Книга Истории Обеллоса. Эпоха Конца - SairusFS

то кто? — голос юноши звучал громче, чем он хотел бы, но тот даже не заметил.

Нарак выполнил серию жестов, а старушка перевела его.

— «Будешь ли ты вновь нарушать закон в угоду личным убеждениям?»

Тогда пыл Грима поутих.

— Нет. Видимо, это судьба, раз добрые намерения оборачиваются таким образом…

Ощущая странное чувство несправедливости мира к нему, он потупил взгляд. Ангел начал жестикулировать, но Нора заговорила раньше, чем тот закончил.

— Не нужно так убиваться, юноша. Есть много других способов помочь этой девушке, и хотя ты поступил неверно, помыслы твои были чистыми. Не теряй своей сострадательности, малыш, она более чем похвальна.

Нарак едва заметно нахмурился на женщину и принялся что-то ей «говорить», а та с ухмылкой отвечала ему на том же языке жестов.

На мгновение ангел прикрыл глаза, будто скрывая раздражение во взоре, и затем снова принялся задавать вопросы. Эльфам показалось, что прошла целая вечность, пока судья выспрашивал разнообразные подробности. Но сам он даже после столь долгого разговора ощущал, будто что-то не так, не имея возможности понять, что конкретно.

И все же пришло время завершать процесс.

— «Признаешь ли ты, Нилья Ифри, свою вину в неправомерном потреблении провизии?»

Девушка явно боялась. Казалось, что она сейчас сожмется и ее не будет видно за Гримом. Однако ощущая, как спина новообретенного знакомого придает ей сил, словно так весь мир встретится сперва с ним, а затем с ней, Нилья ответила:

— Нет.

Выдержав паузу, Нарак Сат, судья из министерства юстиции, которого при исполнении, как и любого другого ангела на государственной должности, боялись пуще огня… подал руку в сторону детей, глядя в камеру. И произнес вслух:

— Невиновна.

Чистый, лирический тенор высокорожденного многорукого завораживал одним лишь словом. Оба эльфа опешили, и даже принялись вставать. Но старушка осадила Грима, с сочувствием глядя на него.

— Извини, малыш. Выйдет только она.

Грим надеялся на такой исход. И все же облегчение было почти мимолетным. Ведь после этого он увидел, как на лице Нильи отразились печаль и переживание.За него.

Ангел взял руку эльфийки, помог ей выйти наружу, и повелел Норе закрыть камеру.

— Спасибо тебе… — едва не плача сказала девушка, на прощание посмотрев на того, кто проявил к ней великодушие и сострадание. Один среди всех.

То был знаковый день в памяти каждого из этих бола.

Для Нарака тем, что он справедливо оправдал невиновную. Для Норы тем, как ее старый друг позволил себе слабость. Для Нильи тем, кого она хотела бы звать другом. А для Грима — первым в жизни голосом ангела. Красивым, чарующим. И невероятно горьким.

Зализывая раны

— Ай! Больно же!

Вампир поморщился своим смазливым лицом, недовольный столь бестактным отношением.

— Продолжишь дергаться — сам себя лечить будешь.

Девушка-врач, что прямо сейчас обрабатывала рану знаменитого Шарля Пьемонта, правда могла себе позволить быть с ним не столь почтительной. Благородное дело лекаря ценилось во все времена.

— Да хватит, Тита! Что ты как чужая?

— Знаешь, в первые раз двадцать видеться с тобой правда было интересно и занимательно. Но теперь я иногда втайне надеюсь, что тебе все же откусит голову какая-нибудь виверна.

Фамилия Айяр была ценна. Но не больше, чем памятью о прошлых временах. Если кто-то не мог работать — никто не обеспечивал таких бола, особенно за счет не ведающих об этом жителей. Раньше магические семьи и знатные дома аристократов владели землями, собирали дань… Ныне это попросту невозможно.

— Ха! Думаешь, я позволю какой-то виверне меня сожрать? Стоит мне укусить ее, и…

— Ты тут же отрастишь крылья, начнешь дышать огнем и прыгать, как кузнечик. Угадала?

— Ну, эм…

Горделивое выражение на лице Шарля исчезло, когда врач осадила вампира. Видимо, она уже не в первый раз слышит хвастовство неживого. Быть может, для города он — надежда и опора, но для нее — худший кошмар.

Благодаря своему исключительному таланту в медицине, девушка получила признание в министерстве здравоохранения. Даже до беременности она работала не так часто, будучи скорее консультантом по важным вопросам и тяжелым случаям. Но всякий раз, когда полевые врачи не справлялись своими силами или сомневались, видных персон незамедлительно отдавали ей на попечение.

Сейчас же, стоило всем узнать о ее положении, работы стало еще меньше. За такими редкими исключениями, как Шарль.

— Да, угадала, и что? Будто от этого я становлюсь менее сильным!

— Нет. Но менее внушительным — точно. А если вспомнить, сколько раз я уже такое слышала, догадайся, являешься ли ты, а моих глазах хоть немного представительным?

— Эй, чего ты так? Даже у меня нет столько шарма и обаяния — постоянно придумывать новые фразочки.

— Скорее мозгов, а не шарма… Всеотец, за что мне это наказание?..

Со вздохом обрезав нить, которой она шила рану, Тита убрала склянку с чесночным экстрактом, иглу, скальпель и прочие инструменты, что были использованы для обработки весьма обширных ранений вампира.

— Великий Шарль Пьемонт… когда после