Книга Черная акула - Иван Сербин

— Вот видишь, и знать ты не хочешь, — вздохнул Ясенев.

— А ты поменьше думай да рассуждай, легче будет житься, — посоветовал Уфимцев.

— И к бате пришел… Не по голове же ударил, не набрал шмоток, не пожрал и скрылся, а сидел и ждал. Хотя, казалось бы, чего ему ждать? Он ведь убийца, предатель, две недели в розыске! Странно как-то это все, Валерка. Странно. Ясенев редко называл Уфимцева по имени, поэтому тот растерялся.

— Да ты чего, Жек, — вдруг без всякой злобы сказал он. — Ну ладно, допустим, они там чего-то напутали. Фигня это, конечно, но допустим. В конце концов, сами разберутся. Нам в это дерьмо лезть ни к чему. — Ясенев вздохнул. — Он — не он… Там выяснят.

— Где там-то, Валер? — без выражения спросил Ясенев.

— Да ладно, Жека, не суетись. Отвезут твоего летчика в штаб округа, или в комендатуру, или в прокуратуру. Не знаю я, куда. И все выяснят. Кто, откуда, почему. У тебя-то чего об этом голова болит?

— Да ничего. — Ясенев махнул рукой. — Ладно, бог с ним. Действительно, приедут — разберемся. — Он повернулся, сделал несколько шагов, остановился и уже спокойнее добавил: — Понимаешь, что странно? Этот… летчик, — он мотнул головой в сторону кабинета, в котором был заперт Алексей, — сказал, что они летели от Ключей. Через Грозный на Ростов. А тебе сказали, что два летчика вчера гробанулись тоже над Грозным.

— Не гробанулись они, — поморщился Уфимцев. — Там то ли один другого сбил, то ли их обоих кто-то сбил. Я так толком и не понял.

— Да самое главное не это, — отмахнулся Ясенев. — Самое главное, что вчера два самолета были сбиты над Грозным, и этот наш Семенов Алексей Николаевич тоже сказал про два самолета. И летели они через Грозный. Ну, допустим, что он на самом деле не летчик. Откуда ему тогда известно про два упавших самолета? Совпадение? — Ясенев поднял руку и потер висок. — Где-то здесь, Валерка, концы с концами не сходятся.

— Опять ты завелся, — развел руками Уфимцев. — В Чечне, между прочим, война сейчас идет. У них там самолеты, может быть, через день падают. Так что, этот Семенов на всех на них летал, что ли? Успокойся. Плюнь и забудь. Там, наверху, не глупее нас с тобой люди сидят. Разберутся. И в этот момент раздался громкий стук в дверь. Задержанный бил двумя кулаками, сильно. Дверь затрещала. Уфимцев вскочил. Ясенев обернулся на стук, рука его метнулась к пистолету, висящему в кобуре на правом боку.

— Ну вот, Жека, накаркал, — хрипло выдохнул Уфимцев.

Алексей видел, как Ясенев вошел в отделение. Он подождал, надеясь, что сейчас повернется ключ в замке, дверь откроется и… Что «и», Алексей не знал. Вертолет с убийцами пока, правда, улетел, но скоро вернется, — в этом Алексей не сомневался, — и тогда им всем придется тяжко. И ему, и Ясеневу, и весельчаку Уфимцеву. До перестрелки, наверное, не дойдет, но драться придется обязательно. Алексей потер лоб, повернулся к окну и вздрогнул, когда увидел выходящих на площадь людей. Их было шестеро. Пятеро сравнительно молодых, высоких, подтянутых. Кто-то повыше, кто-то пониже, но в целом примерно одного роста — около метра девяносто. Все спортивного сложения, в одинаковых штатских костюмах. Этих пятерых можно было бы принять за обычных бандитов. Та же ухоженная мускулистость, те же короткие стрижки и слегка отрешенные лица. Но глаза… глаза ощупывали площадь, словно определяли для себя точки, откуда может появиться враг. Да и одеты они были совсем по-другому. Серые строгие костюмчики, хоть и добротные, стильные, но не импортные. Черные пальто чуть получше, Венгрия или Германия, однако тоже не Карден. Шестой, шагающий впереди остальных, выглядел несколько иначе. В этой живописной группе он был самым низким — сантиметров на десять не дотягивал до самого низкорослого из молодых. И лет ему было побольше, и усы топорщились знакомо, и колючий взгляд карих глаз, которые Алексей уже видел вчера ночью в кунге. Только сейчас на убийце-капитане была не форма, а такой же гражданский костюм, как и на остальных, но куда лучшего качества. Отличный дорогой редингот выгодно подчеркивал крепкую фигуру. Расширившимися глазами Алексей следил за этой решительной группой. Вот один из парней легким, почти незаметным движением поправил что-то висящее под полой пальто. «Автомат, — понял Алексей. — Скорее всего десантный „АКМ“. Или что-нибудь вроде того. А может быть, они носят импортные пушки. „Узи“ там или еще что-нибудь. В темноте-то толком не разглядишь». Алексей понимал: надо что-то делать — кричать, звать на помощь. Но какая-то неведомая сила не давала ему пошевелиться. Он как зачарованный смотрел в окно… Тем временем убийцы остановились посреди площади. Сулимо указал на магазин. Первый молодец-богатырь из пятерки отделился от группы и спокойно, даже чуточку лениво направился к магазину. Он не стал входить внутрь, а остановился у самых дверей. Алексей почувствовал, что его охватывает паника. Он оказался заперт в пустом кабинете, как в мышеловке. Единственное окно комнатки было забрано толстой решеткой. Алексей ринулся к двери и забарабанил в нее кулаками.

