Книга Повелитель тьмы - Энн Стюарт

— Может быть, может быть, — согласился Саймон, от всей души забавляясь этим разговором. — Предвижу два варианта. Первый: ваше платье окончательно сведет меня с ума, я разорву его на клочки — и тогда не могу поручиться за то, что произойдет потом. Второй: вы надеваете красивое платье, и тогда мне будет легче удержаться от подобных действий.

— Но вы же сами говорили, что для вас не составит труда заставить меня раздеться перед вами, если вы того захотите. Так не все ли равно, какое платье будет при этом на мне надето?

Саймон снова расхохотался и никак не мог остановиться. Нет, каков язычок у этой женщины, а? Да и в остром уме ей не откажешь. Что же касается грации, то ее вообще никаким платьем не скроешь.

Спустя секунду он резко оборвал свой смех, чувствуя, что минута веселья прошла, и, как всегда, угадал. Темная тень закрыла дверной проем, и послышался недовольный голос Честного Ричарда:

— Неужели я слышу твой смех, Грендель? Мне подумалось, что я ошибся. Никогда не думал, что ты на это способен.

Саймон промолчал, наблюдая за тем, как Элис поспешно придает своему лицу серьезное выражение. Он заметил пробежавшую по нему гримасу отвращения и еще раз подумал о том, что Элис, несомненно, недолюбливает своего брата. Недолюбливает, но не боится. Хотя гораздо более безобидные вещи повергают ее в ужас. Лошади, например, или гром. Или будущий муж.

— Он смеется оттого, что я такая неуклюжая, — сказал Элис, отходя от рабочего стола.

— Не думаю, — заявил Ричард, входя. От его грузного тела в мастерской сразу стало тесно и темно. — Он не тот человек, которого можно развеселить таким пустяком. Однако готов признать, что ты — необычная женщина, сестра. До тебя ни одной из них еще не удавалось рассмешить моего Гренделя. Боюсь, что я тебя недооценивал.

Честный Ричард был великим мастером на скрытые угрозы. Элис моргнула, мучительно соображая, каких же неприятностей ей придется теперь ожидать от своего брата. На этот раз Саймон решил вмешаться в их семейный разговор.

— Недооценивать кого бы то ни было — всегда большая ошибка, милорд, — сказал он. — Ведь любой, даже самый ничтожный слуга может порой представлять смертельную опасность.

— А моя сестра — не какой-то там слуга, верно? — ответил Ричард своим притворно-ласковым голосом. — Да, я совсем забыл, ведь она — умненькая, это вторая — хорошенькая. Нет, Грендель, я все-таки не одобряю твой выбор. Впрочем, дело сделано, тебе все и расхлебывать. А что касается хорошенькой, то у меня на нее свои виды.

— У меня нет и не было ни малейшего желания менять свое решение, милорд.

— Странный ты, Грендель, — покачал головой Ричард. — Никогда я не мог тебя понять. Ладно, продолжайте свои занятия с Элис. Я получил весточку: сегодня ночью возвращается Хедвига, а значит, у меня будет сумасшедший денек. Нужно приготовиться к ее приезду.

И он ушел из мастерской так же неожиданно, как и появился. Элис проводила его озадаченным взглядом.

Ї Почему он все время называет вас Грендель? — спросила она.

— Надеюсь, что вы знаете, кто такой Грендель?

— Чудовище. Исчадие ада. Он пьет по ночам кровь из жил спящих людей и служит самому Вельзевулу. Но вы-то здесь при чем? Я не вижу никакой связи.

— Вы льстите мне, а Ричард… Ему нужен придворный демон, злой колдун, который будет наводить ужас на всех окружающих.

— Сам Ричард кажется мне куда страшнее и опаснее, чем вы.

— Не правда. К угрозам Ричарда вы относитесь довольно равнодушно, а вот меня боитесь. Дрожите передо мной всякий раз, словно кролик перед голодным волком.

— Я чаще представляла себя не кроликом, а полевой мышью, — призналась Элис. — А вас — змеей.

— Змей, — грустно улыбнулся Саймон. — Прямо как в райском саду. Я кажусь вам искусителем, леди Элис?

Да, он казался ей искусителем, хотя Элис и не очень точно понимала значения этого слова. Для нее в этом понятии соединились звук голоса Саймона, бездонная глубина его глаз и тот странный, необъяснимый трепет, который всегда охватывал ее при виде этого человека. Искушение. Да, наверное, именно так можно назвать то необъяснимое, что всегда исходило от Саймона и рождало в Элис неотчетливые желания и душевную тревогу.

На всякий случай Элис ничего не ответила.

— А почему, интересно, Ричард сказал, чтобы вы продолжали занятия со мной? И почему он был таким скованным в моем присутствии? И какие виды он имеет на Клер?

Саймон надеялся, что она не заметит неловкости в поведении Ричарда, но Элис оказалась очень наблюдательной. Теперь Саймон не был уверен в том, что ему удастся ее обмануть, несмотря на то что в этом деле он был настоящим мастером.

— Может быть, это как-то связано с ее будущим, — туманно пояснил Саймон.

— Почему только с ее будущим, а не с моим тоже? — продолжала упорствовать Элис.

— Здесь может быть множество причин, — продолжал изворачиваться Саймон. — Может быть, он считает, что вы будете помехой…

— Помехой чему? — Голос Элис становился все громче с каждой фразой. — И как все это связано с приездом его жены?

Элис внезапно рванулась к двери. Саймон схватил ее за талию. Она попыталась вывернуться, но Саймон держал ее крепко.

Он чувствовал, как тяжело дышит Элис, как сотрясает нервная дрожь ее тело. Чувствовал запах ее духов — горьковатый и пьянящий.

— Не торопитесь, — сказал Саймон. — И не пытайтесь разыскать Ричарда. Ему сейчас не до разговоров, да и охрана просто не пропустит вас.

— А вы знаете, что он задумал?

— Нет. Пока не знаю. Просто знаю, как устроены мозги Ричарда. Он хочет вашу сестру, и он не из тех мужчин, которые способны сдержать свою похоть.

— Но ведь Клер — ЕГО СЕСТРА!!!

— Разумеется, Ричард помнит об этом, но, боюсь, его страсть окажется сильнее разума.

Элис снова попыталась вырваться, но Саймон понимал, что нельзя дать ей уйти.

— И вы собираетесь стоять в стороне и молча наблюдать за тем, как он… как он…

— Я уже говорил, что не знаю, каковы на самом деле планы Ричарда. А без этого спорить с ним бесполезно.

Элис ткнула ногой наугад, попав Саймону по голени. Плотная ткань смягчила удар, и ему было не так больно, как удивительно видеть такое проявление характера Элис.

— Вы просто боитесь его, — злобно прошипела она.

— Нет.

— Тогда почему вы его не остановите?

— Интересный вопрос, — ответил Саймон, растягивая слова. — Мне доводилось видеть и более страшные преступления, но и тогда я не имел возможности вмешаться. В списке смертных грехов изнасилование сводной сестры стоит отнюдь не на первой строчке. Это грех средней тяжести.

— Средней? Что же тогда назвать тяжким грехом?