Книга Мальтийская богиня - Лин Гамильтон

— Табоне сказал то же самое. Он приказал обыскать все с собаками и опросить всех, кто был в поле зрения. Двое иностранцев убиты, и двое священников подверглись нападению. Думаете, остальные священники находятся в полной безопасности? Во всех этих церквях? — возмутился он, а потом задумался: — А если здесь есть какая-то связь?

— Не знаю почему, но не могу избавиться от ощущения, что эти события выстроены в какой-то последовательности. Как бы мы их ни складывали, все сходится в одной точке.

— Я приехал сюда, чтобы расследовать убийство Галеа, и не собираюсь заниматься эмпирикой. Я работаю с фактами. По-моему, расследование убийства Грэма — пустая трата времени и сил. — Сержант Лучка был настроен решительным образом. — Я имею в виду, что если вы ищете связь между Галеа и Грэмом, то единственным таким звеном являетесь вы. Вы знали Галеа, вы летели одним рейсом с Грэмом, и только вас угораздило сталкиваться с ним. Я не намерен оставаться здесь в бессрочной командировке и распутывать каждое преступление на острове.

Я почувствовала надвигающуюся волну раздражения.

— Вы зачем сюда приехали? — спросила я осуждающим тоном. — Неужели всякий раз, чтобы расследовать убийство, посылают за границу сержанта конной полиции Канады? Что это? Награда за хорошее поведение или внеочередной отпуск? Собрали кое-какие сведения для начальства — ив кусты? — Во мне все закипало от негодования.

Он посмотрел на меня снисходительно:

— Эта поездка больше смахивает на утешительный приз. Я здесь на излечении. Попал в автокатастрофу. Думал, что покончу с крупными торговцами наркотиками, но оказалось, что они решили покончить со мной.

Я осеклась, так как не ожидала такого оборота. Испытывая чувство вины, я украдкой взглянула на него, а он после легкой паузы продолжил:

— Между нами произошла небольшая стычка на дороге. Беда в том, что я вел патрульную машину, а они ехали на грузовике. Я не помню ничего, кроме света фар в лицо. Очнулся я через несколько дней в больнице. Меня еле собрали. Уйма времени ушла на восстановление физических и моральных сил. Теперь, когда вернусь на службу, сяду только за бумажную работу. Надеюсь, привыкну, — сказал Лучка, поморщившись. — Но на ваш прямой вопрос отвечу так: мальтийские власти попросили содействия в расследовании этого дела. Никого подходящего не нашлось, но думаю, что я вполне готов нарушить спокойствие этого острова в шестнадцать миль длиной.

— Извините, — мое сердце екнуло. Я заметила, что он пару раз прихрамывал при ходьбе, но мне и в голову не могло прийти такое. Меня раздосадовала размолвка, произошедшая между нами. Я всегда думала о нем хуже, чем он был на самом деле. — Ну и свинья же я!

— Забудьте! — бросил он снисходительно. — Я и сам немного поросенок! Чтобы проявить заслуженное уважение к вашим химерам, давайте предположим, что существует какая-то связь между ними. Что же Грэм такого натворил, что его порешили?

— Я не перестаю задавать себе вопрос, действительно ли все места, где я его видела, имеют что-то общее, я имею в виду, что именно, помимо творений Джероламо Кассара? Я тут провела маленькое расследование и кое-что обнаружила, хотя и не уверена, имеет ли это значение.

— Продолжайте, — загорелся Роб.

— Ну, — начала я, набрав в легкие воздуха, — Энтони чересчур превозносил архитектуру Валлетты ввиду сильного обожания предмета. Он показал мне много шедевров Джероламо Кассара, упомянув как-то, что Кассар учился у Лапарелли, по-моему, так он назвал его учителя. Ну, так вот… Этот самый Лапарелли являлся личным архитектором папы римского. Но Кассар стал зодчим мальтийских рыцарей или, если быть более точным, духовно-рыцарского ордена Святого Иоанна, основанного в Иерусалиме. До своего появления на Мальте их называли госпитальерами, иоаннитами и родосскими рыцарями. Император Карл V отдал им остров Мальту для охраны Средиземного моря от турок и африканских пиратов. Так вот, Мальта была их родным домом около двухсот пятидесяти лет. Рыцари организовали так называемые langues, что в переводе с французского означает «языки». Изначально их было восемь. Языки возглавляли приоры. Они расселяли рыцарей на своих постоялых дворах. Каждый «язык» составлял великое приорство какого-либо государства и от него получал содержание. Великое приорство подразделялось на несколько приорств, а те — на командорства, состоявшие из имений. Владельцы имений носили титул командоров. Главой ордена являлся великий магистр.

— Ну и что? — Роб пытался понять смысл моей исторической справки.

— А то, что все здания, которые показал мне Энтони, первоначально принадлежали ордену. Резиденция премьер-министра сначала являлась постоялым двором Кастилии и Лиона. Центральный почтамт принадлежал Италии, археологический музей — Провансу. Палата представителей была дворцом великого магистра. Вердала Пэлас — это там, где меня пытались скинуть с дороги, — некогда был загородным домом великого магистра. А замыкающим звеном, — сказала я, — является собор Святого Иоанна. Это церковь рыцарей, в склепе которой захоронены великие магистры.

— И ваша версия? — подвел Роб меня к самому главному.

— Я не совсем уверена. Но каждый из исторических памятников, в которых я встречала Грэма, непосредственным образом был связан с рыцарями. Существует много историй как о рыцарях-иоаннитах, так и о рыцарях-тамплиерах, в чьи обязанности входила защита храмов в Иерусалиме. Сколько слухов было о несметных сокровищах, спрятанных рыцарями, как, например, Чаша Грааля, и сколько существует теорий о том, что некоторые рыцари ушли в подполье, фигурально говоря, и оказывают влияние на современный мир.

Сказав это, я поняла, что у этого пекущегося о законах офицера полиции мое мнение не вызывает доверия.

Он окинул меня презрительным взглядом:

— Я уже читал о них. Как этого чокнутого итальянского профессора зовут-то? Эко, так ведь? Он написал об этом книгу.

— «Маятник Фуко»?

— Верно. Классная книжка, я бы сказал. Великое художественное произведение. Надеюсь, вы говорите не о тайных обществах, которые правят миром без нашего ведома. Значит, Грэма, если его и впрямь так зовут, убили, чтобы скрыть преступный заговор или что-то в этом духе? Поэтому его буквально нанизали на меч, чтобы не совался куда не надо.

В устах Роба все это прозвучало довольно неубедительно.

— Не совсем так, — сказала я, запинаясь.

* * *

Почти сразу после моих слов зазвонил телефон, чтобы усугубить мое замешательство. Это был Алекс, желающий разузнать о том, как идет следствие. Я рассказала ему о ходе расследования и услышала сочувствие в его голосе.

— Надеюсь, Лара, ты еще не ушла с головой в дела следствия, а? Предоставь это полиции, — жестко сказал он.

— Я знаю. Между прочим, рядом со мной сейчас находится полицейский. Так что не волнуйся, Алекс. — Я было хотела попрощаться, но передумала. — Если сможешь, узнай, что за человек Минтоффа. Оно не дает мне покоя, с тех пор как я услышала о нем.