— Откройте! Сержант, выпусти меня! Сержант! Ясенев! Выпусти меня! — Ему казалось, что несколько секунд назад он слышал в коридоре голоса, но теперь все стихло. — Сержант, они здесь! — продолжал орать Алексей, молотя в дверь. — Сержант, убийцы здесь! Открой дверь!

Внезапно побледневший Ясенев посмотрел на Уфимцева.

— Ну, чего будем делать, Валерка?

— Хрен его знает! — Тот был растерян не меньше. — Давай я открою, а ты его дубинкой по башке, чтобы успокоился.

— Убийцы здесь! — донесся до них крик. — Сержант, открой дверь! Уфимцев стрельнул глазами в сторону Ясенева.

— Слышь, Жека, он говорит, убийцы здесь. Чего это за хреновня-то, а? Какие убийцы?

— Бог его знает. — Ясенев совсем растерялся. Он, конечно же, догадался, о чем говорил задержанный. Скорее всего о тех людях, которые были вчера на аэродроме и которые гнали этого летчика по посадкам. Но при чем тут они? Что значит «убийцы здесь»? Где здесь?

— Сержант, открой! — еще громче заорал Алексей.

— Валерка, оставайся здесь, — скомандовал Ясенев, стараясь, чтобы в его голосе не слышалось дрожи. — Я открою, узнаю, в чем дело. Если что, стреляй.

— Что «если что»? — внезапно бледнея, спросил Уфимцев.

— Ну, если он на меня нападет, — быстро объяснил Ясенев, — тогда стреляй. Он подошел к двери, прислушался к крикам задержанного, а затем решительно повернул ключ, отпирая замок. В это самое мгновение Сулимо взялся за ручку входной двери.

