Книга Кровавый песок - Фридрих Незнанский

За день до его шестнадцатилетия тренер решил испробовать новый вид бизнеса — кидание покупателей автомобилей. Поставил на свою «Волгу» липовый номер, где-то раздобыл липовый техпаспорт, а Толика взял для прикрытия: толкать машину придется кавказцам, мало ли что. Проблема состояла в том, что действовать на сей раз приходилось без масок, и Толика это нервировало. Но возразить он, понятное дело, не мог: тренер возражений не терпел. А Толика это раздражало, чем дальше, тем больше. Тренер не был профессионалом, и о многих естественных вещах просто не догадывался. Однако, обжегшись пару раз на рацпредложениях, Толик дал себе зарок помалкивать, но все замеченные просчеты тщательнейшим образом обдумывал и анализировал. Даже дневник завел. Правда, спустя несколько дней, сжег — испугался. Пока склероз не начался, надежнее все держать в голове.

С машиной сразу все пошло не так. Кавказец его узнал. Трудно было ожидать такого невероятного совпадения, но рано или поздно нечто подобное обязано было произойти. Произошло рано. Кавказец, звали его смешно — Заза, остановился не в гостинице, а у соседа Толика — Георгия Георгиевича Сихарулидзе. Они столкнулись утром на лестничной площадке. Предупредить тренера заранее Толик не смог, по диспозиции он должен был подойти после того, как тот начнет разговаривать с клиентом, а тренер представит его, как своего племянника, страшно интересующегося машинами. Заза, увидев Толика, моментально расслабился, и предложил проехаться по кольцевой, чтобы оценить, как себя поведет машина в руках «настоящего джигита». Только после того, как проездили минут сорок, Толик запросился по нужде и, улучив секунду, все объяснил тренеру. Тренер поморщился и сказал:

— Все остается в силе, дадим задний ход — он сразу нас расколет. Но сделать это должен ты, тебе еще нет шестнадцати, при худших раскладах получишь семь лет. А если я его замочу — мне вышка, без вариантов. Даже если ты его завалишь, мне все равно пятнал.

Про семь лет Толик думать не хотел, это то же самое, что, взбираясь на скалу, думать о том, сколько секунд падать и какого диаметра получится лужа. Сперва доберись до вершины, потом можешь дать волю воображению. Он пересел вперед рядом с водителем, и когда Заза собирался тронуться, ударил его кастетом в висок, не сильно, а затем трижды со всей силы в лоб. На всякий случай. Не дай бог что, можно будет попытаться доказать, что он всего лишь оборонялся.

Тренер пощупал пульс.

— Не дышит. А ты молодец, я думал ножом сработаешь, потом придется весь салон драить и обшивку менять. А так — пару капель. — Он вытащил у Зазы из-за пазухи пачку денег и, не считая, разделил пополам. — Держи! Честно заслужил. И надо нам разбегаться. Я из Москвы перееду. А ты тоже не шали, заканчивай школу. Может со временем и встретимся…

До Иваньковского водохранилища добрались уже в глубоких сумерках. Последние километров десять за рулем сидел Толик — у тренера начали трястись руки. (Тренер научил его водить, машину, хотя с какой целью так и не объяснил, должно быть имел определенные виды, но не сложилось)… Толик с трудом смог прочитать в свете фар название села: Кудряшевка. На окраине свернули на проселок и подъехали к полуразрушенному мосту через болото с проржавевшими чугунными перилами, ведшему из ниоткуда в никуда. Под мостом росли гигантские пятиметровые камыши.

— Гримпенская трясина, — усмехнулся тренер.

Они дотащили Зазу до средины моста и сбросили в полынью.

— Готово! — Тренер удовлетворенно потер руки.

Тогда Толик вогнал тренеру охотничий нож в шею по самую рукоятку, вытащил у него из кармана пачку денег и столкнул вслед за Зазой.

Тамара. Замужество

Он ворвался в ее жизнь (как сама потом любила говорить) стремительной кометой. Первая вспышка произошла на одном из многочисленных банкетов в Доме кино. Крупный мужчина с сильно пробивающейся в коротко стриженных волосах сединой, сразу обратил на себя внимание. Она справилась о личности привлекательного незнакомца у подруги-актрисы. И фамилия его заставила Тамару расплыться в улыбке, которую Георгий безошибочно принял на свой счет. И в свою очередь перекинулся парой доверительных фраз с собеседником — пожилым писателем-пародистом. Из чего она сделала вывод, что не осталась незамеченной.

Несмотря на впечатляющую внешность, Георгий к миру кино не имел ни малейшего отношения. Он принадлежал к зарождающейся когорте новых русских предпринимателей, хотя и занимал вполне государственную должность — кресло директора нефтеперерабатывающего комбината. Кооператив же, организованный предприимчивым директором, занимался продажей и установкой нефтедобывающего и перерабатывающего оборудования. И весьма успешно. Его дело процветало по меркам конца восьмидесятых годов. Это все, что удалось узнать Тамаре. И на какое-то время она о нем забыла.

…Снег валил сплошной стеной. Беспрерывно оседал на и без того укрытых белыми шапками елях. Резво, с веселым перезвоном колокольчиков бежали по заснеженной дороге сани. Тамара, укутанная до самых пят в длинную лисью шубу, громко смеялась шуткам своего соседа — заслуженного артиста РСФСР Веремеева, игравшего дородного боярина и ее супруга. Они сидели на деревянной скамье, тесно прижавшись друг к другу, и изображали счастливую семейную пару. В руках у них были бокалы с шампанским. А параллельно бегу тройки двигался автомобиль с установленной на нем кинокамерой. Еще один держался сзади.

Съемочная группа киностудии «Мосфильм» уже около недели напряженно работала в Подмосковье над многосерийной исторической лентой. Актеры и вспомогательный персонал оккупировали местный пансионат «Радуга», чем основательно шокировали и одновременно привели в восторг его директора, который почел за великую честь завести знакомство с руководившем картиной известным режиссером Курочкиным, правда так и не вспомнив ни одной его картины. У Тамары, как исполнительницы одной из главных ролей, конечно, был отдельный номер. И когда она была свободна от съемок, то самозабвенно предавалась безделью.

Сани лихо повернули, подняв столб искрящейся снежной пыли. Правивший лошадьми мужичок с короткой рыжей бородой придержал их и снова стеганул плеткой, набирая темп до следующего поворота. Оставалось совсем немного этой бешеной скачки. Эпизод был практически отснят. И тут, у последнего поворота, когда сани уже начали закладывать влево, почти в лоб им выскочила новенькая вишневая «Нива». Лошади шарахнулись в сторону, возница резко натянул вожжи. Сани снесло на обочину и прокинуло на бок, вывалив в снег насмерть испуганных пассажиров. Еремеев на миг грузно навалился на Тамару, а затем и вовсе, поневоле совершив сложную акробатическую фигуру, улетел за сугроб.

От машин сопровождения к ним уже бежали люди, но первым подоспел водитель «Нивы» и протянул ей руку. Тамара не поверила своим глазам. Над ней склонился, виновато улыбаясь, тот самый мужчина, на которого два месяца назад она обратила внимание в доме актера. Как там его звали? Кажется, Седой. Георгий Седой. Да, именно так.

— Вы в порядке? — В его голосе явно чувствовалось сильное волнение.

— Еще не знаю, — она, с его помощью, приподнялась, ощущая слабое головокружение. — Вы всегда так ездите?