Книга Нашла себе блондина! - Екатерина Вильмонт

Но там меня ждало еще одно потрясение На короткой улице,ведущей к воротам, с левой стороны торговали цветами! Тюльпаны, нарциссы, розы,гиацинты! Цветы лежали и стояли в стеклянных ящиках и тоже были удивительнокрупными, свежими, отборными. Тюльпаны фантастических расцветок, нарциссы самыхразных фасонов. Я просто не могла глаз оторвать от этой красоты! Странно,раньше со мной такого не было. Мне хотелось купить все! Я приценилась. Цветыстоили довольно дорого. Но я решила, что на обратном пути обязательно куплюсебе три тюльпана, вот этих темно-сиреневых с бахромчатыми лепестками.

В художественном салоне на улице Виру я не нашла ничегодостойного Никиты, кроме одного пуловера, но он явно был ему мал. Да потом унего этих пуловеров до фига и больше. Он их любит, пиджаки надевает оченьредко. Но вдруг я увидела то, что надо! Кожаный футляр для карт! Он часто вовремя работы встает из-за машинки, берет колоду карт и раскладывает пасьянс.Говорит, это помогает думать.

Футляр из темно-зеленой тисненой кожи стоил дорого, но я егокупила и была страшно довольна. Идти в гостиницу было еще рано, и я отправиласьпросто бродить по улицам. Вскоре мне опять попался цветочный магазин, я опятьвошла и с упоением вдохнула волнующий запах. Вот бы работать в таком магазине,вдыхать этот запах… И тут я вдруг вспомнила предсказание Аллы Захаровны: «Цветыстанут твоей профессией!» А что, может, и вправду? Хотя вряд ли Никитасогласится, чтобы я торговала цветами.

И кстати, вспомнив московские цветочные магазины, я решила,что там мне работать совсем не хочется.

Три сиреневых тюльпана я все-таки купила на обратном пути, азаодно и беленькую керамическую вазочку, она стоила дешевле, чем один тюльпан.Но цветы в ней выглядели еще прекраснее! Ничего, пригодится вазочка! Я в Пярнутоже буду покупать цветы!

Никита очень удивился.

– Что это? Цветы? Откуда?

– Купила, просто не могла удержаться!

– Танюха, ты с ума сошла!

– Почему?

– Мы же завтра уезжаем!

– Ну и что? Возьмем с собой.

– Что это вдруг? Ты раньше, по-моему, не увлекаласьцветами.

– Ты мне никогда не дарил цветов…

– В самом деле. Я, знаешь ли, не очень люблю ходить поулицам с цветами.

– Но ты же ездишь на машине…

– Упрек принимаю и на будущее учту! Что еще ты купила?

– Тебе подарок! Вот, посмотри!

– Слушай, какая прелесть! У тебя отличный вкус…

Кто бы мог подумать. Спасибо, Танечка, я тронут! А что тысебе-то купила?

– Цветы!

Он посмотрел на меня с любопытством. А что ж я, обязательнодолжна себе тряпок накупить?

– Вот мы и в Пярну, – объявил Никита.

– А люди тут есть? Как-то пусто…

– В том-то и прелесть! Сейчас еще не сезон!

Дом, к которому мы подъехали, стоял в небольшом ухоженномсадике и был очень красив. Белый, с зелеными ставнями.

Никита открыл ворота, мы въехали на участок. Из дома вышластарая женщина с голубоватыми волосами.

– Никита Алексеевич! Здравствуйте, – с сильнымакцентом сказала она и смерила меня таким взглядом, что я невольно поежилась.

– Трауте Карловна, приветствую вас! – Никитаподбежал к ней, поцеловал руку, она поцеловала его в лоб. Черт, прямо сцена изкакого-то фильма. Такая старушка в конце концов должна оказаться резидентомвсех разведок! Мне она ужасно не понравилась.

– А это и есть ваша жена?

– Да, Трауте Карловна, позвольте вам представить моюТаню!

Она протянула мне наманикюренную руку. Рука была сухая, нохолодная.

– С приездом! Заходите, прошу вас! Ваши комнатынаверху, как вы просили, Никита!

– Да, благодарю вас! – Никита подхватил нашичемоданы и побежал наверх, а я держала в руках мою цинерарию.

– Что это?

– Цветок.

Сама, что ли, не видит?

– Он имеет запах?

– Нет, совсем не пахнет.

– Хорошо. У меня аллергия на запахи.

Я побежала наверх. Там было чисто, как в операционной.

– Танюха, как тебе наше новое жилище? – радостноспросил Никита. – Вот тут я буду работать, а тут твое царство. Да поставьты свой цветок, дай я тебя поцелую.

В «моем царстве» стояла широкая кровать с белым лакированнымизголовьем, такой же шкаф и две тумбочки. А еще кресло и журнальный столик.Полы были удивительные. Не паркетные, а крашенные ярко-голубой краской иказались теплыми. В комнате был еще и балкон.

– Нравится?

– Красиво.

– Ну ты устраивайся, вот тут душ, тут сортир, а япобегу вниз, надо полюбезничать с хозяйкой, она нас напоит кофе, это уж такойритуал! Ты спускайся минут через пятнадцать.

Я быстренько разобрала вещи, развесила все в шкафу. Цветокпоставила на подоконник, но там его не было видно за густым белым тюлем. И япереставила его на журнальный столик.

– Танюша, – донесся снизу Никитин голос, –иди сюда!

Внизу полы были такие же, только других цветов.

В холле медово-желтые, в гостиной темно-бордовые.

И нигде ни пылинки, даже страшно! В гостиной на столе стоялистаринные чашки из тонкого фарфора, такой же кофейник, молочник, сахарница иблюдо с явно домашним печеньем, которое очень вкусно пахло. Я не хочу тут жить,мелькнуло у меня в голове. Я даже сама себе не могла бы объяснить почему. Ихозяйка вроде бы вела себя приветливо, неприязнь первой минуты прошла, но ячувствовала себя не в своей тарелке. Она не задала мне ни одного вопроса,обращалась только к Никите, а мне наливала кофе, предлагала печенье,оказавшееся потрясающе вкусным и таким рассыпчатым, что я немедленнопоперхнулась и раскашлялась. Никита хлопал меня по спине, смеялся, заставлялподнимать руки. Наконец приступ прошел. Я сидела вся красная, со слезами наглазах. И хотя старуха ничего не сказала, я чувствовала, что она меняпрезирает. Небось думает, что я от жадности поперхнулась.

После кофе Никита повел меня гулять.

– Идем-ка к морю! Купаться еще и думать нельзя, нопосидеть у моря всегда приятно.

День был пасмурный, море спокойное и серое. Но от него такпахло и глаз оторвать было нельзя, хотя вроде как ничего интересного, ни волн,как в кино, ни барашков, ни синевы… И дышалось тут как-то особенно.

– Нравится? – ласково спросил Никита.

– О да! Вот если бы еще не ходить в тот дом…

– Что-что? – не понял Никита. – В какой дом?