Книга Смертельная игра - Нора Робертс

— Не смею вас больше задерживать.

Оставшись одна, Ева позволила себе немного повариться на медленном огне. Передать документы Финн — это, конечно, установленная процедура, спору нет, но Рорк мог бы сказать ей об этом. Конечно, задай она прямой вопрос, он бы ей сказал. А может, он решил, что она и сама догадается, или… к черту все это! К чертям собачьим!

Она не обязана стоять тут, пытаясь разгадать, что творится в голове у Рорка, когда и сама не знает, что творится в ее собственной голове.

Ева оставила эту затею и торопливо покинула кабинет, чтобы не опоздать на встречу с Мирой.

9

Консультации у Миры всегда сопровождались определенным ритуалом. Мира предлагала Еве — а та чувствовала, что не может отказаться, — тонкую фарфоровую чашку цветочного чая. Обе знали, что Ева предпочитала кофе, как знали и то, что чай олицетворяет успокаивающий эффект, который оказывала на Еву Мира, шанс ненадолго сбросить с себя тяжесть полицейских будней. По крайней мере на первые несколько минут.

Сидя в одном из глубоких, обитых синим бархатом кресел, Ева, как всегда, отметила про себя, что кабинет Миры выглядит очень женственно и в то же время по-деловому, как и его хозяйка. Казалось, Миру ни капли не смущало, что она анализирует психику преступников и страдания, причиненные ими своим жертвам, на виду у смотрящих на нее с фотографий родных и близких.

Может быть, она специально подобрала для интерьера и своей одежды успокаивающие цвета в противовес этим страданиям и расставила на столе семейные фото, чтобы напоминали ей, как выглядит ее собственная реальность.

Ева вдруг сообразила, что у нее самой на рабочем месте нет ни одной фотографии — ни в управлении, ни дома. Может быть, пришло в голову Еве, не стала она обзаводиться фотографиями, чтобы они не отвлекали ее отдела, или просто решила, что ей не с руки, когда во время работы за ней «наблюдают». А может…

Неважно, к ней все это не имеет отношения. Весь этот психоанализ и предположения — работа Миры. А самой Еве нужно уметь примерять на себя психологию убийцы, на время залезть к нему в голову и пожить в ней, и ее собственный скупой, не отягощенный лишними деталями стиль для этого как раз подходит.

Взять хотя бы ее костюм — выбранный из прочих по принципу «хватай что попроще». Легкий жакет, безрукавка, тонкие брюки, ботинки. Подобраны строго по погоде и по работе.

А вот Мира сегодня была в легкомысленном костюме цвета мятного леденца — бледно-зеленый с персиковыми крапинками. В цвет крапинок были и лакированные туфли на шпильках, подчеркивавшие стройность ее хорошеньких ножек. Роскошные, слегка вьющиеся каштановые волосы обрамляли ее прелестное лицо. Шарм ей придавали крошечные сережки в ушах, пара оригинальных колец, ожерелье и модные часы молодежного фасона.

«Во всем чувство меры, — подумала Ева, — все гармонично». По крайней мере насколько ей позволял судить собственный вкус. «И — да, — мысленно добавила Ева, — действует очень успокаивающе».

— Вы сегодня неразговорчивы, — заметила Мира, передавая Еве ритуальную чашку цветочного чая.

— Извините. Я думала о нарядах.

Голубые глаза Миры, такие же кроткие и красивые, как и вся она, округлились с добродушной насмешкой:

— В самом деле?

— Я думала о связи стиля с профессией или родом деятельности, с личностью. Не знаю.

«Вот и доказательство, — сказала она сама себе, — мысли о вкусе и стиле отвлекают от дела».

— Пибоди с Макнабом едут в Вашингтон — немного поработают под прикрытием на игровом конвенте, — продолжила Ева. — Так Пибоди прямо позарез понадобилось заехать домой, сменить то, в чем она, по ее мнению, смотрится как коп, на то, в чем она будет выглядеть как игроман: опять-таки это она так считает. По мне, так во что бы она ни вырядилась, все равно будет выглядеть как Пибоди. Ведь она же все равно эти одежки из своего собственного гардероба достает. А достает, потому что сама же их туда и повесила.

— Верно. Но все мы люди разные, и зачастую наш выбор той или иной одежды для конкретного дела или события выражает ту или иную сторону нашего характера. К примеру, вы же не пойдете в том, во что вы сейчас одеты, на благотворительный вечер с Рорком, и не наденете на работу наряд с благотворительного вечера.

— Пошла бы, если бы опаздывала на благотворительный вечер… или если бы меня выдернули с него на место преступления, — пожала плечами Ева. — Но я поняла вашу мысль. Было бы проще, если бы мы могли носить что хотим и когда хотим.

— И это мне говорит женщина, до глубины души уважающая правила. Свои правила есть и у моды, и у общества. К тому же то, что мы надеваем, может помочь нам создать нужный настрой для работы или отдыха.

Ева вспомнила облачение, запрограммированное для нее игрой. Что ж, надо отдать должное программе: этот прикид создал ей нужный настрой для поединка, в нем даже меч в руке показался привычным и удобным.

— Гардероб убитого не отличался большим разнообразием. У него среди прочего были, конечно, и вечерние, и деловые костюмы, но в основном там сплошь повседневная одежда. Джинсы, комбинезоны, камуфляж, футболки и свитера. И большинство — в смысле футболок — с логотипами и всякими картинками из игр и фильмов. Он жил своей работой.

— Вот видите, вы его понимаете.

— Да, и дело не только в том, что он делал, но и в том, каким он был. Все его вещи говорят, что он чертовски любил свою работу. У него дома повсюду игрушки и сувениры. И кругом игровые системы.

— Должно быть, он был счастлив, раз мог целыми днями заниматься тем, что ему нравилось и к чему у него был талант. Зарабатывал на жизнь тем, что делало его счастливым. И в компании лучших друзей.

— Счастливый, нормальный, милый, симпатичный, славный — все, кто его знал, только так о нем и отзываются.

— Да, похоже на то. Он был хорошим и, насколько я могу судить, совершенно нормальным, здоровым человеком. У него была девушка, у них все было серьезно, он поддерживал связь со своей семьей, со старыми знакомыми, был достаточно амбициозным, чтобы продвигать свою компанию вперед, но не настолько, чтобы это мешало общению с близкими и друзьями.

Мира отпила немного чая, и Ева поняла, что чайный ритуал дает ей время собраться с мыслями.

— В вашем отчете говорится, что он охотно общался с соседскими детьми и дружил с их родителями. Несмотря на все свое увлечение работой, он был вполне гармоничной личностью.

— Ну и как же так получилось, что здоровому, счастливому, гармоничному человеку отрубили голову в его собственной, закрытой изнутри голографической комнате? Вопрос, в общем-то, не к вам, — добавила Ева. — Ответ придется найти ребятам из ОЭС и мне. Но вот почему его убили — вот в чем вопрос. Способ убийства символичный, но весьма хлопотный, убийце пришлось немало потрудиться.

— А еще он отвлекает на себя внимание.