Алексей понимал, что времени у него почти нет. Десять-пятнадцать секунд от силы. А потом убийца-капитан и четверо плечистых красавцев зальют отделение свинцом. Дверь распахнулась. На пороге стоял Ясенев, и в руке у него был зажат пистолет. Честно говоря, Алексей не представлял себе, что делать дальше. Ему оставалось полагаться исключительно на инстинкты. Он знал, что в критические моменты его мозг успевает сам собой просчитать десятки комбинаций, прежде чем он, Алексей, реально проиграет в мыслях хотя бы одну. Его так учили. Вот и сейчас что-то сработало в нем, будто щелкнул какой-то переключатель. Тело осталось само по себе, а разум — сам по себе. Убийцы уже входили в милицейский предбанничек. Конечно, Ясенев не ожидал того, что произошло в следующую секунду. Алексей, не обращая внимания на оружие, рванулся вперед. Он просто врубился в сержанта так, словно того не было вовсе, ударил всем телом. Точь-в-точь как лейтенанта Артура ночью в кунге. В эту секунду Алексей сознавал только одно: ему нужно вырваться из здания. Если бы он сейчас начал объяснять Ясеневу, что случилось, то первый же посторонний человек, зашедший по делу или без дела во «второе отделение милиции п. Ст. — Шахтинск», обнаружил бы в нем только три изрешеченных трупа. Осознание того, что милиционеров вряд ли оставят в живых, пришло само. Они уже поговорили с ним и знали об украденных самолетах, знали о капитане Сулимо, знали о его боевиках. Поверили они рассказу Алексея или нет, неважно. То, что они слышали сам рассказ, уже слишком много. Сержант Ясенев, на лице которого застыло безграничное изумление, взмахнул руками и полетел к противоположной стене, успев, правда, механически нажать на курок «ПМ». Сухой хлопок был практически не слышен. Алексей успел заметить справа в фойе перекошенное белое лицо Уфимцева, успел даже засечь, как тот медленно, буквально по миллиметру, поворачивается к входящим в дверь людям. «Этот кретин выживет, если откроет огонь немедленно», — мелькнуло в голове Алексея. И больше он ни разу не подумал об Уфимцеве. В конце концов, тот служил в милиции, а в руке у него был пистолет — боевое оружие. Алексей увидел, как Ясенев врезается спиной и затылком в стену, как раскрывается в долгом выдохе рот сержанта, превращаясь в большую букву «О», и как поднимается его рука с отливающим черным пистолетом. Он понял, что, если замешкается хоть на долю секунды, Ясенев сделает то, чего до сих пор не удалось сделать Сулимо вместе с остальным змеиным выводком, и рванул вперед, в противоположную дверь, ударив в нее здоровым плечом. Замок, не рассчитанный на столь энергичный и мощный натиск, с хрустом вылетел, ореховой скорлупой посыпались на пол шурупы, по всей двери сверху донизу пробежала широкая трещина. В комнате, куда он попал, окно было, но на нем красовалась тяжелая стальная решетка. «За каким чертом нужны решетки, если любой преступник может спокойно уйти через дверь», — отстраненно подумал Алексей. Выхода отсюда не было. Тупик. Алексей замер. Все кончено. В остальных кабинетах наверняка то же самое. Даже если ему удастся проскочить туда незамеченным, он не сможет выйти. «Интересно, — подумал вдруг Алексей, — здание-то двухэтажное. А где же лестница? Должна же быть лестница, ведущая на второй этаж». Он выскочил в коридор, и в эту секунду все еще лежащий на полу Ясенев снова нажал на курок. Алексей краем глаза успел заметить выплеск пламени и отшатнуться. Ему показалось, что он даже увидел пулю, мелькнувшую прямо перед глазами. «О господи, — подумал в изумлении Алексей, — не уклонись я, сержант-спаситель прострелил бы мне голову». Пуля ударила в торцевую стену коридора и… прошла ее насквозь. Какое-то мгновение Алексей смотрел на аккуратную сквозную дырку, приоткрыв рот. Картина вдруг стала предельно ясной. Когда-то этот коридор был гораздо длиннее. Там, за торцевой стеной, казавшейся незыблемо прочной, располагались еще какие-то комнаты. Может быть, местное отделение ДОСААФ или общество автолюбителей. Алексей торопливо глянул влево и успел заметить краешек пальто, появившийся из-за поворота фойе. Скорее всего это был Сулимо. На улице именно он шагал первым. Алексей, точно загнанный зверь, шарахнулся вправо и плечом, грудью, всем телом ударил в хлипкую перегородку. Затрещали фанерные опоры, обои поползли, сверху оторвался пестрый бумажный лист и с шелестом медленно спланировал на пол, мелким дождем посыпалась побелка. В самом конце коридора темнел выход. Узкая коричневая дверь, ведущая на улицу. Однако скорее всего она заперта на замок. Праздники. По той же, видимо, причине, коридор был совершенно пуст. Два ряда дверей — по три с каждой стороны. Слева мелькнула красная табличка «Бухгалтерия», за ней — «Оформление водительских документов». Третья дверь с высокими стеклянными бойничками-окнами оказалась такой же хлипкой, как и фальшивая стена. Сквозь мутные стекла Алексей увидел заветную лестницу, ведущую на второй этаж, и ударил ногой чуть ниже замка. Обе створки неожиданно легко распахнулись, грохнули о стену, одно из стекол болезненно тренькнуло и осыпалось серебряным сверкающим ливнем на кафель, мгновенно затопив узкую лестничную площадку. Алексей перепрыгнул через осколки и побежал вверх, перескакивая сразу через несколько ступенек.