Книга Разрушение и Искупление - Бьянка Мов

лица, высокие скулы и точеный подбородок, как у Александра. Только волосы у него были светлее, пепельно-каштанового оттенка.

Я посмотрела на его мать, и все тревожные звоночки в моей голове зазвенели разом. Да, я видела ее раньше….

Не раздумывая об этом, я вскочила с кровати и надела толстовку с капюшоном и спортивные штаны, прежде чем исчезнуть в темном коридоре.

Мои ноги едва касались земли; именно с такой скоростью я подбежала к картине, которую видела совсем недавно.

И вот, через один поворот, я уже стояла перед картиной, которая чуть не напугала меня до смерти, — молодая женщина, воплощенная красота. Мать Элизара.

Но сообщения больше не было. Это было так, словно его стерли с лица земли.

Постепенно я засомневалась в своем здравомыслии и испугалась, что симптомы безумия уже проявляются. Загадочные сны из другого времени, другого мира, картины, которые общались со мной, и эта странная нить в моей груди, которая никогда не исчезала.

Вот и все — я сходила с ума, меня тошнило от этой академии. Мне нужно было убираться отсюда как можно скорее.

24

Я убила тебя. Ты боишься?

Незнакомый, но прекрасный голос повторял эти слова снова и снова, пока они не стали эхом самой меня.

Я сидела в подземелье, одетая только в воздушное платье, которое было покрыто грязью и кровью. Была кромешная тьма, и никто не пришел мне на помощь, никто не пришел успокоить мою боль. Даже когда мои крики сотрясли все поместье, никто не вмешался.

Когда я спала, они проникали в мой разум, разрушая мою душу, а когда я проснулась, они сломали мое тело. Пока не осталось ничего, что можно было бы разбить вдребезги. Я умерла в этой камере. И мое последнее слово было Александр.

***

— Готовы? — спросила Пенелопа Арден, когда мы сели полукругом перед ней.

Послышался возбужденный ропот.

Сегодня мы бы научились исцелять себя сами, но ее методы были сомнительными. Каждый должен был вонзить нож в артерию на бедре и исцелиться, прежде чем истечь кровью до смерти. В конце концов, мы всего лишь обращенные вампиры; наше выживание не так уж важно, с горечью подумала я.

Николетт призвала меня быть внимательной, и я снова сосредоточилась на Пенелопе, которая весь урок очень странно смотрела на меня.

— Что ж, давайте начнем. Магда, ты первая. — Миниатюрная блондинка выглядела так, словно у нее вот-вот случится нервный срыв, когда ей вручили кинжал. Это было просто безумие.

Магде потребовалось несколько попыток, прежде чем она, наконец, смогла вонзить лезвие в свою плоть. Ее крик эхом разнесся по залу, и Николетт рядом со мной вздрогнула.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — сказала она, и я похлопала ее по плечу.

— Лучше привыкни к этому. Впереди нас еще семь человек. — Она покачала головой, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

— Я не могу этого сделать, исцелите меня, — захныкала Магда, и мисс Арден закатила глаза.

— А как еще ты должна была учиться? Старайся усерднее, — ответила она ласково, но твердо.

Магда выругалась и в последний раз приложила руку к ране. Кровь безжалостно стекала по ее бедру и пачкала пол.

Прежде чем бедная девушка повалилась набок, между ее ладонью и раной появилось легкое серебристое сияние. Я с болезненным энтузиазмом наблюдала, как рана постепенно затягивалась, пока нога не стала выглядеть как новенькая. Только прореха на колготках напомнила мне о кинжале в ее ноге.

— Мы заживаем быстро, но недостаточно быстро, — добавила Пенелопа, поднося оружие к золотистому полуденному свету.

Прежде чем я успела опомниться, она развернулась и вонзила кинжал прямо мне в ногу. Я вскрикнула, ошеломленная шоком. Эта сумасшедшая сука серьезно ударила меня ножом.

Кровь стекала по моему бедру и скапливалась подо мной. Затем появилась боль.

— Исцели себя, — приказал темно-русый демон, забрав у меня кинжал.

Я пыталась сосредоточиться, пыталась применить все, чему мы научились у нее, но, как бы я ни старалась, кровь не переставала течь. — Помни о своей магии, девочка. — Легче сказать, чем сделать.

Я представила, как серебристый свет исходит от моих пальцев, как целебное тепло проникает в мою плоть. Но ничего не произошло. Боль превратилась в невыносимый ад.

Сосредоточься, уговаривала я себя.

Я представила, как рана закрывается сама по себе, кусочек за кусочком, как артерия снова срастается и как регенерирует кожа. Я вообразила, что не хочу умирать. И в моих ладонях появилось ощущение покалывания.

Я цеплялась за это чувство, в то время как моя душа цеплялась за магию внутри меня.

Серебряный свет появился в моих ладонях и погас в ушибленном бедре, пока успокаивающее тепло не поглотило всю мою ногу.

Я почувствовала, как рана затягивается, моя нога заживает.

Мое сердце колотилось так бешено, что я боялась, оно вырвется у меня из груди. Я действительно сделала это.

Адреналин разлился по всему моему телу, и я услышала, как Николетт облегченно выдохнула.

— Это было близко. Не пугай меня так больше, — сказала она, слишком сильно ударив меня кулаком в плечо. Я потерла это место, все еще находясь в шоке от последних нескольких мгновений.

Один за другим студенты получали ножевые ранения или были вынуждены нанести их сами. Все прошли тест, и, наконец, прошло два часа. Время от времени я слышала, как одноклассники договаривались практиковать целительство, и я не хотела знать, какие методы они будут использовать, если они действительно зарежут себя до смерти в не очень безопасной обстановке.

Только когда Пенелопа отпустила нас, и мы были уверены, что она больше не планирует никаких внезапных нападений, мы осмелились встать.

Мои ноги дрожали, хотя мое тело было как новенькое. Тем не менее, шок был глубоким, и я поймала себя на том, что сжимаю руки в кулаки, чтобы не было заметно легкой дрожи.

— Использование магии вызывает у меня такой голод. Ты… — Она замолчала. Я просто покачала головой, понимая, на что она намекает. В последние несколько дней я ела по кусочкам и с трудом удерживала пищу внутри.

Питье крови все еще было в моем негативном списке дел. Я не была готова и никогда не была бы готова полностью. Может быть, я просто не хотела признаваться самой себе, кем я была и как выглядела моя жизнь сейчас, но пока я могла откладывать это, я это делала. Даже если жжение убивало меня.

— Я иду в библиотеку, чтобы провести еще кое-какие исследования, — ответила я. Она не знала точно, что происходит, но у меня было