Книга Мальтийский сокол - Дэшил Хэммет

Полхаус поставил кофейную чашку на стол и покачал головой.

– От него мы ничего не добились. Ты совсем испортил для нас клиента.

Спейд рассмеялся.

– Ты хочешь сказать, что пара таких первоклассных мастеров, как ты и Данди, не смогла за целую ночь расколоть этого педераста?

– С чего ты взял, что мы держали его целую ночь? – запротестовая Полхаус. – Мы возились с ним всего каких-нибудь пару часов. Убедились, что все зря, и отпустили.

Спейд снова засмеялся и бросил взгляд на часы. Потом кивком подозвал официанта и попросил счет.

– У меня сегодня днем свидание с окружным прокурором, – сказал он Полхаусу, пока они ждали сдачу.

– Он сам вызвал тебя?

– Да.

Полхаус отодвинул стул и поднялся – перед Спейдом стоял высокий флегматичный человек с большим животом.

– Будь другом, – сказал он, – не говори ему о нашем разговоре.

В кабинет окружного прокурора Спейда впустил долговязый юнец с оттопыренными ушами. Спейд вошел, улыбаясь.

– Привет, Брайан!

Окружной прокурор Брайан встал и протянул ему через стол руку. Это был блондин среднего роста и обычной комплекции, лет сорока пяти, с нагловатым взглядом голубых глаз, смотревших сквозь пенсне на черном шнурке, с большим ораторским ртом и ямочкой на широком подбородке. Он ответил на приветствие голосом, полным внутренней силы и уверенности:

– Здравствуй, Спейд.

Они пожали друг другу руки и сели.

Окружной прокурор нажал на одну из четырех розовых кнопок на своем столе, сказал появившемуся в дверях долговязому юнцу: «Попроси ко мне мистера Томаса и мистера Хили», а потом, откинувшись в кресле, добродушно заметил, обращаясь к Спейду:

– У тебя вроде с полицией нелады?

Спейд небрежно махнул правой рукой.

– Ничего серьезного. У Данди нервишки разгулялись.

Дверь открылась, и вошли двое. Один, которому Спейд сказал: «Привет, Томас!», был крепкий загорелый тридцатилетний мужчина, неряшливо одетый и растрепанный. Он похлопал Спейда по плечу веснушчатой рукой, спросил: «Как жизнь?» – и сел рядом. Второй человек был моложе и невыразительнее. Он сел поодаль, пристроив на коленке стенографический блокнот и держа наготове зеленый карандаш.

Спейд бросил на него быстрый взгляд, хмыкнул и спросил Брайана:

– Все, что я скажу, будет против меня же и использовано? Окружной прокурор улыбнулся.

– Осторожность никогда не помешает. – Он снял пенсне, посмотрел на него и снова водрузил на нос. Подняв глаза на Спейда, спросил:

– Кто убил Терзби?

Спейд ответил:

– Не знаю.

Брайан подергал черный шнурок от пенсне и сказал многозначительно:

– Возможно, ты и не знаешь, но ведь наверняка можешь сделать удачное предположение.

– Могу, но не буду.

Брови окружного прокурора полезли вверх.

– Не буду, – повторил Спейд невозмутимо. – Удачна будет моя догадка или нет, не имеет значения; миссис Спейд не рожала кретинов, которые стали бы строить догадки в присутствии окружного прокурора, его заместителя и стенографиста.

– Почему бы тебе и не поделиться с нами своими догадками, если, конечно, тебе нечего скрывать?

– Каждому, – мягко ответил Спейд, – есть чего скрывать.

– Что же ты скрываешь?

– Например, мои догадки.

Окружной прокурор опустил глаза, потом снова посмотрел на Спейда. Посадив пенсне поглубже на нос, сказал:

– Если тебе не нравится, что здесь стенографист, я отошлю его. Я пригласил его исключительно ради удобства.

– Мне он совсем не мешает, – ответил Спейд. – Пусть он зафиксирует все мои показания, и я с удовольствием подпишу их.

– Нам твоя подпись не нужна, – заверил его Брайан. – Мне бы не хотелось, чтобы ты рассматривал нашу встречу как допрос. И, пожалуйста, не думай, что я хоть на миг поверил в теории, которые напридумывали полицейские.

– Не поверил?

– Ничуть.

Спейд вздохнул и закинул ногу за ногу.

– Я очень рад. – Он нащупал в карманах табак и бумагу. – А какая у тебя теория?

Брайан резко наклонился вперед, и глаза его заблестели, словно линзы пенсне.

– Скажи мне, по чьей просьбе Арчер пас Терзби, и я скажу тебе, кто убил Терзби.

Спейд усмехнулся:

– Ты, как и Данди, не там ищешь.

– Ты меня неправильно понял, Спейд, – сказал Брайан, постукивая костяшками пальцев по столу. – Я не хочу сказать, что твой клиент убил Терзби сам или с помощью наемного убийцы, но я действительно утверждаю, что, зная твоего клиента, я достаточно скоро узнаю, кто убил Терзби.

Спейд прикурил сигарету, вынул ее изо рта, выдохнул дым и проговорил озадаченно:

– Что-то я не очень понимаю.

– Не понимаешь? Тогда я поставлю вопрос иначе: где Дикси Монахан?

Лицо Спейда сохранило озабоченное выражение.

– И это не помогает, – сказал он. – Я все равно не понимаю.

Окружной прокурор снял пенсне и потряс им в воздухе для пущей убедительности.

– Мы знаем, – сказал он, – что Терзби был телохранителем Монахана и удрал вместе с ним, когда Монахан уносил ноги из Чикаго. Мы также знаем, что Монахан смылся, не выплатив проигрышей на двести тысяч долларов. Мы не знаем – пока – его кредиторов. – Он снова надел пенсне и мрачно ухмыльнулся. – Но мы знаем, что происходит с профессиональным игроком и его телохранителем, когда их находят кредиторы. Видели, и не раз.

Спейд облизал губы и скривил их в зверской ухмылке. Глаза его сверкали под насупленными бровями, шея багровела над накрахмаленным воротничком. Голос его был низким, хриплым и взволнованным.

– Что ты хочешь сказать? Что я убил его по заданию его кредиторов? Или просто выследил и дал им возможность убить его самим?

– Нет, нет! – запротестовал окружной прокурор. – Ты меня не так понял.

– Надеюсь, – сказал Спейд.

– Он не то имел в виду, – сказал Томас.

– А что он имел в виду?

Брайан замахал рукой.

– Только то, что ты мог ввязаться в это дело, ничего не подозревая. Могло же…

– Понятно, – фыркнул Спейд. – Негодяем ты меня не считаешь. По-твоему, я просто дурак.

– Ерунда, – отозвался Брайан. – Предположим, кто-то нанял тебя найти Монахана, сказав, что он сейчас в Сан-Франциско. Этот «кто-то» мог наврать тебе с три короба, например сказать, что Монахан – его должник, не уточняя деталей. Как ты мог догадаться, что стоит за этим? Почему бы тебе не считать это обычной детективной работой? И тогда ты, конечно, не несешь никакой ответственности за свое участие в этом, если, конечно, – здесь его голос стал выразительнее, а слова медленнее и отчетливее – ты не стал соучастником преступления, скрыв от властей убийцу или же сведения, которые могли привести к его поимке.