Как убедить, что то, во что тебя заставили поверить, пусть даже под воздействием какого-то там зомбирования, есть натуральное мошенничество? Как ее, Зою Филиппову, теперь называть? Наперсточница?

Зоя почему-то представила себе разоблачительный телевизионный процесс типа передачи «Независимое расследование» и ужаснулась. Ее ученицы увидят ее в компании с руководителями Фонда — с Третьяковой и другими!

Почему Филиппова решила, что показывать в телевизоре будут именно ее, а не три миллиона других членов первой ступени — этот вопрос следует отнести к родной тете Марине, воспитавшей племянницу на классической русской литературе, следствием чего и являлась крайняя экзальтация Зои.

Но что-то нужно было делать! Необходимо! Хотя бы поговорить с кем-нибудь. Господи, нужно звонить Скотниковым! Это же друзья Аньки, такие же чистые добрые люди, как и Лаврова. Обманутые, одураченные, поруганные…

Зойка бросилась к телефону. Трубку снял Анатолий. Заикаясь, захлебываясь словами, то и дело надевая и снимая очки, хватаясь за газету, чтобы прочесть наиболее впечатляющие куски, Филиппова облегчила душу.

Когда она наконец выговорилась, на другом конце провода повисла тишина.

— И представляешь, Толя, — вспомнила Зойка самое главное, — журналист, который написал статью, Митькин, ты о нем, конечно, слышал, так он под машину попал! Позавчера вышла газета, а вчера его машина задавила! Насмерть!

Опять тишина.

— Толя, ты меня слышишь?

— Да, конечно, — осторожно ответил Скотников.

— Нужно что-то делать!

— Безусловно. А ты уже начала?

— Так а что я могу одна? Нужно пойти в милицию, и чем больше народу пойдет, тем лучше! Нужно позвонить Голушко и «ухо-горло-носу», нужно всем все объяснить! И написать заявления. Они же нас зомбировали! Это все нечестно! Я бы и одна пошла, но куда идти-то? Нужно же выяснить, кто этим занимается. МУР, или ГУВД, или ФСБ?.. — тараторила Филиппова, все возясь со своими очками.

— Ага. Ты еще забыла ООН и ЮНЕСКО, — не выдержал Скотников, но тут же сбавил тон: — Ладно, Зоинька, очень хорошо, что ты позвонила. Ты просто раскрыла мне глаза. Я потрясен. Ты пока никуда не ходи и не звони. Дай мне подумать. Я тебе перезвоню, хорошо? Помни, в отсутствие Лавруши за тебя отвечаю я. Она поручила тебя мне. Так что сиди и жди звонка.

— Ага, — согласилась Филиппова. Положив трубку, она действительно села на стул. Тут же на колени ей впрыгнул Мотя и заурчал, глядя в возбужденное лицо хозяйки. Так они и сидели оба и ждали.

Скотников тем временем связался с Третьяковой. Доложил ситуацию.

— Вы хорошо знаете эту женщину? — спросила Ольга.

— Я ее совсем не знаю. Это кандидатура госпожи Лавровой.

— А я таких дамочек знаю прекрасно. По тому, как легко она отдала вчера последние свои деньги, можно сделать вывод, что с такой же легкостью она сделает любой другой сумасбродный и необдуманный шаг. Стоит лишь ей поверить, что этот шаг нужно сделать. Госпо-ди, что за клиентов приводите вы к нам, Скотников! То Нережко, психопат пьяный, то эта Филиппова, гормональная истеричка!